Хоть кавалькада и шла с внушительной скоростью, я успел углядеть, что парни, восседавшие верхом на двухголовых чудах-юдах были высоченные, голубокожие, остроухие и вооруженные до зубов. Их минималистические одеяния вроде коротких кожаных безрукавок и облегающих штанов не скрывали бугрящихся, накачанных мышц. Мгновение, и процессия миновала нас, оставив за собой тучу тончайшей пыли, тут же набившейся мне в глаза и разинутый рот. Отплевавшись и отерев невольные слезы, я прохрипел:
– Что… кто… что это было?
– Стеф-вампиры, – невозмутимо ответствовал Динеш, выводя своего квадрупега обратно на тракт.
Я сник.
11
Чем ближе мы подъезжали к ярмарке, тем чаще на нашем пути попадались повозки, как возвращающиеся из Уштада, так и спешащие доставить драгоценный товар к цели. С возницами первых мы вежливо здоровались, поднимая раскрытую ладонь; вторые обгоняли, стараясь держаться подальше от поднимаемых колесами пыльных клубов. Никто из встречных путников, однако, не произвел на меня большего впечатления, чем стефы. Наверное, потому, что все торговцы, несмотря на разницу в костюмах и прическах, были людьми.
Из скупых объяснений Динеша я понял, что Уштадская ярмарка – ежегодное и долгожданное событие, собирающее представителей всех рас Среднего мира на обширной пустоши между городской стеной, морским портом и Авельским трактом с одной целью – продавать и покупать. На ярмарке, буквально говоря, можно найти все – от изящных золотых украшений, привозимых вампами из Заграничья, до огромных мясных быков, пригоняемых стефами из Яннеша; от великолепной, мерцающей в лунном свете материи, сотканной женщинами хагов, до смертоносных вэазарских мечей, способных рассечь лепестки осыпающегося лионеша прежде, чем они коснутся земли…
Последние – мечи, а не лепестки – явно были предметом давнего вожделения Динеша: за полчаса я узнал многое о технологии производства вэазарской стали и преимуществах закаленных магией клинков перед обычным факаром. Упомянуть же о том, кто такие вэазары или, к примеру, не менее загадочные хаги, мой спутник не посчитал нужным. Я решил отложить вопросы на потом, поскольку меня целиком занимала проблема гораздо более насущная – стеф-вампиры. Я дождался момента, когда Динеш прервал рассказ о свойствах вечных мечей, чтобы набрать в легкие воздуху, и выпалил скороговоркой:
– А вампирам за магию мы чем платить будем? – Признаться, шутка Машуры о продаже бедного меня на мясо крепко засела в голове.
– Как чем? – запнулся на полуслове ее брат. – Бериллами, конечно. А чем ты думал?
«Ясно дело, бериллами, чем же еще, – мысленно прокомментировал я. – Надеюсь, им не будет больно».
Озвучил же я следующее:
– Ну, я думал… Вампиры же – кровососущие…
– А-а, это… – отмахнулся Динеш. – Да стефы человечью кровь уже давно не пьют – межрасовое соглашение. Потому они скотоводством и занимаются.
У меня отлегло от сердца. День показался вдруг положительно прекрасным, несмотря на висящую над дорогой тонкую кисею пыли, окрашивающую одежду и бока животных в ржавые тона. Даже страдания моего зада отступили на одноименный план, и я с новой энергией обрушил на Динеша лавину своего любопытства. В итоге остаток пути до ярмарки бывший пилот неохотно, но старательно развлекал меня рассказами о девяти кланах стеф-вампиров и различиях между ними. Я узнал, что стефы получили свое имя от родоначальника и главы первенствующего клана – Стефана. Виденные же нами голубокожие молодцы на дуффах – так назывались их двухголовые «кони» – принадлежали к клану Себастиана и были лучшими мастерами боя на мечах – по крайней мере среди самих стефов. На вопрос о том, что могло такой команде понадобиться на ярмарке, Динеш вразумительно ответить не смог. Разве что они вечные мечи закупать приехали?
Но тут тракт вывернул из-за последней гряды холмов, и зрелище, открывшееся моим глазам, заставило конкретно позабыть о стефах и их двумечах. Палаточный городок раскинулся, насколько хватало глаз. Шатры и повозки всевозможных расцветок, украшенные яркими флажками и эмблемами, заполняли все обозримое пространство. Между ними кишела не менее колоритная толпа, состоявшая из людей, животных, стефов и еще бог знает кого – рассмотреть детали расстояние пока не позволяло. Это столпотворение производило шум, по количеству децибел способный соперничать с многотысячным рок-концертом. Сходство то ли с музыкальной тусовкой, то ли с дискотекой подчеркивалось блестящими, пускающими блики шарами на высоких столбах по периметру ярмарки и впечатлением неуправляемого хаоса внутри.
Я поделился своими соображениями с Динешем. Про дискотеку он не понял, а насчет хаоса не согласился. По его мнению, мэрия и полиция Уштада делали все возможное для поддержания порядка среди торговцев и гостей, и им это вполне удавалось. Особой структуры в вопящем и удакающем столпотворении возов, карет, пешеходов и всадников, запрудивших дорогу, если честно, я не наблюдал. Мой спутник, однако, довольно уверенно проложил путь к длинной очереди верховых, выстроившейся к чему-то, напоминавшему наскоро сколоченную, украшенную цветущей лозой Триумфальную арку. У ее подножия я разглядел ребят, одетых, как один, в ярко-зеленые униформы и круглые шляпы с небольшими полями, пристегнутые под квадратными подбородками кожаным ремешком. Это, видно, и есть хваленая полиция. По мне, так она больше напоминала стражников Изумрудного города, только вот к воротам его подходили отнюдь не Дороти с Тото.
Троица на квадрупегах прямо перед нами была, скорее, в родне с Мальвиной, судя по ярко-голубому цвету волос – длинных, заплетенных в косы и росших прямо начиная от бровей, так что они образовывали пушистую маску, у одного оставлявшую открытой нижнюю половину лица, у двух других плавно переходившую в длиннющие усы и бороду. Меня так и подмывало пройтись по адресу местных хиппи, но двусторонние топоры, небрежно свисавшие с их поясов, подсказали мне, что благоразумнее будет придержать язык. Тем более что хиппари уже были на взводе: не стесняясь в выражениях, они басовитыми голосами кляли стражей порядка за медлительность и напирали на стоящих впереди чудаков в высоких колпаках и пестрых хламидах с бубенцами.
Тут что-то больно ткнуло меня в бок.
– Соберись! – Динеш был явно мной недоволен. – Кончай пялиться на хагов – это им не по душе. Подойдем к воротам – предоставь слово мне, а сам помалкивай. Сможешь? – во взгляде парня читалось глубокое сомнение в моих способностях, так что я поспешил заверить его:
– Буду нем как могила.
Динеш только неопределенно хмыкнул и покачал головой. Под вьюнком ворот трудилась в поте лица низенькая толстушка, также облаченная в зеленое. Островерхая шляпа и резная деревянная палочка в руках снова заставили вспомнить страну Оз – тетка выглядела, как заправская волшебница в цветах жевунов. Все проходившие мимо нее подвергались одной и той же стандартной процедуре: сообщали свое имя, звание, маршрут и цель путешествия, после чего «волшебница» стучала палочкой по тыльной стороне правой ладони гостя, и очередь двигалась дальше.
– Динеш и Лиан из Саттарда. Направляемся на ярмарку, чтобы купить услуги мага.
Островерхая шляпа важно кивнула, и сначала Динешеву, а потом и мою руку мазнула тоненькая кисточка. К моему удивлению, кожу защипало, и на ней начал проступать зеленый символ с мелкой вязью внутри.
– Удачной торговли, – заученно пробормотала «волшебница-таможенница», и саттардец дернул меня за рукав, таща за собой через ворота. Я не особо смотрел под ноги, разглядывая новую татушку. Интересно, светится ли она в темноте, как дискотечный штамп? Динеш заверил, что нет. Зато марка, как она называлась, оповещала полицию о том, кто я и откуда, сколько имею с собой повозок и животных и как долго могу находиться на ярмарке.
– Много же татушка поможет этим кузнечикам, если я, к примеру, сопру кошелек у какого-нибудь зазевавшегося хага! – заявил я, потихоньку пробуя оттереть краску пальцем. Безуспешно.
– Даже не вздумай! – кулак Динеша чуть не ткнул меня в нос. – Марка волшебная! Стоит тебе наложить лапу на чужое добро, и пикнуть не успеешь, как тебя, раздолбая, полицаи заметут.
Я понурился. Не то чтоб я и вправду собирался подбирать то, что плохо лежит. Просто идея полного контроля мне как-то претила.
– Да, и постарайся не ввязаться в драку, – продолжал поучать меня мудрый спутник. – За это наказание еще строже, чем за воровство.
– Строже, чем вечная смерть? – осведомился я едко.
Признаться, учительский тон пилота успел мне порядком надоесть. Мой вопрос заткнул Динешу рот, и я получил, наконец, возможность спокойно глазеть по сторонам, тем более что смотреть на ярмарке было на что.
Хорошо, я привык к вечной питерской давке, а то не избежать бы мне приступа клаустрофобии. Народу вокруг толкалось столько, что я понял, почему мы запарковали квадрупегов у коновязи на входе. Динеш ловко встроился в поток, бредущий вглубь ярмарки, и мы отдались на его волю. Постепенно из полнейшего хаоса палаток, лотков, открытых повозок и помостов с блестящими, крутящимися, пищащими и лежащими смирно товарами начала вырисовываться некая система. Торговые ряды явно различались по категориям продаваемых вещей, начало и конец каждого ряда были отмечены флажками с условным изображением предлагаемого покупателям.
В данный момент мы невыносимо медленно продвигались по длиннейшему ковровому ряду, причем Динеш, забыв обиду, бубнил мне в ухо, чтоб я смотрел строго перед собой, если мы хотим добраться до стефов сегодня. Почему, я понял, когда шествовавшая перед нами обремененная детьми пара неосмотрительно обменялась восхищенными взглядами при виде парящего в воздухе цветастого паласа. Его владелец-хаг, напоминавший ветерана-хиппи, выскочил из-под навеса, как чертик из табакерки, ухватил женщину за рукав, на котором уже висели двое малышей, и мгновенно втащил потенциальную покупательницу в лавчонку. Главе семейства ничего не оставалось, как последовать за дамой. Толпа тут же сомкнулась, заняв освободившееся место. У меня появилось тревожное подозрение, что без ковра хиппарь-пенсионер клиентов на волю не выпустит.