– Не хотите? – я сунул хагу чуть подтаявший леденец в мятой бумажке. – С клубничным вкусом. – И сам тут же бросил похожую конфетку в рот, ананасовую.
Князь с интересом крутил в руках незнакомый предмет, подозрительно принюхиваясь.
– Попробуйте, – предложил я, катая сладкий шарик на языке. – Отлично повышает сахар в крови.
Собственно, именно по этой причине леденчики и оказались в кармане, без пыли и шума переместившись туда из вазочки с прилавка теть Зины, школьной буфетчицы. Жрать мне хотелось постоянно, но не всегда было известно, когда мне удастся это сделать в следующий раз. Обнаружив мою слабость, Гена сделал продовольствие главным оружием в идущей между нами холодной войне…
Сообразив, наконец, как развернуть фантик, Анамун осторожно положил конфетку в рот. И тут же зажмурился от удовольствия:
– М-м-м, амброзия богов! – причмокивая, сообщил толстячок. – Небесные слезы!
Чмокнув в последний раз, князь распахнул глазки, сверкнувшие из-под синих бровей блеском кассового аппарата:
– Что это? Из чего оно сделано?
Последний вопрос меня несколько смутил:
– Ну, леденцы делают из сахара…
– А что такое сахар? – бойко поинтересовался Анамун.
Казалось, я слышу, как в голове у него щелкают маленькие костяные счеты.
Следующие минут десять прошли в разговорах о тростнике, свекле и технологии производства сахарозаменителей. Ощущение у меня было, что сдаю экзамен по химии и стремительно проваливаюсь, демонстрируя невежество невиданной еще глубины. Наконец, хаг сжалился и спросил, во что завернута так восхитившая его конфетка. От дальнейшего позора меня спасли фер-ди, явившиеся, чтобы напомнить посетителю о конце аудиенции.
Я торопливо сунул в липкую ладонь хага две последние конфетки, и мы распрощались, довольные друг другом. Почему-то я был уверен, что вскоре ассортимент местных кондитерских пополнится новинками вроде «Нектара демиурга» и «Даров дракона»…
Очень хотелось поинтересоваться у собакоголовых церемониймейстеров, не полагается ли мне перекур, но я не успел – фер-ди уже ввели в тронный зал следующего дарополучателя. При виде вампов меня всегда брала некая оторопь – уж очень были они буйно-фиолетовые. А этот к тому же так щурил на меня кошачьи глаза, будто я был уже открытой баночкой «Вискаса».
– Улиайкис Кукхин Чинг Ло.
Я огляделся было в поисках стакана воды, но вовремя сообразил, что посетитель не подавился, просто имя у него такое.
– Чего желаете, господин… Ло? – в памяти у меня засел только последний слог. – Какой подарок хотелось бы получить вампам?
Фиолетовый и вовсе зажмурился, будто я ему за ухом почесал:
– Ах, наш народ маленький, нам много не надо. Понимаете, мы любим жить уединенно, наши тонкие души цветут в покое, мы укрываем их от ветра и никого не трогаем, нет, никого, если нас, конечно, не тревожат. Уже бессчетное количество раз мы говорили им об этом, но, видите ли, люди не понимают слов, и все лезут и лезут через перевал, будто им у себя не сидится, а если с ними что-то случается, от непогоды или по собственному недосмотру, то в этом, конечно, вампы виноваты…
В таком роде вампир продолжал еще довольно долго – я успел сосчитать все кольца на его восьми пальцах, сережки в ушах, в носу, звенья в его золотом ожерелье… Все это время я кивал с серьезной мордой, изображая внимание, пока, наконец, мой подбородок не стукнулся о грудь так, что клацнули зубы.
– А? Э-э… Мы дошли до сути? – спохватился я, тараща сонные глаза.
– Я все это время говорил по сути, – оскорбился вамп. Сережки в узких мочках печально звякнули.
– Конечно-конечно, – смутился я. – Чем же демиург может вам помочь?
Господин Ло вздернул подбородок и ткнул в меня пальцем, так густо усаженным перстнями, что наружу торчал только острый черный коготь:
– В демиурги метите, молодой человек, а не понимаете, что помощь нам не нужна! Вампы – гордая нация! Я ведь уже битый час вам втолковываю, что речь идет о восстановлении справедливости и исправлении ошибки, допущенной прежними власть имущими. А вы, простите за выражение, спите на троне… впрочем, как и прочие… до вас.
Эх, жаль, леденчики у меня кончились. За следующую четверть часа я узнал обо всех промахах, ляпах и недоработках «прочих», то бишь дракона Женетт: вольных и невольных, касающихся вампов как прямо, так и косвенно, причем за последние пятьсот восемь лет – очевидно, именно столько было господину Ло. В лавине вываленной на меня информации подозрительно часто упоминался некий золотой прииск в Запредельных горах, судя по всему, находившийся на границе владений людей и вампов. Странным образом у меня сложилось впечатление, что «лезут» люди из местных поселений на спорную территорию именно за золотишком, и что многочисленные «несчастные случаи» со старателями происходят вовсе не случайно…
Дождавшись, когда посетитель прервется, чтобы набрать в грудь воздуху – это было ему необходимо удивительно редко – я выпалил:
– Сколько процентов налога вы платите за добытое?
Спасибо сладкоежке Анамуну, у вампа, похоже, впервые за время аудиенции возникли затруднения с речью:
– А… ва? – выдавил он, очевидно, на каком-то местном диалекте.
– Значит, налогов вы не платите, – заключил я.
– Но позвольте, – опомнился наконец господин Ло, – это же наши исконные земли, а значит, полезные ископаемые…
– Облагаются налогом за их искапывание, – отрезал я, опасаясь, что если сиреневый гражданин снова наберет обороты, блестящая идея вылетит у меня из головы. – Запредельные горы – территория пограничная, спорная. Я дарю их вампам, но при условии, что все добытое золото облагается налогом в размере… – Я задумался, но господин Ло снова открыл пасть, и я выпалил: – Двадцати процентов от его рыночной стоимости. Налог платится в имперскую казну, из него финансируется строительство пограничных застав и содержание гарнизона, который будет заворачивать людей, павших жертвой золотой лихорадки, в родную долину… – Тут мне пришлось перевести дух.
– Грабеж! – клацнул зубами вамп, но я еще не закончил.
– Выходит, рановато я решил даровать прииску свое драконье покровительство и исключительное право отливать личный знак демиурга?
В глазах господина Ло снова отразилась баночка «Вискаса», вамп бархатно заурчал:
– Позвольте узнать, как выглядит этот личный знак?
Я зачем-то окинул взглядом пустой зал, будто надеялся обнаружить в нем материализовавшийся из воздуха стол с писчими принадлежностями:
– Если б было чем нарисовать…
Кошачьи глаза моргнули, «Вискас» прикрылся крышкой:
– Настоящий демиург нашел бы способ.
Признаться, на этот момент господин Ло начал меня утомлять. Не очень понимая, что конкретно собираюсь сделать, я встал, спустился по ступеням, прошел мимо озадаченного вампа и остановился в десятке метров от трона. Эхо моих шагов позвенело дальше, устало и замерло. Ему тоже стало скучно в этой чистой холодной пустоте. Захотелось ее наполнить. Нарушить ее цветным пятном.
Внезапно мне представился рисунок в Сашкином альбоме, который я сделал по его просьбе. Два дракона, сплетшихся хвостами. Дракон бы мне подошел. Только он должен быть один, а рядом с ним… Я закрыл глаза и медленно ступил вперед. На внутренней стороне век вспыхнула картинка: белый дракон в профиль, стоящий на хвосте, расправив крылья, и сросшийся позвоночным хребтом с человеком, чье темное лицо обращено в сторону, противоположную драконьей морде… Эдакий Янус. Получеловек, полурептилия. Одновременно крылатый и пресмыкающийся. Я сделал еще шаг вслепую. Так, добавить синего и красного. Еще шаг. Пустить орнамент по кругу, вроде вензеля… Эхо последнего шага затаилось под подолком, и я открыл глаза.
Созданный мною герб, каким-то фантастическим образом проступивший в хрустале пола там, где я прошел, сиял свежими красками и отраженным небесным светом. Сашке бы он понравился – братец любил готический стиль и символику. Жаль только, если я не стану демиургом, картинка достанется Ноалу… Эй! Постойте! А как я ее вообще сотворил – без Торбука-то?! Или, может, меня с голодухи глючит?
– Великолепно, – тихо, почти по слогам произнес за спиной господин Ло. Признаться, я почти успел позабыть, что он был здесь. – Уверен, наши мастера смогут воспроизвести эту эмблему. Мы почтем за честь…
– Угу. – Усталость подкралась незаметно и навалилась, придавливая к полу. Я едва дотащился до алой подушечки. В голове звенели комарики, требуя осмыслить происшедшее в тишине и покое. – Аудиенция закончена.
Но передышку мне давать никто не собирался. Видимо, вамп превысил лимит отведенного ему времени, потому что следующий посетитель начал протискиваться в дверь прежде, чем фер-ди выпроводили господина Ло восвояси. Я ожидал, что представлять последнюю расу Среднего мира будет император Илламеды или, на худой конец, писклявый Патрик. К моему удивлению, из далекого далека к трону полетело определенно женское существо. Широкие юбки едва поспевали за стремительными шагами их хозяйки, кудряшки прыгали по решительно расправленным плечам… Ого! Да это же та самая студентка-секретарша!
Запыхавшись, девушка затормозила у ведущих к трону ступенек и выпалила:
– Люди принимают твой дар, властелин!
– Очень приятно, – стандартная фраза вылетела прежде, чем я осознал значение слов Кудряшки. Губы гостьи скривились в подобии саркастической усмешки, и я забормотал, стараясь исправить ситуацию. – Э-э… Разве вам не полагается сначала представиться?
– Кандида, принцесса Илламедская, – не стирая усмешки с лица, сообщила «секретарша» и поправила пришедшие в беспорядок от быстрой ходьбы юбки.
«Лиан, дурак конвенциональный», – ошарашено подумал я, а вслух сказал:
– Не хотите узнать, какой дар вы приняли от имени своих подданных?
– А какая разница, – пожала плечами странная посетительница. – Главное, я успела перед папашей.
Наверное, на лице у меня было написано такое недоумение, что Кандида сжалилась и, помахивая ладошкой, чтобы остудить разгоревшиеся щеки, объяснила: