На этом снимке мы видим членов добровольной общественной организации — Немецкого трудового фронта, НТФ (Reicharbeitsdienst, RAD). Велосипед и лопаты, по-военному вскинутые на плечо, были их стандартной экипировкой. Полувоенные кители НТФ и соответствующая подготовка были следствием одержимости национал-социалистов униформой и дисциплиной и стали признаком, что Гитлер начал совершать обходной маневр ограничений, наложенных Версальским миром. По его условиям армия формировалась строго из добровольцев, а ее численность ограничивалась сотней тысяч человек. Вышколенные, умевшие хорошо обращаться с лопатами и другим вспомогательным инструментом, члены НТФ не входили в это число.
С 1933 г. Нюрнбергские съезды стали посвящаться основным вехам прихода национал-социалистов к власти. На съезде того года отмечали назначение Гитлера на должность рейхсканцлера. В 1935 г. — возвращение обязательной военной службы (то есть прямое нарушение условий Версаля). Через год прославляли введение военных частей в демилитаризованную Рейнскую область. Оставалось все меньше вопросов, куда идут национал-социалисты и страна, оказавшаяся под их полным контролем.
Лени Рифеншталь
Партийные съезды национал-социалистов были крупными пропагандистскими мероприятиями, и для потомства их запечатлевали самые талантливые мастера фото- и киноискусства Третьего рейха. Генрих Гофман выпустил несколько шикарных фотоальбомов об этих помпезных зрелищах, но больше других прославилась режиссер-документалист Лени Рифеншталь.
В молодости она блистала в «горных фильмах» (Bergfilme), фирменном жанре немецкого игрового кино. Гитлер заметил ее режиссерский дебют 1932 г., мистический «Голубой свет», и попросил снять короткометражку о съезде 1933 г. Рифеншталь ответила согласием и была очарована умением Гитлера держаться на публике и недюжинным даром «заводить» ее. Международное признание ей принес фильм «Триумф воли» о Нюрнбергском съезде 1934 г. Его показывали по всей Германии, а мир оценил превосходное качество съемок, хотя сюжет был, мягко говоря, сомнительным.
Этот снимок был сделан 12 июля 1936 г., во время работы над «Олимпией», документальным фильмом о берлинской Олимпиаде. Рядом с Рифеншталь стоит глава оргкомитета этих Игр Карл Дим. То, что у нее получилось, до сих пор считается признанным шедевром спортивной документалистики. Премьера состоялась 20 апреля 1938 г., в день рождения Гитлера.
Рифеншталь благополучно пережила годы Второй мировой войны и активно работала до самой смерти в 2003 г. в возрасте 101 года. Она упрямо отрицала, что имела нацистские убеждения, однако вопросы о характере отношений с Гитлером, о Холокосте и участии в деятельности партии преследовали ее всю жизнь.
Захват Абиссинии
Пока в Германии набирал силу национал-социализм, в Италии Бенито Муссолини не оставлял планов расширения своих владений в Африке. В 1935 г. и он, и его генералы обратили взоры на Абиссинскую империю (Эфиопию). Итало-абиссинский конфликт начался еще в 1890-е гг., когда итальянцы были наголову разбиты при Адуа и Эфиопии удалось избежать завоевания. К 1930-м гг. Муссолини был уже готов к реваншу.
В начале декабря 1934 г. в районе оазиса Уалуал случился пограничный конфликт абиссинцев и военных из итальянского Сомали. Император Хайле Селассие I обратился за помощью в Лигу Наций и выразил протест против скопления итальянских войск у границ его страны, но это ему не помогло. 3 октября 1935 г. Муссолини отдал приказ о вторжении. Итальянцев было гораздо меньше, чем абиссинцев, — всего около 100 тысяч человек, но они располагали авиацией, пулеметами, артиллерией и горчичным газом, а воины Селассие — иногда лишь копьями и допотопными винтовками времени битвы при Адуа.
Лига Наций попробовала наложить на Италию экономические санкции. Муссолини проигнорировал их, обратился за поддержкой к Гитлеру, вывел Италию из Лиги и заключил пакты с Великобританией и Францией, обезопасив себя от серьезного наказания. Столица Эфиопии Аддис-Абеба пала в мае 1936 г., Хайле Селассие бежал из страны. Международное сообщество продемонстрировало, что не хочет и не может останавливать фашистскую агрессию. События пошли своим чередом.
1936-1939Тьма сгущается
Повсеместные пожары и массовая гибель мирных жителей от ударов немецких самолетов.
В 1938 г. американский фотограф Маргарет Бурк-Уайт по пути в Чехословакию заехала в Испанию. Она находилась в командировке от журнала Life; два года тому назад первый номер этого еженедельника с очень сильной фотожурналистикой поместил на обложке именно ее работу. Life не мог не стать популярнейшим, прорывным изданием, и в пору своего расцвета, с 1936 по 1972 г., сделался летописцем важнейших событий середины XX столетия, ведь в нем работало немало лучших фотографов того времени. А когда в Life работала Маргарет Бурк-Уайт, она была, бесспорно, лучшей среди лучших.
В Испании Бурк-Уайт оказалась в самый разгар трехлетней гражданской войны. Короткая надпись на обороте этой фотографии совсем чуть-чуть рассказывает о бедствиях, которые успела принести война: «Испания — Анхелес Гонсалес — 7 лет — беженка из Мадрида». Как часто бывает у Бурк-Уайт, это тщательно подготовленный постановочный снимок — в данном случае для того, чтобы через эмоции передать саму сущность войны (на других снимках этой серии Анхелес Гонсалес улыбается и в руках у нее нет ни хлеба, ни картофелин). Это не репортаж, но он точно передает то, что вместе с Бурк-Уайт увидели другие люди искусства, которым довелось запечатлеть гражданскую войну в Испании. Среди них были и Марта Гэллхорн, и Эрнест Хемингуэй, и Джордж Оруэлл, и Джон Дос Пассос, и У. Х. Оден. Война 1936-1939 гг. между республиканцами и националистами стала предшественницей крупнейшего международного конфликта, который был уже на за горами, и провозвестницей огромного людского горя, порожденного им.
Анхелес Гонсалес была лишь одной из многих тысяч беженцев той войны. С конца 1920-х гг. профсоюзы и республиканцы Испании вместе с сепаратистами из Каталонии и Страны басков сражались с авторитарной, роялистской, католической традицией. В 1931 г., после унизительного поражения в Рифской войне, всеобщее недовольство переросло в политический кризис. Король Альфонсо XII покинул страну, в которой была провозглашена Вторая Испанская Республика. В ней было так же неспокойно, как и в ее предшественнице-монархии. В 1936 г. разногласия между множеством групп и группочек правых и левых снова привели к большому пожару. 17 июля руководители военного мятежа, в том числе и будущий диктатор страны Франсиско Франко, не сумели свергнуть республиканское правительство, и началась гражданская война.
С самого начала война не осталась внутренним делом страны. На общем плачевном фоне европейской политики в ней видели столкновение идеологий, поэтому у обеих сторон присутствовал значительный международный элемент. Национал-социалистическая Германия предоставила Националистической коалиции (куда входила «Фаланга» — движение испанских фашистов) военную авиацию и сухопутные войска, назвав это легионом «Кондор». Бенито Муссолини тоже послал самолеты и итальянские части. В 1937 г. националисты почти полностью господствовали в воздухе, и мир с удивлением понял, каким опасным может быть небо. Бомбардировка бискайского городка Герники 26 апреля была увековечена на одноименном полотне Пабло Пикассо, одном из самых известных антивоенных произведений живописи. Это был не единичный случай: через полгода точечным ударом была разрушена школа в каталонском городе Лерида, под руинами которой погибли десятки детей.
Республиканцев тайно или явно поддерживали СССР, Франция, Мексика и «интербригады»: добровольцы прибывали из Великобритании, США и многих других стран. Оруэлл, сражавшийся в Испании с декабря 1936 по лето 1937 г., писал в книге воспоминаний «Памяти Каталонии»: «Если б меня спросили, с какой целью я вступил в ополчение, я бы ответил: “Бороться с фашизмом”, а если б поинтересовались, за что именно я воюю, ответил бы: “За общее благо”»[14]. Но дело «всеобщей порядочности» проигрывало войну. Когда Бурк-Уайт оказалась в Испании, Оруэлла уже там не было — он успел вернуться в Англию. А когда она добралась до Центральной Европы, надежда на цивилизованное окончание войны стремительно испарялась. Мадрид — столица Испании и родной город маленькой Анхелес Гонсалес — сдался националистам 28 марта 1939 г. Через четыре дня Франко объявил о победе. В войне погибло почти полмиллиона испанцев, а после нее многие пали жертвами политических репрессий.
За пределами Испании в конце 1930-х гг. фашизм и милитаризм становились все активнее. С середины декабря 1937 г. по конец января 1938 г. японская армия успела войти в Китай, разграбить Шанхай и Нанкин, невообразимо жестоко расправляясь с местным населением. В апреле 1939 г. армия Муссолини захватила Албанию. Тогда же Испания присоединилась к альянсу самых правых режимов в мире — Германии, Италии и Японии — и подписала так называемый Антикоминтерновский пакт. Противоборствующие стороны грядущей Второй мировой войны вырисовывались все четче.
Произошло неизбежное: именно Адольф Гитлер превратил выстраивание альянсов в тотальную войну. Всю вторую половину 1930-х гг. его амбиции росли в геометрической прогрессии. Все больше нацифицировалась Германия. Законодательство становилось все суровее, так что евреи стали уезжать из страны; а уж тысячами они стали делать это после жестокой антисемитской акции — «хрустальной ночи». Детей отправляли в Англию в рамках британской гуманитарной акции Kindertransport (название переводится как «детский транспорт»). Почти всех, кто еще остался, рейх согнал в бесчисленные концентрационные лагеря, где они содержались вместе с политическими заключенными, гомосексуалами и прочими «антиобщественными элементами»: алкоголиками, проститутками, бездомными.