Нацистская Америка
20 февраля 1939 г. примерно 20 тысяч американских нацистов собрались в нью-йоркском Медисон-сквер-гардене на так называемое проамериканское ралли — фашистский съезд, где мирно соседствовали свастика и звездно-полосатый флаг. Ораторы издевались над президентом «Розенфельдом», вопили нацистское приветствие, посылали проклятия евреям и демократам. Через два дня отмечалось рождение Джорджа Вашингтона (22 февраля 1732 г.), поэтому позади сцены организаторы повесили огромный портрет первого президента страны (которого они называли «первым фашистом») в обрамлении фашистских символов. Одна газетенка писала о происходившем как о «массовом проявлении истинного американизма».
Съезд организовал Американский союз немцев (German American Bund) — организацию, вербовавшую американцев немецкого происхождения для ведения агитации в пользу гитлеровского режима. В ней никогда не состояло больше 25 тысяч человек, и к режиму Гитлера она не имела почти никакого отношения, однако сумела стать своего рода клубом нацистов всего Атлантического побережья. Во главе организации стоял «бундесфюрер» — Фриц Кун, говоривший с сильным акцентом иммигрант первого поколения; в 1939 г., однако, его обвинили в растрате, посадили в тюрьму, а потом депортировали. Имелась и СА местного разлива — «Служба порядка», и молодежное подразделение гитлерюгенда. Чего точно никогда не было, так это массовой популярности. «Проамериканское ралли» настроило общественность против Союза, и к началу Второй мировой войны его ряды стремительно поредели.
Захват Албании
Пока Германия расширялась за счет соседей в Центральной Европе, Муссолини выдвинул свои части в Албанию, цель, давно желанную для итальянских империалистов: они мечтали восстановить древнюю Римскую империю. В апреле 1939 г. итальянцы быстро заняли всю страну — это был верный признак, что порядка в послевоенной Европе становится все меньше.
С 1922 г. Албанией управлял Ахмед Зогу; начав карьеру премьер-министром, он стал «королем албанцев» Зогом I. Албания была страной гордой, но бедной и неразвитой, а к тому же всецело зависела от Италии в торговле, финансах, военных вопросах и обороне. По сути дела, она стала «клиентским государством» гораздо раньше, чем Муссолини принял решение о ее захвате. В итальянском диктаторе заговорила гордость: отправлял же Гитлер свои армии в Австрию и Чехословакию, вот и Муссолини решил не отставать.
Вторжение началось утром 7 апреля. В середине того же дня король Зог вместе с женой, сыном-младенцем и большей частью золотого запаса страны пересек греческую границу. На следующий день правительство Албании сдалось на милость победителей. В середине месяца король Виктор Эммануил III формально принял освободившийся престол, и Албания сделалась протекторатом Италии.
Снимок, сделанный в Риме в ноябре 1939 г., иллюстрирует новое положение дел. Итальянские офицеры снимают с древка флаг албанского полка; поверх хорошо заметного двуглавого орла нашита корона Савойского дома, из которого происходил Виктор Эммануил.
Советско-германский пакт
23 августа 1939 г. в Москве представители нацистской Германии и СССР подписали договор о ненападении. По бокам от Иосифа Сталина, руководителя СССР с 1924 г., после смерти Ленина, на снимке стоят советский нарком иностранных дел В. М. Молотов (крайний справа) и его немецкий коллега Иоахим фон Риббентроп (со сложенными руками).
Отношение Гитлера к коммунистам было самое презрительное, и Антикоминтерновский пакт убедительно это доказал. Сталин же видел в фашизме непосредственную угрозу безопасности Советского Союза. Гражданская война в Испании стала «генеральной репетицией» схватки Германии и СССР.
Пакт сулил военный нейтралитет и закладывал основу для торговых отношений, а значит, экономика обеих стран получала доступ к огромным запасам сырья и военному производству. Германо-советский пакт шокировал политические круги Франции и Великобритании. Они поняли, что теперь у Гитлера нет препятствий на востоке. В начале года они пообещали Польше защиту от агрессии нацистов. Сейчас становилось совершенно непонятно, как это сделать. 24 августа заместитель лидера лейбористов сэр Артур Гринвуд заявил в палате общин: «Нависают облака войны».
Нападение на Польшу
1 сентября 1939 г. нацистская Германия напала на Польшу. На рассвете германская артиллерия обстреляла вольный город Данциг (Гданьск). Ближе к полудню части вермахта уже входили в Польшу с трех направлений.
На завоевание всей страны Гитлер отвел генералам всего-навсего полтора месяца. Свою тактику немцы назвали блицкригом (молниеносной войной): одновременным яростным натиском бомбардировочной авиации, танков, пехоты и артиллерии. События разворачивались с головокружительной быстротой. 17 сентября с востока в страну вошла Красная армия, заняв области Западной Белоруссии и Украины. К концу сентября с Польшей было покончено.
Этот снимок был сделан в первый день нацистского вторжения. Фотограф находился внутри большого немецкого бомбардировщика «Хейнкель» He-111. Стрелку люфтваффе, лежавшему на приподнятой платформе в нижней, остекленной части кабины, открывался панорамный вид. Отсюда он мог вести пулеметный огонь и наводить бомбы на цель.
Гитлеру было отлично известно, что Великобритания и Франция клятвенно обещали защищать Польшу. 3 сентября обе страны объявили войну Германии. Они слишком запоздали, чтобы избавить польский народ от всех тех ужасов, которые выпали на его долю. Правда, именно с того дня начался конфликт великих держав, неизбежность которого была очевидна с 1933 г., когда Гитлер пришел к власти. Началась Вторая мировая война.
1939-1940Ураган войны
Мы будем драться на побережьях, мы будем драться в портах и на суше, мы будем драться в полях... мы никогда не сдадимся.
Всамом конце мая 1940 г. около 400 тысяч человек — в основном британцы и французы — были оттеснены на протяженное песчаное побережье у портового города Дюнкерк, на северо-востоке Франции, где их ждала страшная участь. Со всех сторон, спереди, сверху надвигалась нацистская военная машина. Сзади были ледяные воды Ла-Манша. Казалось, только горстке солдат, оказавшихся в Дюнкерке, удастся избежать смерти или плена. Уинстону Черчиллю, занявшему пост премьер-министра лишь за две недели до этого, говорили: хорошо, если удастся спасти хотя бы 10% зажатого там Британского экспедиционного корпуса (БЭК). И ему, и им нужно было чудо.
И вопреки всему чудо произошло.
За время чуть больше недели, с 26 мая по 4 июня 1940 г., спешно откомандированные суда британского Военно-морского флота и целая флотилия торговых и частных судов — их называли еще «скорлупки» — устремились через пролив на спасение британских и французских солдат, оказавшихся в Дюнкерке. Эту операцию, названную «Динамо», планировал и согласовывал в Дуврском замке, на южном побережье Англии, вице-адмирал Бертрам Рамсей, ветеран Первой мировой войны, которого Черчилль уговорил вернуться из отставки и еще раз послужить родине.
На тех, кто оказался на побережьях, и тех, кто был в экипажах лодок и судов, сыпались бомбы и пули с самолетов люфтваффе — хотя геройские пилоты Королевских ВВС делали все, чтобы отвлечь их от эвакуационных мероприятий. В Дюнкерке полыхали пожары. Установилось ненастье. Тягучие, шумные, сырые, напряженные, кровавые дни ожидания довели одних до грани сумасшествия, а других вывели и за эту грань, но операция «Динамо» спасла 338226 солдат союзников, две трети из которых были британцами. Это было куда больше, чем в самых дерзких мечтах.
В последний ее день Черчилль выступил в палате общин с одной из своих самых знаменитых речей. Рассказывая США и всему миру, что, как и почему было сделано, он признался: «.. .я боялся этого жребия объявить самую страшную военную катастрофу, которая когда-либо происходила в нашей долгой истории»[15]. И действительно, говорил дальше Черчилль, Дюнкерк стал настоящей катастрофой, стоившей множества человеческих и материальных потерь. Впрочем, даже во мраке поражения премьер-министр видел проблески надежды. Эта тяжелая неудача убедила его в том, что британцы смогут «перенести бурю войны, пережить угрозу тирании, если потребуется — в течение многих лет, и если потребуется — одни».
«Мы будем драться на побережьях, мы будем драться в портах и на суше, мы будем драться в полях и на улицах, мы будем биться на холмах; мы никогда не сдадимся», — твердо заявил Черчилль.
В начале лета 1940 г. спасательные операции проводились не только в Дюнкерке. Еще раньше суда британского Военно-морского флота частично эвакуировали осажденную Булонь; в середине июня в ходе операции «Цикл» из Гавра было спасено больше 10 тысяч человек, а операция «Воздух» координировала вывоз людей из других французских портов: от Шербура на севере до Байонны на юге. Капрал, которому на этом снимке помогают подняться на борт, служил во Вспомогательном корпусе военных инженеров — сформированном из британских резервистов подразделении, привлекавшемся в те суматошные недели для проведения самых разных эвакуационных мероприятий.
Этот массовый, хаотический бег с берегов Франции случился в 1940 г., потому что весной гитлеровские армии раскололи Западную Европу пополам. После падения Польши в 1939 г. началась «странная война»: военных действий почти не велось, зато военных планов и военноморских блокад было в избытке. Все это резко оборвалось в апреле 1940 г., когда нацисты молниеносно ворвались в Норвегию, свергли ее правительство, захватили порты на Северном море и установили новый режим во главе с немецким генерал-губернатором Йозефом Тербовеном и вождем норвежских фашистов Видкуном Квислингом.
В то же самое время Гитлер сводил счеты с Западом. 10 мая 1940 г. немецкие армии вторглись в Бельгию, Люксембург, Нидерланды и Францию. Они без труда обошли «линию Мажино» — длинную цепь крепостей и укреплений для защиты Франции от агрессии Германии — и со всей стремительностью и безжалостностью блицкрига покатились к побережью, стараясь по пути взять в кольцо многотысячные силы БЭК и французов, которые потом были эвакуированы из Дюнкерка.