— А ведь изящно придумано. Или в порту, или в караване уже после подмены, встречает их пограничная стража, начинает досмотр… И я сразу же иду на плаху. Никто мои оправдания даже слушать бы не захотел. А вы, мастер Родерик, теперь небедный человек. Награда высчитывается как процент стоимости перехваченного груза. Ваша пятая часть — это очень хорошие деньги.
— Если только казначейство не зажмёт, — буркнул Родерик.
— В таком случае я оплачу вашу награду из собственного кармана. Я вам обязан не только жизнью, но и честью семьи.
— Выплатит до последнего ломаного семина, — пообещал Харелт. — Лично прослежу. У меня в казначействе после случая с интендантами Булли та ещё репутация. Но вот что ещё. До Ландина отсюда недалеко. Предлагаю дать людям роздых, а наутро взять с собой пару десятков, кого-нибудь из следователей и навестить посредника. Поинтересуемся, кому ты, Кристен, насолил так, что он готов выложить немалые деньги — лишь бы убрать тебя из столичной таможни.
В город отряд добрался к обеду. Арест вышел эффектным. Магистрат как раз собрался на какое-то совещание, потому на входе в ратушу с ленивым видом стояли четверо стражников. Увидев, как Харелт и остальные спешиваются, один из сторожей робко проблеял:
— Не положено…
И смолк. Увидел, что под плащом у одного из визитёров на камзоле вышит свиток и меч. А в сопровождении легионеров Хранящие покой ходят только по особым случаям, от которых законопослушному подданному императора лучше держаться подальше. Харел тем временем скомандовал:
— Десяток оцепить ратушу, при попытке выйти бить сразу, только не насмерть. Нам с ними ещё разговаривать. Остальные за мной.
Минуту спустя Харелт, следователь Фентон и Кристен в сопровождении легионеров уже грохотали сапогами по коридорам ратуши. Их сопровождали испуганные взгляды клерков из кабинетов.
Дверь в зал заседаний была заперта, из-за неё слышались громко спорящие голоса.
— Ломай, — приказал Харелт.
Двое дюжих солдат тут же подхватили стоявшую в нише статую, размахнулись и ударили. Харелт невольно чихнул от поднявшейся тучи пыли. Солдаты невозмутимо раскачали статую и ударили снова. Замок выдержал, на третий раз с жалобным лязгом сломался, от пинка двери с грохотом ударились о стены.
В зале стояли и сидели с открытыми ртами десяток самых именитых и богатых граждан города.
— Что здесь происходит? — городско голова пытался говорить с гневом и негодованием, но получился жалкий писк.
Тут из-за спины Кристена выглянул капитан шхуны, ткнул пальцем в круглолицего толстяка за столом и визгливо крикнул:
— Он это, он!
Сразу же двое легионеров, выволокли толстяка из-за стола и ткнули лицом в мрамор пола, а следователь Фентон хорошо поставленным и не раз натренированным голосом произнёс:
— Этот человек именем императора и словом Хранящих покой обвиняется в государственной измене. В сговоре с врагами Империи, продаже им государственных секретов и умышленном вреде делом против Империи.
Купец, которого, чтобы он лучше всё слышал, подняли с пола, стал белее полотна и бессильно обвис на руках солдат. Кто-то из членов магистрата охнул, а городской голова судорожно схватился за грудь.
Полчаса спустя городской палач в подвале той же ратуши подвесил своего бывшего начальника на дыбу, а ещё через час Харелт, Кристен и следователь просматривали бумаги из тайника в доме посредника.
— Ушлый мужик, — усмехнулся Кристен. — Жадный, но не без осторожности. Знал, что он в готовящейся схеме по вывозу контрабанды самое заметное звено, и его могут устранить. Документы для страховки своей шкуры собрал убийственные. Знал бы главный заказчик, что этот тип срисовал даже его. Жаль, имя не узнал.
— Имя, имя, — задумчиво потянул Харелт. Потом взял из рук друга бумагу с описанием внешности таинственного заказчика, вчитался и на несколько минут прикрыл глаза, мысленно выстраивая образ. — Будет тебе имя. Граф Дирлтон. Я встречал этого человека всего месяц назад. И не зря меня отец Энгюс натаскивал: девять из десяти, что здесь, — Харелт щёлкнул пальцем по листку в своих руках, — хоть и в гриме, но именно он.
— Граф Дирлтон! — хором ахнули остальные в комнате. — Да ведь это же…
— Член канцлерского совета. Лорд Арденкейпл будет счастлив узнать, какую змею он пригрел на груди. Мастер Фентон, — обратился Харелт к следователю, — вам придётся заканчивать дела с архивом без нас. Мы срочно возвращаемся в столицу. Виконт Раттрей должен узнать об измене Дирлтона как можно быстрее.
В столице Харелт направился к Хранящему покой сразу же, не заезжая домой. И один. Но через неделю глава тайной канцелярии выслал приглашение в свой загородный дом всем троим. Харелт на присланное со слугой письмо только пожал плечами — он ждал его все последние дни. После чего отправился в особняк Килрауков за Кристеном и Родериком. Успел как раз вовремя, чтобы застать обоих за сложными раздумьями: в каком статусе их будет встречать хозяин. Как дан Раттрей или как Хранящий покой? И потому в каком виде ехать? Харелт советовать что-либо отказался, лишь ехидно улыбался… В конце концов, Кристен решил остановиться на тёмно-вишнёвом камзоле служащего таможенной службы, а Родерик выбрал светло-коричневый с желтоватым оттенком камзол и миртового цвета штаны, как было принято среди умеренно зажиточных горожан. Харелт на вопрос «сгодится ли» опять ничего не сказал, лишь напомнил, что времени добраться осталось впритык… И всю дорогу наслаждался сомнениями и переживаниями своих спутников.
Раттрей встретил их в просторной комнате, украшенной дорогими гобеленами и большим, от стены до стены, пушистым узорчатым шахрисабзским ковром на полу. Хотя на улице уже начинали понемногу сгущаться ранние зимние сумерки, света сквозь огромные, во всю стену окна и выходившую на веранду стеклянную дверь проникало достаточно, чтобы не включать светильники на потолке. Особенно когда хозяин подбросил в камин несколько поленьев из лежащей рядом с каминной решёткой небольшой вязанки, и пламя загудело, добавляя к белой и серо-голубой палитре улицы свои красные и оранжевые тона. Едва последний из гостей переступил порог, на каминной полке забили стоявшие там часы. Кристен и Родерик даже слегка запнулись, такая игрушка размером всего с полметра стоила баснословно дорого — а вряд ли виконт Раттрей живёт в особняке постоянно. Хозяин на это не вставая с кресла лишь слегка улыбнулся краем рта, негромко бросил:
— Вы точны. Присаживайтесь.
И махнул рукой, показывая на три глубоких кресла с другой стороны невысокого резного столика.
Едва все расселись, Раттрей позвонил в небольшой колокольчик. После чего Кристен и Родерик снова еле удержались, чтобы не открыть рот от удивления. Вошедший слуга внёс поднос с четырьмя бокалами и бутылкой вина. Харелт присмотрелся к этикетке. Дорогие коллекционные напитки были одной из немногих слабостей главы тайной канцелярии, которые он мог себе позволить. И сегодня виконт выбрал сотерн, сладкое густое десертное вино с Бадахоса. Дождавшись, пока хозяин разольёт напиток по бокалам и подымет свой, Харелт аккуратно взял со стола враз похолодевшее стекло и громко произнёс:
— Предлагаю первый тост нашего сегодняшнего вечера за удачное завершение дела!
— Ты прав, Харелт, — кивнул Раттрей. — Удача, чтобы распутать тот клубок, который вы мне привезли, нам очень даже понадобится.
Когда все неторопливо допили свою порцию, разливать вторую хозяин не стал. Внимательно оглядев троих сидящих перед ним мужчин, глава тайной канцелярии негромко и с какой-то задумчивостью в голосе заговорил:
— Вы трое проделали замечательную, не побоюсь сказать, работу. Одной потайной гавани и содержимого трюма достаточно…
— А ещё я слышал, — усмехнулся Харелт, что император уже выразил соболезнования семье графа Дирлтона в связи со скоропостижным инсультом главы семьи. Как он сам, кстати? Ещё поёт в ваших подвалах?
— Соловьём, — согласился Раттрей. — И граф — это наша главная удача. В Ландине дела хуже. Фентон специалист надёжный и опытный, но и противник нам попался жёсткий. Моего человека сумели обыграть: купец-посредник убит, его бумаги сожжены. Вы и Фентон единственные, кто их читал. Поэтому мне нужно, чтобы вы сейчас вспомнили их содержание…что сможете.
Стенографировал рассказы глава тайной канцелярии сам, в той же комнате. Дело затянулось, пришлось даже включать светильник под потолком. Наконец, Раттрей устало отложил ручку, повёл головой, разминая шею и довольно сказал:
— Изумительно. Дан Килраук, мастер Родерик, восхищён вашей памятью. А теперь предлагаю поговорить о вашем будущем. С Харелтом всё ясно. Наследника лорда Хаттан не посмеют тронуть даже сумасшедшие фанатики. Что касается вас… Дан Килраук, для вашего здоровья будет полезно переждать пару лет в провинции. Предлагаю вам должность секретаря мормэра, скажем, в Кейтнессе или Мидлотиане.
— Согласен. Кейтнесс, — Кристен ответил мгновенно, не раздумывая: да, Кейтнесс, — это самый север Империи. От столицы далеко. Зато должность секретаря — это возможность перепрыгнуть через пятнадцать, а то и двадцать лет карьеры. И если удачно получится проявить себя на новом месте, то можно смело задуматься даже о том, чтобы самому годам к пятидесяти сесть в кресло мормэра провинции.
— Теперь с вами. Деньги у вас, как я вижу, теперь есть, — взгляд Раттрея скользнул по камзолу Родерика, — и на что прожить даже в нашей недешёвой столице вы найдёте. Уезжать ведь не собираетесь?
— Нет. Первая часть предсказания Оракула сбылась, поэтому ждать вторую буду хоть до сошествия Единого.
— А почему бы вам не поступить на службу к семье Хаттан? — вдруг предложил Харелт. — Последнего, кто посягнул на жизнь нашего человека, мы искали много лет. Пока я лично не привёз голову виновника из Суолахти. Отдельно от тела.
Раттрей кивнул, показывая, что не против. И Родерик решился:
— Хорошо. Что там с меня требуется? Клятва?
— Пока достаточно вашего согласия. Его утвердит мой отец, таковы правила — вы ведь присягаете не мне лично, а нашему роду. После чего мы произнесём взаимные обязательства над алтарём Единого. Пока же давайте я помогу вам перебраться в особняк Хаттанов. И заодно обрадуем Оуэна. Старик постоянно ворчит, что возраст у него не тот уже, сопровождать меня. А для сына лорда иметь рядом человека, способного прикрыть спину, обязательное условие здоровья и долголетия.