Шестой: загоны старших и младших девочек, лаборатории, комнаты наблюдателей. Об этом уровне мы почти ничего не знаем. Тимрэ оценил число юных волвеков в четыре десятка старших и до шестидесяти – совсем маленьких, плюс полтора десятка взрослых женщин на их обслуживании и до десяти Вечных. Здесь же инкубаторы, которых никто из нас не видел.
Седьмой: склады, системы жизнеобеспечения, источники энергии, аварийный запас воздуха. Оранжереи, где ненужные больше хозяевам волчицы выращивают свежие продукты для стола бывших владельцев; автоматы, производящие биомассу для питания волвеков, системы переработки отходов. По меньшей мере, три, а то и четыре восьмика – их обычно считают и содержат именно по восемь – пожилых женщин в оранжереях. Один хозяин постоянно дежурит на контроле.
Восьмой: жилой уровень хозяев. Его помнили девочки, – там тепло, высокие потолки и много света – увы, они сообщили лишь это. На восьмой приходит два сервисных лифта, он снова чуть меньше верхних. Здесь, по мнению Деда, находится более двух десятков Вечных. Те, кто отдыхает от дежурств. Тут же, как утверждает схема Тимрэ, содержатся пять волчиц, личных игрушек старейших.
Девятый: снова глубоко загадочный уровень. Дед сказал, там зона отдыха хозяев, есть даже парк и фонтаны, но этого никто не смог подтвердить. Мы не ожидали застать тут волвеков.
Десятый: снова неизвестные лаборатории. Там не был никто из нас. Дед предполагал, что уровень инженерный. На нем размещены склады и мастерские для ремонта купола, зона обслуживания и зарядки слагов. «Пара глупых мастеров–недоучек» – так сказал Юнтар, намекая на инженеров Гнезда. Общее число хозяев Дед по памяти оценил почти в девять десятков, мы вычли случайные смерти, большую охоту и захват нижних уровней. Осталось десятков семь, что вполне совпадало с оценками поярусного их размещения. Число слагов и их расположение учесть невозможно, об уцелевших нестабильных, диких, мы тоже ничего не знаем.
На изучение плана ушло не слишком много времени. Его вполне хватило для появления в зале Йялла, Сая и Лэла. Собственно, больше нам ждать некого. Что мы имеем? Наш немногочисленный «молодняк» сразу решили исключить из рассмотрения и оставить в «Тор–а–мире». На борту – тридцать четыре свободных волвека, из которых пятеро – как раз мальчишки, отданные на воспитание планетологу и не предназначенные для захвата Гнезда, им просто не сладить с хозяевами–айри один на один. Да и против слагов их никто выставлять не желал. Вернее, четверо. Нимар, учуяв наш «заговор,» еще утром сообщил Первому, что пойдет с ним, и это окончательное решение. Он уже достаточно взрослый, чтобы быть учеником Второго, значит, и для остального годен.
Пять групп, которые Дед и Эл задумали еще в прошлый визит в Гнездо, остались прежними – Лайла, Ринка, Лэла, Сая и Йялла, которому отошла личная команда Деда. Добавим меня, Эла, Тимрэ, Эйма–Хо и Юнтара. Йонаха никто не стал упоминать, его, с мягким хребтом, прогибающимся под любого сильного, к айри–Вечным нельзя и близко подпускать. Зато пришлось учесть Рилу и старшую из наших женщин, Бит. Они тоже не собирались менять решения.
План задумывали Эл, Дед и Йялл.
Основой идеи стал мертвый центральный лифт, шахта которого пронизывала все ярусы. Его холлы пусты теперь, когда двери заблокированы. Вариант полного отключения энергии мы не рассматривали: дышать всем надо, а системы взаимосвязаны, да и вероятность намеренной и быстрой ликвидации волвеков в случае глобальной аварии велика.
Было продумано три точки входа групп: второй, пятый и седьмой уровни.
Дед, по замыслу, начинал работу, ему предстояло спуститься на седьмой уровень с группой Ринка, которого старый ценил и выделял, они отменно чувствовали друг друга, сработались в прошлый раз.
Итак, Дед, по возможности, отключит подачу энергии лишь для восьмого, девятого и десятого ярусов, заблокирует систему герметизации отсеков, способную разделить Гнездо на изолированные сектора выживания, а затем попытается нарушить систему связи. После обрушения это вполне могут счесть аварией, мы очень надеялись на такую логику со стороны Вечных. К тому же на уровне минимум три восьмика, – волки часто сбивались на прежний счет, – женщин. Они содержатся практически без охраны. А способность волчиц убивать хозяев не оставляет сомнений, как и готовность делать это. Их присутствие на седьмом ни у кого не вызовет подозрений, там их место, определенное Вечными. А мы замаскируемся от хозяйского чутья, не способного глубоко разобраться в числе и особенностях волвеков, лишь кое–как отслеживающего их присутствие. Бит мы отправили туда же, немного усилив группу. Как–никак снизу, с жилого уровня Вечных, может подойти до трех десятков хозяев. Вряд ли сразу и очень организованно, но мне ли не знать, насколько айри могут быть опасны в бою!
Страховать Деда должна была и группа Сая, сразу же выходящая на ярус и блокирующая лифты.
Эйм, Эл и команды Йялла и Лайла начинали в момент отключения, им предписано занять комнаты наблюдателей на пятом ярусе. Оттуда волвеки сразу разделятся, Йялл пойдет вверх, где держат волчат, а Лайл спустится вниз, к девочкам. Эл, Тимрэ и Хо должны блокировать третий, не доходящий до уровня семь, лифт. После этого все они следуют в центр контроля.
В центре контроля предстоит обезвредить обручи. С этого момента мы можем действовать более уверенно. На случай проблем наш «великий выключатель» Эйм задействует помехи, аналогичные шуму второлуния, если отключение обручей не пройдет или мы задержимся с ним дольше планируемого. Он обещал нам создать устройство, генерирующее мерзкий шум в самом широком диапазоне приема и действующее во всем Гнезде, даже с запасом. Энергии помехи жрут много, но Эйм обещал продержать их минут десять автономно, даже если не получится запитаться от ресурсов Гнезда.
Последняя группа – Лэла – совместно с Рилой и мной, входит сверху, зачищает ангары, шлюзы, первый уровень и добирается до основного жилого блока. Там ждет сигнала об отключении обручей и двигается к загону Второго, далее – вниз, навстречу Йяллу, уже с новыми силами.
Был ли наш план разумен и достаточно продуман? Не знаю. Просто другого не нашлось. Мы исходили из расположения волвеков и хозяев на ярусах, из необходимости захвата центра контроля и отключения десятого яруса, где предположительно задействуют и заряжают слагов.
У нас было немного оружия, Релат слишком давно не воевал, и мы его фактически не создавали. Слагов корабля Дед отказался использовать – нужны тут, у них особая программа, заменить корабельную обслугу нечем. Так что идем сами и берем с собой то, что досталось от Вечных – оружие хозяев, пригодное, прежде всего, для управления рабом, было низкоэффективным и имело малый радиус действия. Но – что есть, то есть. У них, по крайней мере, положение не лучше. А Дед к тому же пообещал «крепко подумать».
Вечером Эл ничего не рассказал о планах Релату. Он не слишком доверял своим сородичам, я – тем более. Мы говорили про работу планетолога. Сетовали на трудности с кораблем из–за демонтированного слагами по указанию капитана пилотского кресла, вернее, двух – и основного, и для дублера, что временно превратило «Тор–а–мир» в неподвижную груду металла, разучившуюся взлетать и вообще воспринимать команды пилота. Тимрэ начал передавать некоторые генные материалы, получив ожидаемый осторожный запрос по волвекам.
Ночью, добравшись до своей комнаты, мы сонно обсуждали накопившиеся за день проблемы, не в силах отключиться от забот. Потом умница айри предложил пойти и испытать пену, от которой все в таком щенячьем восторге. Замечательная мысль…
Да есть у них совесть, у дикарей когтистых?
«Нет!» – уверенно рявкнул из–за двери Лайл. Знает, что любим и уважаем, даже не изволит смущаться по поводу позднего времени. Значит, это важно.
Я обреченно вернула баночку с пеной на полку. Эл, что называется, утешил:
– Странно, что ты удивлена. На Хьёртте еще ни один наш личный план досуга не сбылся, я и не рассчитывал…
– Лучше бы ты не планировал, – хмуро буркнула я. – Нет в тебе спонтанности.
– И рычать я не умею, – покаянно вздохнул он, изучая вибрацию двери.
Лайл басовито разгневался: ну что мы возимся?
Открыли.
Вожак в махровом халате и тапочках для меня был внове, даже настроение улучшилось. Он заметил, фыркнул и прошел в комнату, по–хозяйски устроился в покалеченном кресле. Снова сердито рявкнул, уже не нам. И в дверях возник–таки совестливый – смущенный тем, что ночью беспокоит нас, утомленных и ни в чем не повинных, – Нимар, явная причина визита Первого. Лайл кивнул, уловив догадку, и уточнил. «Малыш» весом в восемьдесят пять кило, оказывается, устроился под нашей дверью и смиренно ждал утра, подперев ее для верности плечом. У него вопрос, а тревожить отдыхающих старших в стае не принято. А уж утром он выяснит важное, все равно иначе нам комнату не покинуть. Вожак знает все про свою стаю, он услышал, проснулся, обдумал возникшее положение и вмешался. Решил потревожить то есть. Хмуро глянул на парня, требуя излагать причину бессонницы.
Нимар помялся и раскрыл ладонь, прежде прятавшуюся в кармане вместе с флаконом туалетной воды. Такие стоят на полках ванной комнаты каждого. Он бережно снял колпачок и нажал на головку, страдальчески жмурясь, но направляя спрей в лицо. Вопросительно глянул на нас: все правильно? И оглушительно чихнул. Мое чутье опознало, насколько для волвека мучителен столь резкий концентрированный запах на спиртовой основе. Тем более бедняга брызгал прямо в нос.
– Эйм сказал, гадость вонючая используется так для… – Лайл снова зарычал, – приятности. Глупее объяснить невозможно! Никто не понял, многие попробовали и задвинули дрянь подальше. А малыш вот не унялся, что–то ему запало в душу. Брызгает, чихает и мается. Вон, глаза красные, слезятся. Он упрямый, доводит себя постоянно и точно не успокоится. А мне перед штурмом невыспавшиеся щенки не нужны. Я уверен, столь странное объяснить можешь только ты, Ника.