Перелом в развитии Испанской революции произошел во время майских столкновений 1937 г. в Барселоне, когда произошел раскол широкого антифашистского фронта, и стало ясно — стратегия анархо–синдикалистов и левых социалистов (кабальеристов) трудно совместима с этатизмом коммунистов и умеренных социал–демократов (приетистов). Президент М. Асанья, враждебно относившийся к синдикалистскому эксперименту, поддержал приетистов и коммунистов.
Правительство широкой антифашистской коалиции сменилось более узким по составу правительством Народного фронта во главе с социалистом X. Негрином. Отсутствие лидеров крупнейших профсоюзных организаций в правительстве (сторонники Ларго Кабальеро продолжали сохранять свои руководящие позиции в ВСТ до осени) ослабляло координацию борьбы с франкизмом, но облегчало решение внутриполитических задач победившей группировки.
Правительство Негрина взяло курс на прекращение революционных преобразований. Социальная демократия сменилась авторитаризмом. Правда, это не помогло выиграть войну. Парализовав революцию, новое испанское руководство ослабило стимулы борьбы за победу. Создание авторитарного режима вызвало разочарование среди широких масс, деморализовало республиканцев. В 1937-1938 гг. война шла с переменным успехом, но в апреле 1938 г. территория Республики была расчленена надвое, а в феврале 1939 г. пала Каталония. По мере сворачивания социальных преобразований трудящиеся Испании теряли важные стимулы к защите Республики. 2 марта 1939 г. в Испанской республике начался мятеж против Негрина и коммунистов. Его инициатор С. Касадо и его сторонники надеялись договориться о капитуляции без репрессий. Франко не согласился с этим — его устраивала только безоговорочная капитуляция. Мятежники добились отъезда Негрина из страны, но сами оказались в тупике. Однако продолжать сопротивление в условиях такого раскола республиканцы уже не могли, тем более, что и так были деморализованы. Мятеж Касадо спровоцировал распад республиканского фронта. Крах Республики произошел тогда, когда до начала Второй мировой войны оставалось пять месяцев. 1 апреля Республика была уничтожена.
Демократическая альтернатива фашизму и коммунизму потерпела неудачу не только в Испании. В 1938 г. была фактически свернута и политика Народного фронта. Европа стремительно двигалась ко Второй мировой войне. Коминтерн не пережил ее и был распущен в 1943 г., чтобы не мешать укреплению Антигитлеровской коалиции. Но это не значит, что в Кремле были готовы отказаться от единства коммунистического движения и контроля за революционным процессом.
Начавшийся в 1929 г. мировой экономический кризис оказал крайне негативное влияние не только на народное хозяйство, но и на политические институты всех стран Восточной Европы, включая индустриально развитую Чехословацкую республику. Во многом под влиянием кризиса и его последствий наметившийся в ряде стран региона поворот к авторитаризму стал почти всеобщей региональной тенденцией, не затронувшей лишь исчезнувшую с карты Европы уже в марте 1939 г. ЧСР, а также Финляндию в период до «зимней войны» 1939-1940 гг.
Наступление авторитаризма в значительной степени вызывалось внутренними причинами и прежде всего тем обстоятельством, что национальное самоопределение в сочетании с парламентской демократией не смогли автоматически разрешить социальные проблемы и удовлетворить обещания, привлекательные для широких масс населения. Политическим и военным элитам на пространстве от Прибалтики до Албании в 1930‑е годы показалось, что в условиях авторитарных диктатур, сложившихся при сохранении монархии или как мутация республиканского строя, будет легче сохранить независимость и одновременно укрепить властные структуры. Эта иллюзия развеялась уже в конце десятилетия, когда перед диктаторами Восточной Европы встал небогатый выбор между исчезновением их стран с карты Европы и уязвимым положением сателлита стран «оси» во Второй мировой войне. Именно тогда идея неповторимой и непоколебимой державности на почве национализма окончательно превратилась в мираж.
Устойчивость политических структур Чехословацкой республики в условиях кризиса, поразившего страну с 1930 г., оказалась значительно выше, чем крепость экономических институтов. Практическое отсутствие безработицы сменилось к 1933 г. более чем 900-тысячным отрядом потерявших работу, почти наполовину упало промышленное производство, продукция которого не находила сбыта, несмотря на авантюрные попытки отыскать новые рынки в Азии и даже в Латинской Америке. Выход из кризиса в экономике ЧСР обозначился только в 1936 г., но издержки политического плана были минимальны: речь шла лишь о некотором расширении полномочий исполнительной власти и введении в 1934 г. хлебной монополии, позволившей аграриям продавать свою продукцию по достаточно высоким ценам.
Прежняя система управления страной, сконструированная Т. Г. Масариком и Э. Бенешем, продолжала функционировать, нетронутой оставалась и модель национальных отношений, дававшая решающее преимущество чехам в ущерб словакам и национальным меньшинствам. В декабре 1935 г. 85-летний Масарик уступил президентский пост 51-летнему Бенешу, но модель власти и после этого оставалась прежней. После прихода Гитлера к власти ликвидация ЧСР стала заветной целью трех соседних государств — Германии, Польши и Венгрии, с 1934 г. тесно координировавших свою деятельность в этом направлении и делавших ставку на свои проверенные кадры, в частности на Судето–немецкую партию гитлеровского сторонника К. Генлейна. Попытки ЧСР отвести угрозу с помощью дипломатии оказались уязвимы, включая трехсторонние соглашения между Чехословакией, Францией и СССР, подписанные в мае 1935 г.: по ним Москва могла оказать помощь Праге только с согласия Парижа.
Ситуация стала критической после аншлюса Австрии в марте 1938 г.: всего за полгода Гитлер и его союзники умело спровоцировали международный кризис вокруг ЧСР, в который ввязались Великобритания и Франция, следовавшие своей политике умиротворения агрессора в целях предотвращения новой большой войны в Европе и не считавшие зазорным пожертвовать в своих интересах ими же созданной чехословацкой государственностью. В итоге британский и французский премьеры Н. Чемберлен и Э. Даладье вместе с А. Гитлером и Б. Муссолини 29-30 сентября 1938 г. в Мюнхене договорились о передаче Германии части территории ЧСР с преимущественно немецким населением. 30 сентября поставленные перед фактом чехословацкие власти приняли решение не сопротивляться агрессору, хотя армия ЧСР имела на тот момент 34 хорошо вооруженные дивизии и 1500 боевых самолетов. Министр иностранных дел К. Крофта заявил в день принятия мюнхенского ультиматума: «Мы подчиняемся решениям, принятым в Мюнхене без нас и против нас […] Мы подчиняемся и будем стараться обеспечить своему народу спокойную жизнь». В 23.40 30 сентября свой ультиматум ЧСР о передаче части Тешинской Силезии, причем без консультаций с Гитлером, предъявила Польша. К началу ноября 1938 г. часть Словакии и Подкарпатской Руси (с Ужгородом) по решению международного арбитража в Вене получила Венгрия. Суммарные потери ЧСР составили около трети территории (41 098 кв. км), на которой проживали почти 4,9 млн человек.
В ЧСР менее чем на полгода установился режим так называемой Второй республики: 5 октября 1938 г. президент Э. Бенеш ушел в отставку, его сменил 66-летний коллаборант Э. Гаха, который вместе с новым главой МИД Ф. Хвалковским пытался исполнить все указания из Берлина. 14 марта 1939 г. по указанию Гитлера в Братиславе была провозглашена независимость Словакии, а на следующий день Чехия и Моравия были оккупированы Германией и превращены в протекторат Третьего рейха. Так закончилась история самого демократичного и развитого экономически государства Восточной Европы.
Немецкие солдаты маршируют в Вене перед Г. Герингом. 1938 г. РГАКФД
Другие славянские страны в 1930‑е годы вступили на путь авторитарной эволюции. В Польше Пилсудский создал режим так называемой «санации», имевший целью очистить государство от коррупции и несправедливости. Сам диктатор благоразумно сосредоточил в своих руках лишь два рычага власти: армию и внешнюю политику. Хорошо понимая опасность усиления самых опасных соседей Польши, Пилсудский инициировал политику «равноудаленности», в соответствии с которой в 1932 г. был заключен полноценный советско–польский договор о ненападении, а в 1934 г. — польско–германская декларация о ненападении, оставлявшая открытым вопрос о границах договаривающихся стран.
Не приносящие славы внутренние дела оказались уделом более молодых соратников Пилсудского, которым и доставались проклятия широких масс в условиях, когда из 20 межвоенных лет только 6 пришлись на время относительно нормальной экономической конъюнктуры. Появление нового океанского порта в Гдыне и разработка вице–премьером Э. Квятковским во второй половине 1930‑х годов масштабных экономических реформ были редкими исключениями на фоне перманентного кризиса народного хозяйства, не всегда пересекавшегося с мировым.
Демонтаж институтов парламентской демократии проходил постепенно, для этой цели использовались новые политические технологии, к примеру, созданный в 1928 г. властями Беспартийный блок сотрудничества с правительством, а также цензура, заключение неугодных политиков в Брестскую крепость, а после 1934 г. и в специально созданный концентрационный лагерь в Картуз–Березе. Польские тюрьмы принимали и активистов, сопротивлявшихся курсу Варшавы по ассимиляции непольского населения. В июне 1934 г. ОУН при активном участии 25-летнего С. Бандеры осуществила убийство ближайшего соратника Пилсудского министра внутренних дел Б. Перацкого.
23 апреля 1935 г. по инициативе Пилсудского вступила в силу новая конституция Польши, закреплявшая режим «санации» и расширявшая полномочия президента. Однако тогдашний глава государства И. Мосцицкий этими расширенными правами так и не воспользовался: уже 12 мая скончался Пилсудский, а в сложившейся после его смерти «диктатуре без диктатора» часть президентских полномочий получил новый глава вооруженных сил маршал Э. Рыдз–Смиглы. Внешняя политика оказалась в зоне ответственности главы МИД полковника Ю. Бека. Осенью 1938 г. он превратился в национального героя после аннексии у Чехословакии богатой угольными залежами части Тешинской Силезии, так называемого Заользья площадью 805 кв. км. При этом польские войска в районе Богумина вступили в неожиданное соприкосновение с гитлеровской армией, а месть нацистов за несогласованное с ними вторжение в ЧСР последовала очень скоро. Гитлер потребовал от Варшавы признания за Германией прав на вольный город Данциг (Гданьск) и экстерриториального коридора в Восточную Пруссию. В этой ситуации Ю. Бек предпочел обратиться за помощью в Лондон: после того как в марте 1939 г. Великобритания предоставила Польше гарантии независимости, Германия 28 апреля объявила о денонсации декларации о ненападении 1934 г.