В самой Японии высвобождение части земель не привело к росту производства. Основная проблема — отсутствие механизации и удобрений. Так, за все годы войны в сельском хозяйстве работало всего 99 тракторов. Хотя объем ввозимого продовольствия составлял около 20%, это были чрезвычайно важные поставки — почти вся соль, сахар, соя и бобовые, одна треть риса. В такой ситуации единственный способ удовлетворить потребности страны токийские стратеги по-прежнему видели в дальнейшей экспансии. Однако безоблачно планы выглядели только на бумаге. Оказалось не так просто завоевать огромные азиатские пространства и эксплуатировать их. Японские военные приходили с лозунгом «свободы», будто бы они, как «избранная» азиатская раса, «освобождали» азиатские народы от западных колонизаторов и «объединяли» их под своим руководством для дальнейшей борьбы с тлетворным влиянием «белой расы». Какое-то время эта пропаганда имела успех и находила сторонников на всех оккупированных территориях. Этому способствовали и ограниченные инвестиционные программы.
Для Маньчжурии японцы разработали пятилетний промышленный план. В его рамках они наладили добычу угля, железной руды, производство лесоматериалов, а также существенно модернизировали инфраструктуру страны. В результате местная экономика была полностью переориентирована на японский рынок. Стремясь умиротворить население, материальное положение которого отнюдь не улучшалось, японцы цинично поощряли производство опиума и продажу его производных — героина и морфина. В других регионах Китая системных экономических преобразований оккупанты не проводили.
За годы войны территория Китая контролировалась тремя военно-политическими силами. Международно признанным было национальное правительство во главе с Чан Кайши, лидером Гоминьдана (Китайской национальной народной партии). Северные районы, а также часть областей в тылу японских войск контролировали вооруженные силы Коммунистической партии Китая. Японское вторжение осуществлялось вдоль береговой линии и вглубь центральной части Китая. Границы между этими силами постоянно менялись, но японцы владели наиболее развитыми регионами, включая крупные города — Нанкин, Пекин и Шанхай.
Единой схемы оккупационной администрации в Токио не придумали, однако там хорошо понимали, что без привлечения местной администрации управлять такими огромными просторами будет невозможно. Поскольку вся власть в захваченных областях принадлежала военным структурам (две группы армий — на юге и в центре), то именно они и начали создавать марионеточные формы управления с привлечением местных кадров. В декабре 1937 г. в Пекине создали «Временное правительство», затем в марте 1938 г. в Нанкине провозгласили создание «Реформированного правительства Китайской республики». Оба «правительства» обладали ограниченными полномочиями и широкой поддержки среди населения не имели. Японцы долго искали подходящую кандидатуру на пост главы объединенного руководства и нашли ее в лице Ван Цзинвэя — бывшего соратника Сунь Ятсена (основателя Гоминьдана). Он был достаточно известной фигурой в политических кругах Китая, и его открытый переход на сторону оккупантов усиливал их позиции.
В марте 1940 г. «Временное» и «Реформированное» правительства распустили. Вместо них создали одно «Центральное», которое и возглавил Ван Цзинвэй. Затем последовали многочисленные пропагандистские декларации, подчеркивавшие «благородную роль Токио в освоении азиатского пространства», и ставилась главная задача — беспощадная борьба с коммунизмом и обеспечение тылов японской армии. Ван Цзинвэй получил бюджет и возможность создать собственную армию и полицию, но в конечном счете они подчинялись японцам. Именно правительство Ван Цзинвэя в 1943 г. объявило войну американцам и англичанам. В ноябре 1944 г., залечивая раны от покушения коммунистов в одной из больниц Нагои, Ван Цзинвэй умер. В Нанкине ему устроили помпезные похороны и захоронили рядом с мавзолеем Сунь Ятсена. На посту главы правительства его сменил Чэнь Гунбо, мэр Шанхая. После поражения Японии Чэнь Гунбо судили и расстреляли. Могилу Ван Цзинвэя Чан Кайши приказал уничтожить.
В современном Китае деятельность правительства Цзинвэя является символом предательства и примером выкачивания ресурсов собственной страны в интересах оккупантов. Однако, к сожалению, до сих пор нет обобщающих аналитических работ со сводной статистикой по экономической эксплуатации Китая. Во многом это связано с уничтожением части архивов в Японии. Много споров вызывает и подсчет количества лиц, сотрудничавших с оккупантами. Оценки общей численности населения, проживавшего на захваченных территориях, разнятся кардинально — от 60 до 182 млн (без Маньчжурии). По приблизительным данным, в различных коллаборационистских формированиях служило более 1 млн человек, но эти цифры требуют проверки.
В Таиланде (до 1939 и после 1945 г. — Сиам), Бирме и на Филиппинах японцы умело использовали националистические настроения и стремление к независимости. Лидер Таиланда, генерал П. Пибунсонграм, за свое сотрудничество и объявление войны союзникам в январе 1942 г. смог существенно прирастить территории страны за счет французских колоний. Бирма получила независимость из рук японцев в августе 1943 г., но также одновременно с объявлением войны союзникам. На Филиппинах с приходом японцев весь чиновничий и государственный аппарат продолжал исполнять свои обязанности. Японцы признали новую конституцию и независимость Филиппин, но за это те в сентябре 1944 г. также объявили войну США и Великобритании.
Более сложная ситуация сложилась на территории современной Малайзии, которую тогда часто называли Британской Малайей (конгломератом колониальных государств и территорий). Малайя имела принципиальное значение, поскольку давала 38% мирового производства каучука и 58% олова. Именно в Малайе, включая падение Сингапура, британцы потерпели самое сильное поражение в Юго-Восточной Азии, от которого империя так до конца и не оправилась. Только в плен японцы взяли около 190 тыс. человек. В Сингапуре оккупанты учредили свою военную администрацию, а сопредельные территории получили военных губернаторов. Новая власть жесточайшим образом выкорчевывала все признаки западной культуры и влияния. Главенствующими стали японская культура и язык. Любое сопротивление или несогласие безжалостно подавлялись. К концу 1941 г. японцы также полностью «переподчинили» себе французские колонии в Индокитае (Лаос, Камбоджа и Вьетнам) с населением более 25 млн человек. Благодаря сотрудничеству с колониальной администрацией (все остались на своих рабочих местах), японцы оказались в состоянии контролировать такой большой регион, разместив там всего 35 тыс. солдат.
Японская оккупация азиатских просторов не привела к созданию «зоны процветания», как об этом неустанно твердила токийская пропаганда. Во многих местах имперские посланцы установили еще более жесткий колониальный режим, чем предшествующие колонизаторы. После ухода японцев все территории и страны находились в состоянии глубокого экономического упадка.
Итальянские фашисты также мечтали об имперском величии. Их армия оккупировала часть территории Африки — Сомали, Эфиопию (Абиссинию) и Эритрею. Последняя с 1890 г. была итальянской колонией (как и Ливия) и служила своеобразным плацдармом для экспансии. В Европе Б. Муссолини стремился создать «новый средиземноморский порядок». 7 апреля 1939 г. он вторгся в Албанию и провозгласил ее новым королем итальянского монарха Виктора Эммануила III, установив там режим фашистского типа с администрацией в Тиране. Стремясь помешать германо-итальянскому союзу, британское правительство оперативно признало аннексию Албании, но это не помогло. Пользуясь слабостью Франции, Б. Муссолини оккупировал Корсику и часть южного побережья Франции. Затем при содействии Германии оккупировал Грецию и большую часть Югославии.
Иногда встречаются утверждения, что итальянские завоеватели вели себя «приличнее», чем немцы и японцы, что их оккупационный режим отличался определенной «мягкостью». На такое восприятие событий накладывается и образ жертвы, поскольку в конце войны итальянцы также пострадали от нацистских расправ. Современные исследования не подтверждают какого-то особого «гуманного» отношения итальянских фашистов к завоеванным народам и территориям. Столкнувшись с упорным сопротивлением в Эфиопии, например, они, не задумываясь, использовали отравляющие газы. Любые акции протеста в Средиземноморье также подавлялись беспощадно. Грабежи, издевательства над пленными, насилие над детьми и женщинами, преследования лиц по расовому признаку, включая сотрудничество с нацистами по этим вопросам, — все это имело место на территориях, захваченных Италией. Тяжелым бременем для местных экономик стало содержание оккупационных войск. В совокупности они насчитывали около 650 тыс. солдат, из них 150 тыс. во Франции, 80 тыс. на Корсике и 92 тыс. в Эфиопии. Однако до сих пор мало изучены экономические аспекты итальянской оккупации и то, в какой степени им удалось привлечь к сотрудничеству местное население. Итальянские фашисты, как и японцы, были не в состоянии освоить завоеванные регионы. Одна только Эфиопия по территории в 4 раза превосходила Италию.
По понятным причинам наибольшее внимание исследователей привлекает нацистская оккупационная политика. Именно в ней проявились невиданные ранее масштабы, цинизм и жестокость. Представления о немецкой военной машине и администрации как образце организованности и порядка в настоящее время сменились более сложной и весьма противоречивой картиной. Не случайно Й. Геббельс записал в своем дневнике: «Если кто-нибудь спросит, как мы себе представляем новую Европу, мы вынуждены будем сказать, что не знаем». Действительно, окончательные формы управления захваченными территориями нацисты оставляли на время после победы. Германской прессе даже запретили рассуждать о будущей форме «сосуществования» народов. Сам А. Гитлер считал ошибкой сначала подчинить себе ту или иную страну, а потом даровать ей свободу. Он часто ограничивался общими замечаниями, но уклонялся от конкретных указаний. После присоединения Австрии в 1938 г. Германия получила новое официальное название — Великогерманская империя или Великогермания. В чем-то она совпадала с концепцией «большого жизненного или экономического пространства», на котором предполагалось расселение немцев. Однако ясных границ или пределов этого расселения, а также того, как на этих территориях будут жить другие народы, не давалось. Поэтому по ходу завоевания было много импровизации, хаоса и взаимоисключающих приказов и декретов. Не менялись только основополагающие принципы: все оккупированные территории должны были оплачивать «свою» оккупацию и содержать немецкие войска; они должны были помогать борьбе с западными союзниками и СССР, а также максимально удовлетворять экономические и военные потребности Третьего рейха.