Утверждение отдельных авторов, что партизаны и подполье вывели из строя около 1,5 млн немцев, включая раненых, убитых и пленных, не находит подтверждения в архивах. Эти данные получены путем сложения всех цифр, приводившихся в партизанских сводках и отчетах. Они явно завышены, хотя бы потому, что после диверсий у партизан не было ни времени, ни возможностей подсчитать нанесенный противнику урон. Многое делалось «на глазок» и соблазн преувеличить собственные достижения был всегда высок. По немецким оценкам, потери от действий партизан составили 35-45 тыс. убитых солдат и офицеров, в том числе и в добровольческих формированиях. Скорее всего эти цифры слегка занижены, так как потери от непосредственно партизанских акций стали учитываться не сразу, а смертность среди пособников не всегда строго документировалась. Поэтому число убитых, вероятно, выше, но не в разы, как в советской статистике.
Советская власть стремилась создать для врага невыносимые условия, и она этого добилась. Никогда и нигде оккупанты не чувствовали себя в безопасности, им везде мерещились партизаны. Поэтому налицо мощный психологический эффект. Партизанское движение также служило сильным фактором в борьбе против коллаборационизма. Пособники нацистов находились в состоянии постоянного стресса и страха за свою жизнь. Бесспорным успехом «народных мстителей» стало повреждение и уничтожение тыловых коммуникаций германских войск, а также общая дезорганизация экономической жизни. Впервые в истории войн партизанские силы под единым командованием проводили операции в тылу врага в тесном взаимодействии с регулярными армейскими соединениями.
Специалисты считают, что в годы Второй мировой войны на оккупированных территориях в движении Сопротивления участвовало от 1 до 3% населения. Опыт СССР вписывается в эту шкалу.
Успешное контрнаступление под Москвой и вступление США в войну не привели к быстрому изменению соотношения сил. Первую половину 1942 г. стратегическая инициатива находилась у стран Оси. Используя фактор внезапности и недостаточную мобилизацию американцев, японские вооруженные силы стремительно захватывали обширные азиатские пространства. К июню 1942 г. они уже контролировали десятки тысяч квадратных километров от Южного Сахалина на севере до Новой Гвинеи на юге. Но это был уже предел возможностей Токио.
В Тихоокеанском регионе первого серьезного успеха США добились на море в сражении около атолла Мидуэй в июне 1942 г. Удачно используя данные разведки и грамотно маневрируя, американцы потопили 4 вражеских авианосца. После этого японский военно-морской флот навсегда утратил инициативу в Тихом океане. США не стремились к быстрой победе над Японией. Они выбрали стратегию постепенного «удушения». Накапливая силы, создавая опорные базы, отвоевывая остров за островом, потопляя торговый флот противника, они неумолимо сжимали сферу японского господства. Это была война на износ, которую Вашингтон мог себе позволить, а Токио нет. Как только острова Страны восходящего солнца оказались в радиусе действия американской авиации, чаша весов стремительно переместилась на сторону США и поражение японцев стало вопросом времени. Однако прежде чем это произошло, союзники сконцентрировались на главном противнике — Германии.
После поражения под Москвой гитлеровцы не утратили веры в окончательный успех. Они и зимой 1942 г. полагали, что СССР крайне слаб и его можно сокрушить в еще одной быстрой кампании. Фюрер ставил задачу лишить противника «источников» силы. Это предполагало большую экономическую войну — захват как можно большего количества сырья и тотальную мобилизацию местных ресурсов на нужды рейха. Перейдя временно к стратегической обороне, немецкий генштаб стал готовить летнюю кампанию (операция «Блау»), главной целью которой было овладеть Донецким бассейном и нефтеносными районами юга России. Одновременно Кремлю стали поставлять дезинформацию, что новое наступление будет опять на столицу.
По-видимому, И. В. Сталин и Генштаб также полагали, что придется иметь дело с очередным ударом на Москву. Тем не менее независимо от этого советский вождь принял в корне ошибочное решение. Переоценив успехи Московской битвы, считая, что фашистские силы на исходе, вермахт измотан и не имеет резервов, И. В. Сталин поставил перед Красной Армией абсолютно нереальную задачу обеспечить полный разгром гитлеровских войск уже в 1942 г. Дал о себе знать старый его изъян — подозрительное отношение к обороне. Ему казалось, что если войска обороняются, то это значит, что они «ничего не делают». Но даже в таком случае, как того требует военная наука, можно было перегруппироваться и нанести удар на каком-то одном направлении. И. В. Сталин, наоборот, приказал наступать шести фронтам на трех стратегических направлениях. В результате силы и средства оказались распылены, нигде существенных успехов добиться не удалось, войска были измотаны и обескровлены. Необеспеченные наступления продолжились в конце весны на Керченском полуострове, в районе Харькова и на Волховском фронте под Ленинградом. Все они закончились поражением.
В столь неблагоприятных для РККА условиях началось летнее наступление вермахта. Опять пришлось отступать, терять города (Воронеж, Ростов-на-Дону, Севастополь). Враг прорвался к Волге и грозил перекрыть эту важнейшую транспортную артерию, войска сражались стойко, яростно и отступали лишь под напором превосходящих сил противника. Главное, и об этом не часто пишут, немецкое командование считало, что операция «Блау» не достигла планируемых результатов. С мая по ноябрь 1942 г. вермахт потерял убитыми на Восточном фронте 269 тыс., а на всех прочих театрах боевых действий 44 тыс. солдат. Второй блицкриг тоже провалился.
Женщины роют окопы в районе р. Дон. 1942 г. Фото С. Фридлянда
В это же время разворачивались важные события в Африке и в Средиземноморье. Американцы, подобно советскому руководству, считали высадку во Франции самым оптимальным способом давления на Германию. Однако англичане решительно возражали. Десант в Нормандии неизбежно привел бы к большим потерям, а жертвовать никто не хотел. Черчилль настаивал на точечных и не очень масштабных операциях, не сопряженных с большим риском. Американцы согласились, чем способствовали еще большей отсрочке открытия Второго фронта. Объясняться по этим вопросам Черчилль лично полетел в Москву в августе 1942 г. Сталин дал себя уговорить, но недовольства не скрывал. Оно и понятно: в июне 1942 г. на советско-германском фронте находилось 186 немецких дивизий, в Африке — 3 и еще 47 выполняли функции оккупационных войск в Западной Европе, Скандинавии и на Балканах.
В сражении под Эль-Аламейном и высадке десантов в Марокко и Алжире (операция «Факел») англо-американские войска добились первых значимых успехов. Они подготовили плацдарм для дальнейших действий против Италии и могли почти полностью контролировать Африку, которая по поставкам ряда товаров (каучук, древесина, пальмовое масло) заменила утраченные территории в Азии. В годы войны все радовались этим победам, но никто не называл их «поворотным пунктом». Об этом стали писать позднее в западной литературе, дабы «уравнять шансы» в битве за историю против «коммунистов». Свою роль сыграли популярные мемуары У. Черчилля. Выпячивая в годы холодной войны вклад союзников, он «забыл» упомянуть о Сталинграде. Понятно, что советские генералы и историки крайне раздраженно относились к отождествлению Эль-Аламейна и Сталинграда, и они имели на то основания. Если бы североафриканские виктории сыграли решающую роль, то смысла высаживаться во Франции вообще бы не было. С другой стороны, потери РККА убитыми, пленными и ранеными за период Сталинградской битвы превосходили численность всех (!) сухопутных сил Великобритании.
Сталинградская битва и сопутствующие ей операции («Марс», «Малый Сатурн») до основания потрясли Третий рейх. В результате разгрома немцы и союзные армии потеряли более 20 дивизий и почти 1,5 млн человек. Оправиться от такого удара гитлеровцы уже не смогли. Сталинград — это публичное и явное поражение, которое нельзя было скрыть за риторикой о трудной зиме, выравнивании линии фронта или вынужденном отступлении. После этого германское командование смогло осуществить только одну наступательную операцию в районе Курска. Она получила кодовое имя «Цитадель».
Парадоксальность Курской битвы заключается в том, что в ней фактически не было элемента внезапности. Если ранее на советско-германском фронте стороны часто не могли предвидеть развитие событий, не имея достоверной информации о планах противника, то под Курском и те и другие знали, что будет сражение и усердно к нему готовились. Фюрер по-прежнему верил в свою звезду. Он оптимистично считал, что вермахт, применив новые танки, сможет нанести сокрушительное поражение Советам и повернуть ход истории. В Москве, наученные горьким опытом, решили перейти к обороне, измотать противника в боях, а затем начать контрнаступление.
Курская битва воистину продемонстрировала, во что превратилась и чему научилась Красная Армия. Но и вермахт показал, что просто так его не одолеть. Тяжелые танки «Тигр» стали подлинным сюрпризом. Значительная часть имевшейся артиллерии, включая пушки танка «Т-34», не пробивала их броню. Новые немецкие машины оснащались 88-миллиметровой пушкой, дальность стрельбы которой достигала 3 км. «Т-34» со своими 76-миллиметровыми орудиями имели дальность максимум 1,5 км, а на деле приходилось подходить еще ближе. К тому же немецкая пушка выстреливала до шести снарядов в минуту, а советская только два. Поэтому «Тигры» могли расстреливать советские танки, пока те шли на сближение. Понятно, что подобное преимущество сказалось в бою, и Красная Армия несла большие потери. Тем не менее эти технические достижения не носили стратегического характера. Таких танков немцам нужно было тысячи, а у них их было всего несколько сотен. Тактика подвижной эшелонированной обороны, создание крупных препятствий для бронетанковой техники, массированное минирование, скрытое размещение укрепленных артиллерийских постов, выжидавших подхода или прохождения танков, а потом открывавших огонь с флангов по менее защищенным частям техники, — все это нивелировало преимущество немцев. Красная Армия выдержала удар, а затем перешла в мощное наступление по всему фронту. Это привело к освобождению многих городов — Орла, Белгорода, Смоленска и Харькова. Почти сразу же силами пяти фронтов началась операция по освобождению Украины. Это была самая продолжительная кампания войны — с августа 1943 по апрель 1944 г. Итоги летних побед 1943 г. вели к неумолимой гибели нацистского режима. Они уже никогда не владели инициативой и не имели возможности выбрать направление главного удара. С этого времени в Берлине все больше надеются на «чудо», разлад в лагере союзников, которым они могли бы воспользоваться. Им кажется, что вот-вот начнут сказываться противоречия между капиталистами Запада и коммунистами с Востока и это спасет рейх. Такого шанса нацисты не получили.