Как бы то ни было, неприятие значительной частью населения коммунистической власти как явно навязанной извне, балансирование общества в течение ряда лет на грани гражданской войны предопределили более компромиссный, нежели в других странах Восточной Европы, характер коммунистической диктатуры в Польше, где так и не удалось провести коллективизацию земельной собственности, поколебать позиции католической церкви в идеологической сфере, установить монополию марксизма в системе образования, в том числе в университетах. Идеологическое брожение поначалу проявилось в возникновении реформаторских тенденций в рамках правящей Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) — уже на январском пленуме 1955 г. звучала критика прежней экономической политики и нарушений законности. В декабре 1954 г., после более чем трехлетнего пребывания в заключении, вышел на свободу бывший партийный лидер В. Гомулка, сторонник поисков специфического польского пути к социализму. Вместе с тем вплоть до октября 1956 г. силовые структуры в Польше (армия, органы безопасности, в меньшей степени органы МВД) продолжали жестко контролироваться Москвой посредством развитого института советников и путем непосредственного внедрения в соответствующие службы ПНР, начиная с самых верхов, генералов и офицеров из числа бывших граждан СССР, как правило, польского происхождения. Самым влиятельным из них был Маршал Советского Союза и Польши К.К. Рокоссовский, в 1949-1956 гг. министр национальной обороны ПНР и член Политбюро.
В других странах восточноевропейского блока, несмотря на большие экономические трудности, в 1953-1955 гг. внутриполитическая ситуация оставалась более стабильной. Правящие коммунистические режимы продолжали твердо удерживать власть, почти не проявилось симптомов оттепели в сфере идеологии и культуры. В Чехословакии, обладавшей традициями гражданского общества и демократической политической культуры, укрепившимися в межвоенный период при президентстве Т.Г. Масарика и Э. Бенеша, в оппозиционных коммунистическому режиму кругах доминировали настроения выжидания. Несмотря на значительные структурные сдвиги в промышленности (связанные с переориентацией внешнеэкономических связей на Восток), в чешских землях продолжал сохраняться довольно высокий для советской сферы влияния уровень жизни, что не способствовало радикализации оппозиционных настроений. В 1955 г. чехословацкое общество смогло даже принять установление в Праге самого большого в мире памятника Сталину. Не меняла сути дела не прекращавшаяся в высших эшелонах власти острая внутрипартийная борьба (соперничество между А. Новотным и А. Запотоцким после смерти К. Готвальда в марте 1953 г.; судебный процесс по делу так называемых словацких националистов, на котором обвиняемые, включая Г. Гусака, были приговорены к длительным срокам тюремного заключения).
В менее развитых Румынии и Болгарии, где коллективизация и индустриализация, проводимые в соответствии с советскими моделями, лишь усиливали бедственное положение основной массы населения, монополия коммунистической власти с ее репрессивным механизмом также не дала еще той трещины, которую смогли бы заполнить внесистемные политические образования. В Болгарии внутриполитическое противоборство привело в 1954 г. к смещению В. Червенкова с должности первого секретаря ЦК БКП. В соседней Румынии эта борьба принимала не менее острые формы, чем при жизни И.В. Сталина. Так, видный деятель румынской компартии Л. Патрашкану, арестованный еще в 1948 г., был казнен в 1954 г. Не видя слишком серьезной угрозы коммунистической власти в Чехословакии, Румынии, Болгарии, Албании и не чувствуя большой обеспокоенности в связи с возможным ослаблением советского влияния в этих странах, руководство СССР в это время уже, как правило, отстранялось от активного вмешательства во внутрипартийные распри.
Признавая ялтинско-потсдамские договоренности о разделе послевоенной Европы, США и их союзники неизменно воспринимали Польшу, Чехословакию, Венгрию, Румынию, Болгарию, Албанию как страны, относящиеся к сфере влияния СССР. Вместе с тем с самого начала холодной войны в стратегических планах США не упускалась из виду сверхзадача десоветизации этих стран (в первую очередь Чехословакии, Польши и Венгрии), присоединения их к западному миру в целях ослабления экспансионистской угрозы с Востока. В качестве программы-минимум выдвигалась «титоизация» восточноевропейских государств, т.е. установление в них неконтролируемых Москвой коммунистических режимов по образцу югославского. Усилия, направленные на решение этих задач, включали целый набор методов политического, экономического и психологического давления. Если при президенте Г. Трумэне большое значение придавалось экономическим и торговым ограничениям для создания перманентных трудностей в экономике стран-сателлитов СССР и ослабления их промышленного и особенно военного потенциала, то республиканская администрация Д. Эйзенхауэра, занимавшего Белый дом с января 1953 г., отдавала предпочтение методам пропагандистского, психологического воздействия, уделяя главное внимание деятельности радиостанции «Свободная Европа» и эмигрантских организаций и т.д. На смену прежней доктрине «сдерживания» коммунизма приходит сформулированная при непосредственном участии нового госсекретаря Дж. Ф. Даллеса доктрина «освобождения» порабощенных под «игом коммунизма» или «русской тирании» народов Восточной Европы, провозглашавшая право США и западного сообщества на более активную, динамичную, наступательную политику в Восточной Европе. Сами ялтинские соглашения зачастую расценивались как неоправданная уступка мировому коммунизму, но при решении задач по их возможному пересмотру отдавалось предпочтение мирным методам. По справедливому замечанию Г. Киссинджера, «на практике даллесовская теория “освобождения” была лишь попыткой заставить Москву платить более дорогую цену за усилия по консолидации собственных завоеваний, не увеличивая при этом риск для Соединенных Штатов». Тем не менее «освободительная» риторика серьезно воспринималась в Москве, рассматриваясь в контексте усиления позиций США и их союзников вследствие включения ФРГ в НАТО в 1955 г. Реакцией на расширение НАТО явилось подписание в мае 1955 г. Варшавского договора, юридически оформившего уже фактически складывавшийся начиная с 1948-1949 гг. военный блок восточноевропейских государств под эгидой СССР.
Острые межблоковые разногласия по целому ряду принципиальных проблем (германский вопрос, проблемы европейской безопасности), как и очевидное стремление США добиться ослабления тотального контроля СССР над Восточной Европой, не воспрепятствовали налаживанию диалога между Западом и Востоком. При этом США проявили определенную готовность принять во внимание интересы безопасности СССР, отказавшись от планов дальнейшего расширения НАТО. Определенные надежды на результативность переговорного процесса вселяло подписание в мае 1955 г. Государственного договора о восстановлении независимой и демократической Австрии, в соответствии с которым советские войска были выведены из Восточной Австрии в обмен на гарантии австрийского нейтралитета. В июле 1955 г. на Женевском совещании глав государств и правительств «Большой четверки» (первом после 1945 г.) Дж.Ф. Даллес затронул вопрос о проведении свободных выборов в странах Восточной Европы. Однако обрисованная им перспектива «финляндизации» этих стран была с ходу отвергнута советской делегацией. Подписание договора о восстановлении суверенитета Австрии аннулировало юридические основы для пребывания советских войск в Венгрии и Румынии, численность которых в Венгрии вместе с тем возросла, поскольку немалая доля выведенных из Австрии частей была переведена в соседнюю страну (требование их вывода стало одним из главных в программе зародившегося в 1956 г. оппозиционного движения).
Разделение Германии, став следствием ее поражения во Второй мировой войне и оккупации страны четырьмя державами, с 1945 по 1990 г. оставалось важнейшей проблемой европейской и мировой истории. Граница между двумя германскими государствами стала водоразделом между двумя противоборствующими лагерями холодной войны, между НАТО и ОВД, между СЭВ и ЕЭС. Оба государства были связаны союзническими отношениями с двумя военно-политическими блоками, что делало германский вопрос мировой проблемой, но при этом существовал и целый комплекс внутригерманских задач, связанных с разделом не только государства, но и нации, что накладывало ощутимый отпечаток на самосознание немцев.
ГДР была создана 7 октября 1949 г. на территории Советской зоны оккупации Германии (в нее вошли 5 германских земель — Бранденбург, Мекленбург-Передняя Померания, Саксония, Саксония-Ангальт и Тюрингия) в ответ на учреждение в мае 1949 г. на базе Тризонии (объединенных до этого воедино трех западных оккупационных зон) сепаратного западногерманского государства — ФРГ. В 1952 г. после проведения административно-территориальной реформы она была разделена на 14 округов (Росток, Шверин, Нойбранденбург, Франкфурт-на-Одере, Магдебург, Потсдам, Галле, Коттбус, Лейпциг, Эрфурт, Дрезден, Зуль, Гера, Карл-Маркс-штадт), Восточный Берлин имел особый статус и являлся столицей страны.
В политической системе ГДР лидирующую роль играла правящая на всем протяжении ее истории Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ), созданная в 1946 г. в результате слияния Коммунистической партии Германии (КПГ) и Социал-демократической партии Германии (СДПГ) в советской оккупационной зоне, при этом в ГДР продолжали действовать и иные партии: Христианско-демократический союз, Либерально-демократическая партия, Национально-демократическая партия и Демократическая крестьянская партия, — все они входили в Демократический блок; еще одной надпартийной организацией являлся Национальный фронт ГДР, объединивший, кроме партий, еще и массовые организации, например Союз свободной немецкой молодежи.
Политическая система ГДР включала в себя Народную палату как высший законодательный орган, избиравшийся на всеобщих прямых тайных выборах, главой государства до 1960 г. (смерти В. Пика) был президент, затем должность была упразднена и функции главы государства стал выполнять коллективный Государственный совет, избираемый Народной палатой и подотчетный ей. Председателями Госсовета были В. Ульбрихт (1960-1973), В. Штоф (1973-1976), Э. Хонеккер (1976-1989) и Э. Кренц в 1990 г. Совет министров, Национальный совет обороны, председатель и члены Верховного суда и генеральный прокурор ГДР также избирались и были подотчетны Народной палате. Таким образом, созданная государственная система имела все атрибуты демократии и возможности для осуществления народовластия.