– По порядку. Никуда не девал. Пергамент забрал инсайдер пятой ступени Лури Зрауп. В Красных Песках, в корпусе судебной администрации Эгиды. И между прочим, ты втравил меня в эту историю.
Мун Макой произнес после паузы:
– Все это кажется мне немного запутанным. У тебя неприятности, Уиш?
Я возвел очи горе.
– И какие!
Он переступил через свой баул, сел в кресло напротив меня, привычным движением потянулся к бутылкам и, обнаружив, что все три пусты, сказал:
– Выкладывай все. В конце концов, это, кажется, твоя единственная возможность поделиться с кем-нибудь своими проблемами. Может, я чего и посоветую…
– Не знаю, что ты сможешь посоветовать, Мун. Камень украл тот циклоп, с которым я дрался, помнишь? Мы напились и потому не заметили пропажу. После того как ты ушел, здесь появился ревизор… инсайдер из Эгиды. Оказывается, как раз подошло время квартальной ревизии. Порхи, помнится, что-то булькал об этом, но я тогда не обратил внимания. Сначала Зрауп начал вопить, что документ, который мы с тобой подписали, недействителен, но потом увидел, что камень пропал, выхватил пергамент у меня из-под руки и заставил отправиться вместе с ним в Красные Пески. Там судья по имени Генерилья Суспензорий очень быстро решил, что во всем виноват я, и назначил наказание – восемь лет в песчаных карьерах Зенита.
Мун Макой некоторое время переваривал информацию, а затем сказал:
– Я, конечно, пока мало тебя знаю, Уиш, но у меня все-таки уже успело сложиться впечатление, что трудно кому-нибудь заставить тебя отправиться куда-то без твоего согласия.
– Этот Зрауп использовал штуковину под названием «Безвольный Джок», чтобы убедить меня.
– Да? А почему ты не сказал им, что кристалл пропал до того, как мы подписали документ?
– Я сказал, но им было начхать. Они решали свои проблемы, а не мои. Назначили наказание, но потом секретарю судьи пришло в голову, что я каким-то образом смогу вернуть камень, и они разрешили мне заниматься этим… в течение семнадцати часов.
Он кивнул:
– Это стало практикой Эгиды после изобретения дефзондов. Преступнику, к примеру грабителю, дают возможность вернуть награбленное в течение определенного времени. Если ты вернешь КРЭН, то отделаешься штрафом, но если нет… Интересное нововведение в уголовном деле. Ну и влип ты, Уиш. Они использовали ДЕЗ?
– Да. И еще вот это. – Я вытянул руку, демонстрируя Муну таймер, циферблат которого показывал 16.34.31.
– Ну, это больше для твоего удобства…
– Одного я не возьму в толк. Как вы позволяете им контролировать реальностные деформации и вообще заправлять в Конгломерате? Они же полные, законченные кретины! Эти разноцветные балахоны, рейтузы, шапочки… У меня возникло впечатление, что я попал в какой-то сумасшедший цирк для идиотов! С их умными машинами и механизмами… В конце концов, объясни мне, почему они внутри своих пирамид носятся по канатам, как угорелые обезьяны?
– Эгида – очень сложная, давным-давно сформировавшаяся бюрократическая структура, – принялся объяснять Макой, по своему обыкновению непонятно. – Она словно огромный карточный дворец, и попытка реконструировать даже один незначительный элемент чревата лавинообразным разрушением всей постройки. Когда-то кто-то придумал такую униформу… Видимо, в те времена и в той реальности, из которой происходит этот модельер, подобный фасон не казался дурацким. И когда-то кому-то пришло в голову использовать для передвижения лесы… Думаешь, они теперь этому рады, потомки тех дизайнеров, конструкторов и модельеров? Времена изменились, и, уверяю тебя, они были бы счастливы пользоваться сейчас лифтами, антигравитационными платформами, гидравликой или чем-нибудь еще. Но для полного переоборудования всех помещений требуется столько циркуляров, прошений, инструкций, сил, времени и средств, что никто не хочет затевать это, а потом нести ответственность, если что-то пойдет наперекосяк. У них, между прочим, постоянно что-нибудь идет наперекосяк…
– А имена? – снова возмутился я. – Инсайдера звали Лури Зрауп! А судью – Суспензорий. Суспензорий! Ты, Мун, знаешь, что означает это слово?
– Знаю, – хмыкнул Макой. – Но реальностей множество, Уиш. Может быть, в какой-то могло бы показаться странным или даже неприличным твое собственное имя.
Я устало прикрыл глаза.
– Ты это брось, у меня нормальное имя.
Мы помолчали.
– Когда возвращался, снаружи уже светало, – произнес Мун. – Ночью прошел ливень, все вымокло, ветер холодный дует… В горах сейчас уныло и неуютно. В такое время единственное стоящее занятие – спать под боком у любимой женщины… Ну, во всяком случае, у привычной женщины. Хотя, когда тут привыкать!
– Как прошла твоя сделка? – спросил я без интереса.
– Великолепно, – произнес он с подъемом, но затем глянул на меня и смущенно добавил: – Продал почти все, хотя они и жутко дорогие… Слушай, Уиш, я в некотором роде считаю себя ответственным за то, что произошло с тобой. Ведь это я подбил тебя стать смотрителем. Конечно, это было что-то вроде пьяной шутки, я и не догадывался, к чему она может привести, но… Что я теперь могу для тебя сделать?
– Расскажи, что это за реальность Вне Закона?
– Ссылка? О, это серьезно… Ссылка – реальность-дыра, реальность-без-возврата, реальность… Одним словом, Эгида отправляет туда всех особо опасных преступников… Ну, или тех, кто уже не помещается в карьерах Зенита.
– И оттуда нельзя выбраться?
– Очень трудно. Во-первых, это реальность «плюс на минус», во-вторых, за тахионными связями Ссылки следят, в-третьих, до того как началось ее использование в качестве межреальностной тюрьмы, агенты Эгиды прошлись по Ссылке от Северного до Южного полюса, уничтожая все, что хоть сколько-нибудь напоминало технологию, способную привести к созданию тахионных уловителей. Правда, одно время существовала – хотя, возможно, она существует и до сих пор – подпольная организация, ее члены называли себя макрофагами. Они считали аморальной саму идею Ссылки и несколько раз отправляли туда через подпольные РД-станции какое-то оборудование, лекарства, вроде бы даже оружие. Но, по слухам, Эгида разгромила их.
– А циклоп? Как во все это вписывается циклоп?
– Так называемые циклопы – аборигены Ссылки. Вряд ли их можно рассматривать как самостоятельную силу, насколько я понимаю, они практически ассимилировались в массе осужденных.
– Да, но зачем циклопам понадобился камень? И если на это пошло, как один из них смог проникнуть сюда, раз Вне Закона – реальность «плюс на минус»?
– Понятия не имею, но сомневаюсь, что циклоп действовал самостоятельно. Скорее всего, твоего знакомца послал какой-то предприимчивый ссыльный, нашедший одну из посылок макрофагов или сумевший каким-то иным способом овладеть технологией деформации. Помнится, какое-то время назад туда сослали одного известного ученого, Урбана Карафа… Ну, он больше известен своей неустоявшейся психикой и опасными экспериментами, чем какими-нибудь выдающимися изобретениями, но работал как раз в области деформации и энергонакопления. Так вот, может быть, он…
Я спросил:
– Значит, покинуть Ссылку все-таки можно и без дефзонда?
Он пожал плечами:
– Выходит, что так. Но вот зачем кому-то там понадобился еще один энергонакопитель, понятия не имею. Кстати, недавно по РД-станциям в разных реальностях прокатилась волна исчезновения КРЭНов и некоторого другого малогабаритного оборудования. Было даже одно убийство… Я только сейчас сообразил, это ведь звенья одной цепи. Мы, кажется, имеем тут дело с широкомасштабной диверсией… М-да, это кажется мне все более запутанным и опасным…
– А мне – все более трудновыполнимым. Как я смогу остаться в живых, да еще и найти камень в реальности, сплошь населенной убийцами, бандюгами и ворами?
Он возразил:
– Ты-то и сам не активист Армии Спасения. Кроме того, не думаю, что в Ссылке отсутствуют подобия социальных институтов и инфраструктур. Гумам, даже отпетым мошенникам, свойственно более или менее разумно обустраивать свою жизнь.
– Я не понял, что ты сейчас сказал, но ты сказал хорошо. Социальные институты, инфраструктуры – это же замечательно!
– Ну, и кроме того, – продолжал Макой, не замечая моих саркастических потуг, – туда ссылали не только обычных преступников. Иногда во Вне Закона попадали и другие, уж слишком досадившие Эгиде или просто ошибочно осужденные. Так что, наверное, и там существует прослойка вполне нормальных личностей.
– Пусть так. Все равно, как я смогу найти один небольшой, хотя бы даже и редкий камень? В огромной реальности?
– Не скажи. Разумные обитают там на довольно ограниченном пространстве. И кроме того, цитирую: «из каждой точки данной реальности можно попасть лишь в ограниченное число точек другой реальности». Вполне вероятно, что ты – тем более воспользовавшись той же РД-станцией – попадешь в то же место, что и циклоп. Если только он сразу же по прибытии не сел в скоростной прайтер, а там их наверняка нет, ты точно будешь знать, что КРЭН находится где-то неподалеку.
– Постой, но мы ведь даже не знаем, вернулся ли циклоп в Ссылку.
– Ну, это несложно проверить… – Мун Макой обошел круглую площадку и чем-то пощелкал на тахионном уловителе.
– Последнее перемещение было в Зенит, – сообщил он, вернувшись. – Это вы с инсайдером-ревизором. А перед этим зафиксировано перемещение в Ссылку. Это и был циклоп.
Мне в голову пришла новая мысль:
– Вот еще я не пойму, почему в момент нападения циклоп выглядел как гум? И что он делал в доме Хуансло Хита?
Макой развел руками.
– Тут мы можем только гадать, но я мыслю это так… Циклопа послали за КРЭНом, он должен был передать кристалл тому, кто его направил, но в нем проснулась жадность, и он решил прихватить еще что-нибудь для себя, раз уж подвернулась возможность грабануть кого-нибудь в другой реальности. Он неумело, как мог, закамуфлировался. Когда сигнализатор в доме сработал, Халай прилетел на станцию, циклоп спрятался от него и затем проник на прайтер. Халай покрутился по станции, никакого клиента не обнаружил, решил, наверное, что автоматика дала сбой, и вернулся обратно, не