Наконец его блуждающий взгляд натолкнулся на Марко. Отвисшая челюсть Сириуса выглядела неуместно забавно.
– А эт-то…
– Это Марко, – быстро сказала я, чтобы парень не успел назвать его «ящером». – Марко, знакомься. Сириус, мой друг.
– Очень приятно, – вежливо сказал ирриданец, наверняка сломав Сириусу все представления о захватчиках Земли.
– Взаимно, – выпалил тот и, не колеблясь, пожал протянутую руку. При этом он не сводил восторженно-испуганного взгляда с Марко, которого, как мне показалось, смущало такое эмоциональное внимание.
Конечно же, любопытство в Сириусе перевешивало взращенную на станциях ненависть к пришельцам. Я никогда раньше не задумывалась, какое это хорошее, по сути, свойство.
– А где Лиам?
– Он погиб, – сказала я тоном, не предполагающим дальнейших расспросов. – Ты помнишь, при каких обстоятельствах сам здесь оказался?
Сириус растерянно посмотрел на меня, не сразу принимая весть о Лиаме.
– Нет… Помню только, что уже на Седьмой Фридрих перехватил меня, сказал, в транспортном отделе неисправность…
– Расскажи мне о Фридрихе. – Я решила не упускать шанс.
– Ты его знаешь? – Сириус нахмурился. – Он… правая рука моего отца. Заправляет резидентскими аспектами службы безопасности. Строго говоря, поиском врагов режима и казнями.
Сердце пропустило удар. Касс – правая рука этого сумасшедшего Ридуса Лэра?
– Тебя не собирались депортировать на Седьмую, – добавил Сириус, серьезно глядя на меня. – Мой отец отрицал это, когда я попытался выторговать поиски вас с Лиамом в обмен на…
– Свое возвращение? – Я не могла поверить в это. Жертвенность Сириуса, о которой я раньше понятия не имела, поразила меня, но кроме того меня поразило и другое. – Стой! То есть как это не собирались? Но ведь Айроуз…
Он сокрушенно покачал головой.
– Айроуз ни при чем. Боюсь, она просто исполняла приказы. И… – в его глазах отразилась боль, – боюсь, она была далеко не единственной, кто просто исполнял приказы.
Я поняла, что он имел в виду Фирзен, и задумчиво закусила губу. Деталей в этой головоломке оказалось слишком много, чтобы составить целостное представление о происходящем. И результат был предсказуемо неутешительным.
– Ни черта не понимаю, – вырвалось у меня.
– Я же сказал, что позже тебе все объясню, – к нам подошел Касс с легкой улыбкой. Если бы не капельки выступившего пота, покрывающие его лоб, я бы даже купилась на эту маску. Но теперь единственным желанием было ее сломать – чтобы сквозь трещины наружу просочилось то, что было там на самом деле… если там все еще что-то оставалось. – Еще совсем немного, Сионна, а потом мы сможем поговорить. Я расскажу тебе все. С самого начала. Только наберись терпения.
Как только Касс закончил фразу, челнок за его спиной вдруг неуверенно поднялся в воздух. За какие-то мгновения выровнял кренящиеся бока и – взмыл вверх, бесследно пропадая за затянувшими небо облаками. И кроме того, что произошедшее застало меня врасплох, оно означало кое-что еще.
Этот челнок никогда не предназначался для того, чтобы подобрать нас с Лиамом с Земли и вернуть на станцию.
У меня закружилась голова.
– Что ты сделал? – Не хватало воздуха. Неужели шансов на спасение все-таки нет?
Но Касс поспешил меня разуверить.
– Не переживай, Сионна, все идет по плану. Я поставил челнок на автопилот и отправил на базу… с сюрпризом внутри.
– С сюрпризом? – не поняла я. – Ты сейчас про мой таймер?
– Технически это не совсем таймер. – Касс спрятал взгляд.
И небо над кромкой гор к северо-востоку от нас вспыхнуло огненно-красным.
Сэмми заскулила, прижимая уши к голове.
А вслед за этим пришел оглушительный грохот, лишь слабо напоминающий раскаты грома, которые мне довелось слышать на Земле.
То, что я поначалу приняла за странные вибрации собственного тела, росло, ширилось и через мгновение заполнило все. Но только когда из-за туч вниз посыпались горящие обломки, до меня дошло, что происходило на самом деле.
Взрыв.
За ним последовал второй, третий – следующие вспышки были масштабнее, с каждой грохот лишь нарастал, входя в резонанс с моим сердцебиением, наполняя грудь болезненной дрожью. В какой-то момент мне стало казаться, что под ногами сама земля пошла ходуном, что еще немного – и я потеряю равновесие.
Горящее небо опаляло сетчатку моих глаз, впивалось в память, заставляя запомнить себя, чтобы продолжать гореть, покуда я жива, – в моих мыслях и снах.
Казалось, прошла вечность, прежде чем дождь из обломков закончился, а сотрясающий землю грохот взрывов затих – но только не в моих ушах. Основная масса обломков упала на безопасном от нас расстоянии, но один оказался совсем недалеко. Он проехал по инерции несколько метров, зарывая себя в землю почти наполовину. Обломок все еще дымился, покореженный, оплавленный и с невероятной силой выкрученный. Несколько заклепок торчали из него вместе с кусками креплений.
Я сделала несколько ватных шагов, не до конца уверенная, что действительно хочу осмотреть этот обломок. Убедиться. Получить неопровержимое доказательство и поверить, что произошедшее – именно то, чем казалось. Что эта часть невероятного бреда тоже стала реальностью.
Автопилот. Вернул. Челнок. На его базу. С моим таймером внутри.
И это был не просто таймер. Похоже, все это время мы с Лиамом берегли какой-то электродетонатор.
И то, что обожгло мир огненным заревом, что оставило густой черный дым выше разогнанных облаков…
– Да. – Без труда читая мои мысли, убийца с лицом Касса глядел на меня и спокойно улыбался. – Двадцать Третью сбили не ящерицы. Это сделала Седьмая. И теперь… справедливость восторжествовала.
Логично.
Это была вся моя реакция – одно слово, родившееся в сознании, где все еще стоял грохот, раздирающий небо пополам.
Логично.
К счастью, я не произнесла его вслух.
Сириус у меня за спиной упал на колени – и мне искренне не хотелось видеть то, что отражалось у него на лице. Марко скорбно сложил руки и прикрыл глаза, как будто молясь, – словно это могло как-то могло помочь. Сэмми испуганно лаяла на рассеивающееся небесное пламя. Касс молчал.
Я же не могла добиться от себя ни слов, ни действий. Ничего. Всю меня словно заполнила пустота, и, когда место закончилось, она не остановилась. Когда стало совсем тяжело, я опустилась на землю, намертво вцепилась обеими руками себе в колени и, игнорируя стремительно пропитывающийся гноем бинт, посмотрела на воткнувшуюся в землю пластину металла. Часть обшивки станции, где еще полчаса назад как-то жили, работали и наслаждались своей абстракцией над миром несколько тысяч человек.
Ночное небо распахнулось надо мной бездной, взирающей вниз бесчисленными глазами-звездами. Стало неуютно от иррационального ощущения, что за мной наблюдают, и я опустила голову, пытаясь от него избавиться.
Когда-то я могла наблюдать за звездами вечно.
Бросив привычный взгляд на запястье, где столько времени был закреплен таймер, я на мгновение опешила, увидев там просто истончившуюся руку с торчащей косточкой. Интересно, если бы по каким-то причинам мне не удалось добраться сюда вовремя, – детонатор сработал бы? Вряд ли его радиус поражения был большим. Но скорее всего даже небольшой взрыв разорвал бы в ошметки меня и всех, кто по несчастливой случайности оказался рядом.
Только сейчас до меня начало по-настоящему доходить, насколько опасной была игра, которую вел мой отец, – а я почти не сомневалась, что стоял за всем именно он. Хотя гораздо легче было бы верить в любую другую версию, чем в ту, где капитан Вэль швыряет своего единственного ребенка на Землю в компании другого ребенка и заставляет тащить на себе взрывчатку, способную уничтожить целую станцию, без предварительной подготовки, оружия и понимания ситуации.
Лицо свело от судорожной гримасы боли, не имеющей ничего общего с моими физическими травмами. Касс сказал, что я смогу увидеть отца на рассвете, и мне следовало подготовиться ко всему – чтобы не расплакаться перед ним от обиды и непонимания.
После взрыва мы провели на том злосчастном плато еще пару часов. Пока Марко и Касс с помощью обломков рыли могилу для Бэрри, чтобы не оставлять ее на съедение зверям, я пыталась привести Сириуса в чувство. Случившееся словно вытеснило его из реальности, оставив стеклянный взгляд и бесконечно льющиеся слезы. Произошедшее означало для него в том числе и избавление от притязаний отца на его свободу, но я была не настолько бессердечной, чтобы ожидать от Сириуса демонстрации облегчения. Я понимала, почему ему плохо. Почему плохо мне. Почему плохо должно быть всем нам.
Минус несколько тысяч человеческих жизней. Не нужны пришельцы, чтобы уничтожить нас. Мы и сами с этим справимся на «отлично».
Что будет дальше? Наверное, война. Вряд ли другие станции спокойно отнесутся к тому, что сделала нашими руками Четвертая. Я вспомнила мурашки, что пробежали у меня по спине, когда на капитанском мостике я случайно подслушала рассуждения Лэра о том, как он хочет отвоевать Землю. Тогда все это казалось чем-то нереальным, далеким и почти несущественным в сравнении с теми перспективами, что открылись мне теперь. Жестокость порождает жестокость. Что бы ни случилось – это будет что-то плохое.
Посреди очередного цикла рефлексии на возвышенность ко мне поднялся Касс.
Я сразу заметила, что длинных темных волос больше нет – теперь его голова была обрита почти под ноль. Череп у Касса оказался красивой, правильной формы, и лысина его совершенно не портила. Но он что, притащил с собой на Землю бритву? Забрал ее из челнока, прежде чем отправить его обратно на Седьмую? Чтобы сразу избавиться от внешних сходств с Фридрихом, когда во Фридрихе не станет нужды?
– Мне не терпелось это сделать, – пояснил Касс, прочитав замешательство на моем лице. – Так что какое-то время тебе придется лицезреть меня лысым. Я слишком долго ждал, чтобы оставить ту часть себя в прошлом.