– А нас не подслушивают?
– Конечно, подслушивают. Но это не имеет никакого значения. В этом мире нет тайн – одни секреты остались. – Фернандо вновь усмехнулся собственной шутке. – Пойдемте-ка за мной…
– Я еще не выкушал ваш напиток?
– А вы уверены, что оно вам на пользу?
– Бодрит. И от пары бутербродов я бы не отказался.
– Что ж сразу не сказали… – Хозяин раскрыл облезлый холодильник, достал оттуда палку копченой колбасы и прямо на столе здоровенным тесаком отрезал от нее несколько толстых ломтей. – А хлеба нет. Доставка только в полдень. И поторопитесь. Думаю, что времени у нас немного…
Впрочем, Матвей и сам решил, что перед стартом переедать не стоит – мало ли что произойдет в Лабиринте. Может быть, лучше оставаться голодным и злым…
– Я готов, – заявил он, прожевав пару кусков колбасы, которая оказалась на удивление вкусной.
– Нам туда. – Хозяин указал на дверь сортира.
– Я не…
– Заходите же! – Фернандо распахнул дверь и чуть ли не затолкал командора вовнутрь тесного помещения, а потом втиснулся туда сам.
«Сортир» оказался кабиной лифта. Правда, лицевых створок на ней не было, так что пришлось любоваться стеной шахты, вырубленной в граните. Сначала каменная стена, покрытая следами фрезы, уходила вверх медленно и печально, но постепенно скорость увеличилась настолько, что перед глазами всё слилось в стремительно бегущие полосы, а пробивающийся снизу поток воздуха поднял колоколом широкую рубаху и поднял волосы дыбом.
– Долго еще?! – крикнул Матвей на ухо Фернандо, но тот только кивнул и расплылся в белозубой улыбке.
Хорошо хоть, тормозить кабина начала постепенно, по-доброму, не подвергая пассажиров серьезным перегрузкам. Лифт остановился, с надрывным скрежетом раздвинулись тяжелые бронированные створки, и, один за другим начали вспыхивать яркие желтые светильники под сводом тоннеля, который, казалось, уходил в бесконечность.
У выхода из лифта совершенно неподвижно стоял мальчик с остекленевшим взглядом – как две капли воды похожий на того, что встретил его наверху.
– Эй! – Матвей поднял руку, чтобы похлопать парня по плечу и вывести его из транса, но Фернандо схватил его за руку.
– Он вам все кости переломает.
– Он? Мне?
– Это биоробот-охранник. Вы что – не поняли? Их тут дюжина, и слушают они только мои приказы.
– Но почему они… такие?
– Я расскажу, пока идем. Давайте-ка вперед. У меня для вас сюрприз.
– Не люблю сюрпризов…
– Думаю, этот вам понравится.
Молча они прошли метров триста, прежде чем коридор закончился входом в ангар с высоким сводчатым потолком. Справа вдоль стены выстроилось несколько каботажных ботов, пара вполне приличных «карманных» звездолетов, рассчитанных на три-четыре пассажира, и… перехватчик СУ-112-Д. Он сверкал отполированной обшивкой, как будто только что сошел с конвейера, но сомнений быть не могло – это именно его машина, та самая, что еще недавно была грудой искореженного и оплавленного металла. Да! Это был его истребитель! Не однотипный, не точно такой же, а именно тот самый – серийный номер 2977. Нет, у него не было каких-то особых примет, и даже окрашен он был иначе. Но командор узнал свою машину, как узнают в лицо хорошо знакомого человека.
– Как? – Матвей даже не заметил, что задал этот вопрос вслух.
– Если не торговаться, то на Фабрике за сутки сделают любой заказ. – Фернандо усмехнулся. Он явно был доволен реакцией гостя. – И доставят в любую точку галактики. Впрочем, выкупить с Тортуги обломки обошлось дороже. Но несравненно больше пришлось заплатить за то, чтобы я стал последним, с кем вы встретились перед стартом.
– Но зачем? – искренне изумился Матвей.
– Разумеется, вы хотите знать, в чем мой интерес?
– Да. Именно…
– Это очень хорошая машина, – Фернадо выдержал эффектную паузу, подошел к истребителю и похлопал его по борту. – Когда я узнал о той схеме, что задумали аналитики Корпорации, я понял, точнее, почувствовал, что это мой шанс.
– Вы на меня поставили? – предположил Матвей. Впрочем, эта версия хоть и казалась самой очевидной, но что-то подсказывало ему, что дело в чем-то другом. – Или хотите лететь вместо меня?
– Не пытайтесь угадать, – отозвался Фернандо. – Я потратил на ремонт истребителя и встречу с вами почти всё, что у меня было. Так что денег на ставку у меня просто не осталось. Подменить вас на старте тоже невозможно – вам вживили идентификационный чип, и если в кабине окажется кто-то другой, то истребитель просто собьют на подходе в воронке Лабиринта. Я…
– Так! Секунду… – прервал его командор. – Давайте по порядку. Откуда взялась такая уверенность, что я не останусь на берегу, что потащусь в эту гору?
– Не так уж трудно просчитать вероятное поведения человека, если у него есть лишь два варианта, как действовать дальше.
– Два?! А если бы я пошел от них вдоль берега?
– У вас возникала такая мысль?
– Нет.
– Значит, она и не могла возникнуть. Поверьте, аналитики Корпорации знают свое дело, и потерю шести миллиардов им бы не простили. Можно, я всё-таки скажу, ради чего я затеял эту встречу. У нас не так уж много времени…
– Да, конечно. – Новость о том, что внутри него торчит какой-то чип, а его поступки просчитывает толпа аналитиков, действовала угнетающе, но в ней не было ничего неожиданного. Куда интереснее было узнать, чего хочет от него этот странный человек…
– У меня есть сын… Все уверены, что он у меня был, но я продолжаю надеяться и верить, что он еще жив и, может быть, когда-нибудь вернется ко мне. Все биороботы в этом доме сделаны по его образу и подобию. Можете считать меня сумасшедшим. Может быть, я и впрямь безумен… Двадцать два года назад он сбежал из дома. В последнее время мы не ладили, так что агенты Корпорации без труда убедили его, что лучший способ самоутвердиться – пройти Лабиинт. Да, он был для них лакомым кусочком. Сын главаря Сопротивления, тайного мятежника, чья вина очевидна, однако ее десятилетиями не могут доказать ни в одном суде галактики. Потомок Старого Лиса Фернадо вдруг решает порвать с семьей, чтобы испытать Госпожу Удачу… Это была сенсация! Он ушел, и Лабиринт поглотил его. Но! Я-то знаю, что те, кто не вернулся из Лабиринта, не обязательно погибли. Как можно погибнуть там, где смерти нет, да и сама жизнь – довольно условное понятие. Так что он может вернуться. И вы поможете мне его вернуть.
– А если его всё-таки уже нет? А если он не захочет? Если возвращение вообще невозможно?! – Теперь Матвей был уверен, что у его собеседника не всё в порядке с головой.
– Я не требую от вас невозможного! Просто оставьте там это. – Он протянул обыкновенный конверт из желтой бумаги, запечатанный старомодной сургучной печатью. – Неважно где. Лишь бы там, внутри Лабиринта.
– И это всё?
– Да!
– А еще вы расскажете мне всё, что знаете о Лабиринте.
– Нет. Во-первых, я этого просто не успею сделать, а во-вторых, есть статистика. Те, кто ничего не знает о Лабиринте, кто полагается на интуицию, кто больше доверяет инстинкту и чувствам более, чем знаниям и расчетам, имеют больше шансов на успех. Первопроходцы, Диего Мачете и Алина Борхес, бросились туда как в омут и выжили. А второй раз даже опыт первого прохождения не спас их от гибели.
– Может быть, и они не погибли…
– Может быть. Но это мне безразлично. Я хочу вернуть моего мальчика.
– А кто-нибудь возвращался из Лабиринта через много лет?
– О таких фактах мне неизвестно. Но это не означает, что такого не случалось. Всё! Взлетайте. Курс к воронке в автопилот уже введен.
– Не хотите пожелать мне удачи?
– Если честно, мне всё равно, прорветесь вы или нет. Письмо только отправьте.
– Но почему вы, черт возьми, так уверены, что ваше послание дойдет до адресата?! Да и помнит ли вообще мальчишка, который в десять лет сбежал из дома, о вашем существовании! Даже если он уцелел.
Казалось, Фернандо с трудом пытается сдержать приступ гнева. Лицо его окаменело, и, возможно, если бы не цвет кожи, он бы побледнел. Но ему хватило нескольких секунд, чтобы вернуть себе самообладание.
– Роберто было семнадцать, когда он… покинул меня. А эти куклы… Я просто решил оставить их в том возрасте, когда мы с моим мальчиком еще понимали друг друга, когда он любил меня и верил мне… Простите, командор, но вам действительно пора.
Глава 15
Сотрудники, пришедшие на место уволенных, будут такими же, как и их предшественники, – кто-то будет знать суть проблемы хуже, кто-то лучше, кто-то вообще ни в чем разбираться не будет. В итоге же получится то же самое, что и было, если не хуже.
– Ваше Превосходительство, Смайли просил передать, что еще не готов к докладу, так что у Совета есть время обсудить пару других вопросов, – шепнул секретарь на ухо председателю Совета директоров.
Ожидание и так длилось уже более пяти минут, и если бы виновником был бы кто-то другой, то он еще четыре минуты назад вылетел бы с работы с «волчьим билетом». Но директор аналитического департамента Смайли Брексмейер слишком часто оказывался безукоризненно прав в своих расчетах и умозаключениях. Порой его выводы казались абсолютно противоречащими здравому смыслу и коренным образом расходились с компьютерными анализами и прогнозами ситуаций, но в итоге рекомендованные им абсурдные, на первый взгляд, шаги оказывались единственно верным средством достижения цели. Так что Стронг лишь досадливо крякнул, обвел взглядом дюжину членов Совета, посмотрел на себя в зеркало, покрывавшее всю стену по противоположную сторону от дубового круглого стола, и всё-таки сдержался от того, чтобы переломить карандаш, который вертел в пальцах последние несколько минут.
– Что с Фабрикой? – перешел он ко второму вопросу.
С одного из стульев, расставленных вдоль стены, поднялся председатель комиссии по внешнеэкономическим связям. Судя по тому, как он поспешно подскочил, а потом слишком медленно двинулся к трибуне, чувствовалось: тон выступления будет весьма напряженным, и докладчик явно ожидает, что господа члены Совета директоров останутся им недовольны – вплоть до лишения всех бонусов и надбавок.