Косаку появился мгновенно, как будто до этого только и делал, что ждал приказа. Он просто возник в дверном проёме, хотя железная кованая дверь не открывалась.
– Лейтенант Арига по вашему приказанию прибыл! – доложил он и, отдав честь, продолжал стоять навытяжку, держа руку под козырёк.
– Вольно, лейтенант, – вполне добродушно ответил Дядя Сэм. – Предстоит дело. Сложное и ответственное. Надо доставить этого человека, – кивнул он в сторону Матвея, – как можно дальше на территорию Хаоса.
– Линкор «Ямато» не берёт пассажиров, – тут же возразил лейтенант. Похоже, его преданность господину была не такой уж безграничной.
– Тогда я назначаю его старпомом. Временно… – предложил новый вариант Дядя Сэм, но Арига и на этот раз нашёл, что возразить:
– Командор Вайгач старше меня по званию!
– Вы знакомы?
– Так точно!
– Хорошо… – Дядя Сэм щёлкнул пальцами, и знаки различия на погонах моряка трансформировались – золотая продольная полоса стала шире, оставив место лишь синей окантовке, а три серебряных цветка заменил один, но большего размера.
– Лейтенант Арига, вам присваивается звание контр-адмирала и вверяются полномочия решать стратегические вопросы боевого применения вашего корабля. Идите и готовьте линкор к выходу. Старпом прибудет на борт через десять минут.
– Есть! Благодарю…
– Синдзимаэ! – ответил Дядя Сэм, и контр-адмирал исчез со счастливой улыбкой на лице.
– Что ты ему сказал? – поинтересовался шериф.
– Послал к чёрту. – Ходячий компьютер был явно раздосадован. – Ты только что лишил меня главной ударной силы. Арига выполнит приказ, но потом едва ли вернётся. Правда, и Хаосу придётся несладко.
– С чего ты взял, что он не вернётся?
– Он получил то, что хотел. Больше ему ничего не надо. Всё, шериф, пора. Я передумал. Тебя ждёт самая мучительная, самая изощрённая казнь, какую только придумают мои ребята.
– Почему? – Шериф побледнел так, что это было заметно даже при свете факела.
– Сначала мы отправим линкор с твоим протеже на борту. И Арига ничего не увидит. Ребятам надо оторваться. А то дисциплина в последнее время ни к чёрту.
Глава 24
Страх – едва ли не самый главный враг человека, причина неудач, болезней и конфликтов даже между самыми близкими людьми. Миллионы людей боятся прошлого и будущего, старости, безумия и смерти. Ребёнка парализует страх при мысли, что некое чудовище прячется под его кроватью и хочет забрать его с собой. Этот страх не мог бы быть сильнее и реальнее, если бы чудовище и вправду существовало. Но стоит включить свет и объяснить ему, что опасность он сам себе выдумал, страх исчезает. Спасение в том, что многие наши страхи и фантазии существуют отдельно от привычной нам действительности. Но человек слаб, и даже самый иллюзорный страх способен увлечь его туда, где все ужасы, порождённые подсознанием, абсолютно реальны.
– Кто такой Доктор? – спросила принцесса, поднимаясь из-за стола. На самом деле ей не очень-то хотелось уходить. Впервые в этом мире она увидела людей, которые вызывали симпатию. Если не считать Крошку-Енота, но тот, как оказалось, человеком не был.
– Доктор? – несколько растерянно переспросила девушка с конопушками. – Доктор… Это… Это Доктор. Он сам скажет.
– Он тут главный? – На этот раз Анна не рассчитывала получить вразумительного ответа, однако девушке пришёл на помощь парень, что только что произносил речь:
– У нас здесь нет главного. Нас слишком мало, чтобы нам нужен был главный. У нас каждый вправе иметь своё мнение и пытаться убедить остальных в своей правоте. Так вот… Доктору это удаётся чаще других. Я вообще не припоминаю ни одного случая, когда ему этого не удалось.
Принцесса кивнула ему в знак благодарности за исчерпывающий ответ и направилась к выходу, услышав за спиной цокот каблуков девушки, которая вызвалась её проводить.
– Нам к этому Доктору обязательно? – спросила она, не оглядываясь.
– Может, и не обязательно, но ключи от Лабиринта только у него, – донёсся до неё ответ. – Честно говоря, если ты передумаешь туда идти, то я буду только рада. Ничего там хорошего нет. Мир без надежды и радости…
– А здесь? – Анна стояла уже в дверном проёме и на этот раз посмотрела на собеседницу. – А здесь вам есть, на что надеяться? Есть, чему радоваться?!
– Здесь, милая, хоть и нет жизни, зато есть всё, что для неё необходимо, – ответила та с улыбкой, искренней и лучезарной. – Радость и боль, успехи и поражения, любовь и ненависть, работа и отдых. И ещё у каждого из нас впереди вечность. Может быть… Доктор лучше объяснит. Пойдём. – Она оттеснила принцессу и вышла на залитую солнцем площадь. Толпа разошлась, и теперь здесь старательно работал метлой пожилой дворник, сметая в кучки конфетные обёртки, пластиковые стаканчики, окурки и прочий мусор. Кучки таяли, как снег в жару, и впитывались в булыжную мостовую. По сверкающим на солнце рельсам неторопливо прогремел красный обшарпанный вагончик, и усатый вагоновожатый улыбнулся Анне.
– А почему вокруг одни руины? – спросила принцесса.
– Они служат напоминанием о том, как опасен Хаос, и что будет, если он прорвётся сюда, – ответила девушка. – Побежали, а то трамвай уйдёт. – Она схватила принцессу за руку и увлекла её в сторону остановившегося вагончика.
Едва они вскочили на подножку, звякнул колокольчик, и трамвай двинулся с места, неторопливо постукивая колёсами. Салон был почти пуст, только на деревянном сиденье возле водительской кабины сидели две девочки лет десяти с белыми бантами на коротких косичках, в белых коротких с бретельками платьишках в синий горошек. Они о чём-то перешёптывались, искоса поглядывая на принцессу, потом начали о чём-то спорить, подталкивая друг друга локтями. Затем та, что ниже ростом, поднялась, подошла к Анне и, явно смущаясь, попросила:
– Ваше Высочество, подпишите, пожалуйста, открытки мне и моей сестре. – Она протянула две открытки с изображением принцессы и зелёный фломастер.
Стараясь скрыть удивление, Анна опустилась на ближайшее сиденье, взяла открытки и, заглянув в лучистые восторженные карие глаза девчонки, спросила:
– Как вас зовут?
– Арина и Жанна, Ваше Высочество!
Трамвай потряхивало на стыках рельсов, и писать на коленке было непросто. Когда она вручила девочке подписанные открытки, трамвай открыл двери на остановке, и обе юные барышни торопливо покинули вагон. Они радостно мчались к небольшому аккуратному домику из красного кирпича под черепичной крышей, и у порога их уже ждали улыбающиеся родители. Сестрицы тут же начали хвастаться автографами принцессы и указывать пальцами на трамвай.
– Как они узнали, кто я? – спросила принцесса, когда трамвай тронулся с места. – И откуда эти открытки?!
– Ты – наша надежда, – просто ответила девушка. – Тебя здесь все знают.
– Это не ответ.
– Доктор ответит. Ты не подумай, что я хочу что-то скрыть от тебя. Просто он лучше всё объяснит…
– Я, кажется, задала очень простой вопрос! – Теперь принцесса едва сдерживала раздражение и, наверное, вспылила бы, если б её не провожало восторженными взглядами счастливое семейство, которое так и продолжало стоять у калитки.
– Ну, хорошо-хорошо… – Собеседница, очевидно, ощутила её настроение, и конфликтовать ей явно не хотелось. – Не знаю я, откуда мы знаем о твоём пришествии. За пару часов до твоего появления стало известно, что у нас новый Странник.
– Странник?!
– Так мы называем живых, стремящихся пройти через Хаос.
– А вы тут, значит, все мертвы?!
– Доктор лучше знает.
– А почему они так рады меня видеть?
– А вот это я знаю точно! – Девушка улыбнулась с явным облегчением. – Когда Странник уходит в Хаос, для нас это означает несколько недель мира и покоя. Хаос занят Странником, и нет нужды с ним сражаться.
– По-моему, у вас и так здесь мир и покой. – Принцесса оглядела окрестности, где за окнами трамвая медленно проплывали домики, утопающие в зелени, возле которых мирно играли дети. – Откуда здесь столько людей? Или это фантомы?
– Тихо! Здесь нельзя… Нельзя их так называть. Доктор не велел. Здесь все равны. Здесь только люди и маги. – Девушка помолчала несколько секунд, а потом вдруг бросила на принцессу взгляд, полный плохо сдерживаемого беспокойства. – Проедем немного дальше – увидишь, какой здесь мир и покой.
– Поняла. Значит, фантомы – это люди, а покойники – маги, – сделала вывод принцесса. – А я тогда кто?
– А ты – Странник.
Странник, Странник, где ты был? В Лабиринте водку пил… Всё ясно, но ничего не понятно. Может, и вправду лучше прямо здесь умереть и стать счастливым магом, которому не надо ломиться ни в какой-то там Лабиринт, чтобы угодить в какой-то там Хаос и там принять мучительную смерть, а потом всё-таки стать мёртвым магом? А как же тогда пара недель мира и покоя? Непонятно… Что ж… Доктор знает. Доктор всё расскажет.
Небо потихоньку затягивали тучи, которые становились всё мрачнее, мимо проплывали уже не дома-игрушки с уютными двориками, а бетонные бункеры, исчезли деревья и кустарники, порывы ветра поднимали облака серой пыли.
– Я забыла… – прервала принцесса затянувшееся молчание.
– Что?
– Я титул обещала тому, кто сторожит подземный переход.
– Это хорошо.
– Что хорошо?
– Что забыла. Он бы решил, что и впрямь что-то значит.
– А кто он такой?
– Никто.
– Ну, имя у него есть?
– Нет у него имени.
Перебрасываясь фразами, они обе неотрывно смотрели на безрадостный пейзаж, в котором, казалось, потухли все краски мира. И тут до принцессы дошло, почему она затеяла этот запоздалый и уже неуместный разговор о несостоявшемся Рыцаре Подземелья, или Лорде-хранителе Заднего Прохода. Ей было страшно двигаться дальше, а уж тем более – погружаться в пучину Хаоса. И подсознание сейчас искало незавершённые дела или невыполненные обязательства, чтобы появился повод вернуться, остаться здесь, с этими людьми. Все, кого она встретила здесь, в Нижней Пандоре, вызывали у неё симпатию, и неважно, кто они – призраки людей или фантомы.