— Я пойду первым, — сказал Блэкмор. — Оставайся примерно в четырех футах позади меня, и убедись, что сможешь выстрелить в любого, кто выпрыгнет на меня. Надеюсь, то, что сказала Гильда, неправда. И на самом деле ты знаешь, как управляться с оружием.
— Я никогда не говорил ей такого, — сказал Тайсон. — Клянусь.
— Но ты уверен, что можешь с ним обращаться?
— Нет, — сказал Тайсон с поразительной искренностью. — Но я почти уверен.
— Ты мог бы испытать — только чтобы абсолютно убедиться, — произнес Блэкмор. — Ох, ладно…
— Я боялся это сделать, — ответил Тайсон. — Ты сказал мне, что он выстрелил три раза, возможно больше. Мы не знаем, сколько зарядов он мог использовать до того, как сбил твой самолет. Я мог потратить больше одного, тестируя его. Нет — это было бы глупо. Может быть, в нем совсем не осталось зарядов.
— Утешительная мысль, — сказал Блэкмор. — Хорошо. Мы можем начать спускаться.
Они спускались медленно и осторожно, проверяя твердость и ширину каждой ступеньки ногой, прежде чем переходить с верхней на нижнюю. Поручня не было.
Огневая позиция, казалось, уходила глубоко под землю, и почти полминуты они спускались в абсолютной темноте. Затем слабый проблеск света показался далеко внизу; он быстро становился ярче.
Конечно, это могло бы их успокоить, если бы не одно «но»: что-то, произошедшее несколько секунд спустя, стало ярче, заставило Блэкмора резко остановиться и тревожно посмотреть на сияющую трубу.
Труба очень медленно двигалась взад-вперед, как будто человек, управлявший этим массивным оружием, был не уверен, сможет ли оно выстрелить снова. Как будто в движениях трубы выражалась детская безответственность, нежелание понять, что с таким грозным оружием нельзя обращаться так бездумно.
Одно лишь то, что Блэкмор больше не был на равнине, в зоне поражения, не означало, что ему нечего бояться, если оружие снова выстрелит. Ступеньки находились к нему так близко, что жар одного выстрела мог испепелить его, если ударная волна не свалит его со ступенек.
Тайсон тоже осознал опасность, и его голос прозвучал тревожно и пронзительно, хотя он старался говорить как можно тише, чтобы не выдать их присутствия до того, как они достигнут нижней ступеньки и больше не смогут оставаться незамеченными.
— Если сейчас это оружие выстрелит, мы погибнем, — сказал он. — Мы в трех или четырех футах от него. Одна отдача…
— Я знаю. — сказал Блэкмор, прерывая его. — Это означает, что мы должны быстро преодолеть оставшиеся ступени. Хотя это доказывает одну вещь: огненный шар был наделен на машину, а не на нас.
Они быстро спустились по оставшимся ступенькам и уже сходили с самой нижней, когда огромное оружие выстрелило с громовым ревом.
Они упали на землю, но прежде чем они смогли снова подняться на ноги, кто-то промчался мимо них и начал подниматься по ступенькам так же быстро, как они спускались.
Свет был очень ярким, и они только на миг смогли различить тень среди ослепительного, почти невыносимого блеска. Но этот мимолетный взгляд заставил Блэкмора вскрикнуть — отчаянно и недоверчиво. Тайсон тоже не смог сдержать крик.
Быстро исчезающая фигура принадлежала обнаженному ребенку — мальчику, самое большее одиннадцати или двенадцати лет; его волосы были длинными и спутанными, густые пряди прикрывали уши; кожа была коричневой в ярком свете того, что напоминало дюжину масляных ламп, от которых исходил густой дым.
— Мальчик-дикарь! — сказал Тайсон, казавшийся таким ошеломленным, что Блэкмор удивился, как он вообще может говорить. — Ребенок каменного века. Откуда он мог узнать, как обращаться с…
— Мальчик вдвое младше него — даже четырехлетний ребенок — может стрелять из любого оружия с несложным ударно-спусковым механизмом, — сказал Блэкмор. — Сложность, очевидно, связана с устройствами на трубе и точным исполнением технологических функций, ради которых ее построили — возможно, полмиллиона лет назад.
— Он был всего лишь ребенком, — продолжил Дэн глубокомысленно. — Но и взрослый, живущий в грубом дикарском мире, способен не только выстрелить из него, но и обратить против ненавистного врага, не зная ничего о технологических проблемах. И машина, появившись из ниоткуда, могла показаться дикарям этого времени подобием огненного дракона, выдыхающего дым и пламя. Поэтому они попытались уничтожить его огнем из своего оружия — не зная, конечно, что этот вид огня может проходить сквозь светонепроницаемый металлический барьер; на такое способны только инфракрасные и другие невидимые лучи; при этом излучение сохраняет и некие свойства в доступном нам спектре.
Боюсь, что мальчик, которого мы только что видели, не из каменного века. Он мальчик из далекого будущего, когда триумф человечества прекратился, и все погибло — теперь мы знаем, конечно, что именно так и случилось. Мы не можем не знать, ведь мы стоим прямо посреди печальных остатков былого. И я бы сказал, что эти остатки сильно поистрепались.
— Я думал, это Маладор. Я думал, мы найдем здесь его — а не этого мальчика.
— Маладор здесь, — сказал Блэкмор, схватив Тайсона за руку и указав куда-то; его пальцы сжали запястье молодого мужчины как стальные браслеты. — И тем не менее он не мог выстрелить из оружия. Не с копьем в теле.
Маладор лежал на спине, наполовину в тени, масляные лампы отбрасывали мерцающий свет на его голову и плечи. Он распластался на полу из гладкого, но покрытого ярь-медянкой металла, его невидящие глаза смотрели на руки, раскинутые так широко, что, казалось, они вырывались из суставов даже после смерти.
Длинное блестящее копье с пучком перьев, привязанных к древку, торчало почти в центре его груди.
— Боже! — скатал Тайсон, переводя дыхание. — Ты видел его и не сказал мне. Ты продолжал говорить…
— У меня была причина, — скатал Блэкмор. — Теперь мы не можем ничего для него сделать, и я не хочу, чтобы то, что случилось с ним, случилось и с нами. Не думаю, что им понравился интерес, который он проявлял к их оружию, именно поэтому они убили его. Это значит, что нам надо быстрее убираться отсюда. Мне пришлось заставить тебя увидеть, насколько важно быстро уйти… просто нужно понять, что значит для них овладеть таким оружием.
— Думаю, и понял, — сказал Тайсон. — Ты взбесил Маладора, вырастив поле пшеницы, а он взбесил их, просто нарушив священное табу.
— Точно, — сказал Блэкмор. — Теперь представим, как быстро мы сможем выбраться, и добраться до машины. В любую минуту они могут обнаружить, что мы тоже их разозлили. Один взгляд на того ребенка навел меня на мысль, какими должны быть взрослые. Каменный топор в двенадцать лет, может быть, не так уж плох сам по себе, по сравнению с некоторыми военными игрушками, которыми дети играли в прошлом. Но на нем были кровь. Или ты не заметил?
— Нет, не заметил, — сказал Тайсон. — Свежая?
— Думаю, да. Конечно, это могла быть кровь животного. Замечательный, храбрый, маленький охотник. Но если в этом времени есть воюющие племена…
— Прекрати, — сказал Тайсон. — Пойдем.
Глава 13
Это случилось быстрее — и неожиданнее — чем думали Блэкмор и Тайсон; и они боялись, что это может продлиться недолго.
Одетые в кожу дикари — или это все-таки были варвары? — появились из-за дюжины валунов, как только голова Тайсона возникла в поле зрения, а Блэкмор все еще находился на четыре ступеньки ниже.
Враги высыпали толпой из-за небольшой возвышенности; некоторые размахивали каменными топорами, другие были вооружены копьями. По крайней мере, по внешнему виду они не походили на неандертальцев, так как единственным, чего люди, очевидно, не совершили в эпоху упадка, остался возврат к предшествующей ступени эволюции. Люди были крепко сложены, высоки ростом, одеты по большей части в шкуры животных, хотя некоторые оставались совершенно голыми.
Они были плохо организованы и, очевидно, не очень разбирались в военном деле, так как приближались к массивному орудию поодиночке и парами, размахивая руками на бегу, и время от времени огибали невидимые препятствия, зачем-то удлиняя себе путь.
Несколько вели себя с большим достоинством и напоминали закаленных в битвах воинов.
Блэкмора и Тайсона спасло от немедленного рукопашного боя у основания орудия то, что бегущие вперед дикари двигались недостаточно быстро.
Это были довольно простые обстоятельства, но на них, через столько лет, держалась судьба миллионов людей, и не нескольких народов, и не всегда во время войны.
Через секунду они оба находились в нескольких ярдах от оружия и мчались по равнине, как надеялся Блэкмор, с той же скоростью, что и ближайшие из преследователей, которые было сравнительно немного.
Но их количество быстро увеличилось, и когда Блэкмор взглянул назад во второй раз — он осознал, что может не надеяться обогнать их, пока не достигнет машины. Среди них оказалось слишком много очень быстрых бегунов.
— Тебе придется использовать оружие Маладора, — сказал он, останавливаясь всего на миг, чтобы не задерживать Тайсона. — Развернись, выбери цель и посмотри, что сможешь предпринять. Ты не должен убивать их. Это безумие, я знаю… может быть, я ненормальный. Но так я думаю об этом.
— Что ты полагаешь, я сделаю? — вопрошал Тайсон. — Это и есть безумие, когда наши жизни поставлены на кон против их жизней.
— Выстрели в землю прямо перед ними, — сказал ему Блэкмор. — Пробей траншею, если сможешь. Не их вина, что они деградировали до состояния дикарей.
— Ну хорошо. Но это безумие.
Тайсон поднимал оружие, его пальцы сжимали спусковой крючок, с которым, возможно, не смог бы справиться ни один ребенок; и тут два брошенных копья пролетели над их головами, почти заставив Блэкмора пожалеть о том, что он посоветовал Роджеру.
— В следующий раз копья будут торчать из нас, — пробормотал Тайсон, — Ты будешь чертовски сожалеть, но не добьешься от меня сочувствия. Я буду уже мертв и не смогу выразить его.
— Заткнись и прицелься. Поторопись. Если ты не сможешь — попробую я. Надо сделать это быстро.