Крылья ящеров-птеродактилей натянуты были помимо плеча и предплечья на очень длинном мизинце. У рукокрылых перепонку крыла поддерживают кости четырех очень длинных пальцев «рук». Третий палец равен обычно длине головы, тела плюс ноги! Лишь конец первого, то есть большого, пальца свободен, выступает из переднего края перепонки и снабжен острым когтем. У большинства крыланов свободен и крохотный коготь второго пальца. Пальцы задних конечностей — с когтями и от перепонки свободны. Ими рукокрылые, отдыхая днем или в зимней спячке, цепляются за ветки и другие предметы: повиснут вниз головой, плотно прижав к телу свои эластичные крылья, мускулатура которых, сокращаясь, стягивает и уменьшает их поверхность.
На мускулы, приводящие крылья в движение, приходится лишь 7 процентов веса животного (у птиц в среднем 17). Однако на грудине у рукокрылых вздымается небольшой, подобный птичьему киль, к которому крепятся главные из этих мышц.
Все рукокрылые днем спят, активны в сумерках и ночью. Обитают во всех странах света, за исключением Арктики и Антарктиды, за Северный полярный круг проникает лишь один вид. Новорожденных — один, редко два, сосков у самок одна пара на груди. Только у рода лазиурус четыре соска. Детеныши растут быстро. Живут летучие мыши сравнительно долго, 15–20 лет.
Длина тела рукокрылых от 3 до 40 сантиметров, размах крыльев от 18 до 150 сантиметров, вес от 4 до 900 граммов. В отряде рукокрылых два подотряда: летучие мыши и крыланы. Первые все без исключения наделены ультразвуковыми эхолотами, у вторых, по-видимому, лишь немногие виды.
Из любви к Богу…
На суде Святой Инквизиции в Толедо утром 17 августа 1796 года перед сеньорами инквизиторами, лиценциатом Антонио де Лоренсана и доном Сесаром Альваро, в присутствии лиценциата Саррия, главного викария, предстал Хоаким Рикардо, и когда он явился, ему сказали, что он ввиду единогласия в его деле должен сознаться и покаяться для облегчения совести. Рикардо согласился и попросил их милости поскорее покончить с этим делом.
Ему сказали, что по его признаниям относительно святых, и обедни, и насмешек над монахами есть основания считать его лютеранином и что из любви к богу и его святой матери ему советуют сказать и объявить правду о том, что он сделал и сказал против нашей святой католической веры, и назвать лиц, внушивших ему это и помогавших в волшебстве. Потому что он обвиняется также и в черной магии. Семь свидетелей под присягой и пятеро под пытками признали, что видели в его доме друзей сатаны, имя которых и назвать мерзко. (Имена свидетелей сеньоры инквизиторы решили не разглашать, дабы не было угрозы их жизни и имуществу от друзей и соучастников Хоакима Рикардо.) Свидетели видели, как он, Хоаким Рикардо, в компании с этими богопротивными тварями, волшебством обратив себя в их образ, в полночь на 1, 3, 5 и 8 июля с. г. вылетал из своего окна.
Свидетель… показал, что утром 3 июля с. г., войдя в кладовую, закрытую на прочные запоры, нашел, что приготовленные для продажи копченые свиные окорока попорчены и покусаны, несомненно, зубами дьявола. Его жалоба и счет на убытки поданы в Святой Трибунал.
Свидетельница… показала, что лекарство, которое ей дал врачеватель Хоаким Рикардо, было настоено на крови упомянутых богомерзких тварей. Она убеждена, что это было дьявольское любовное зелье, потому что трижды, после того как она его выпила, к ней являлся по ночам козлоногий инкуб.
Когда ему все это сообщили, Хоаким Рикардо сказал в свое оправдание, что демоны, которые живут в его доме, безобидные божьи создания. Простой народ по невежеству называет их одним именем с чертом. Он наловил их на колокольне, чтобы, ослепив, узнать, будут ли они летать. Еще он показал, что сделал это по примеру одного прелата черного духовенства родом из Италии, который якобы поступал так же.
Вышеназванные сеньоры инквизиторы и судья ему ответили, что он говорит неправду и возводит хулу на католического прелата, что усугубляет обвинение, вследствие чего они пришли к убеждению, что необходимо пытать Рикардо. Однако его предупредили, что из любви к богу ему предлагают до начала пытки сказать правду, ибо сие необходимо для облегчения его совести.
Он ответил, что уже сказал правду.
«Ввиду сего по рассмотрении документов и данных процесса мы вынуждены присудить Хоакима Рикардо к пытанию водой и веревками по установленному способу, чтобы подвергался пытке, пока будет на то воля наша, и утверждаем, что в случае, если он умрет во время пытки или у него сломается член, это случится по его вине, а не по нашей, и, судя так, мы провозглашаем, приказываем и повелеваем по сей грамоте, заседая в суде».
Чудо натуральное
«В котел положи мясо и кровь змеи. Вари жарко! От крота возьми ноги. Положи летучих мышей, мех и блох от скунса, кусочек хобота тапира. Вари, чтоб шел густой пар! Всех злых духов он прочь прогонит!» (Рецепт колдовского зелья негров Вест-Индии).
В поверьях почти всех времен и народов названы летучие мыши друзьями черта и прочих злых духов и нередко одним с ним именем (но только не у буддистов, австралийцев, китайцев и майя — у них летучие мыши в почете!). На иконах и росписях церквей черти и драконы (аллегорические символы сатаны) намалеваны с кожистыми угловатыми крыльями летучих мышей (у ангелов крылья оперенные, голубиные!). Редкая картина с изображением колдовской кухни ведьмы или бабы-яги обходится без летучих мышей, и редкое колдовское варево — без их греховных тел и крови.
О них и в Библии сказано: животные нечистые, ловить и есть запрещено!
Их древние греки посвятили Персефоне, супруге Аида, властелина загробного царства теней.
В Индии они — «болотные духи»: подстерегают по ночам одиноких путников, чтобы заманить в трясину.
В ночное время летучие мыши — удобное средство сообщения для нечистой силы. Души грешников для путешествия в ад тоже предпочитают этот вид транспорта.
Старое финское поверье, очевидно полагая, что все люди грешны, утверждает: душа всякого спящего человека покидает его тело в образе нетопыря, чтобы к утру вернуться и упасть перед пробуждением в свою грешную оболочку. Убить летучую мышь — значит убить уснувшего человека (вывод, несмотря на нелепые исходные постулаты, весьма полезный!).
Летучие мыши — предвестники несчастья, гонцы смерти и беды, крылатое уведомление о близком шторме на море и нападении бандитов…
Много-много подобных и еще худших сказок суеверная фантазия нагромоздила вокруг доброго имени нашего большого друга, которого народ римский назвал «Веспертилио». Но чудо не мистическое, а естественное, которым наделила природа летучих мышей, долго разум человеческий не мог постичь и разгадать.
Проникновение в тайну началось ранним утром летнего дня 1793 года, когда ученый-аббат Ладзаре Спалланцани забрался на колокольню собора в Пауле. Он собрал там в мешок уснувших на рассвете летучих мышей, спустился с колокольни и пошел домой.
Там он их выпустил в зале. От потолка к полу в нем были натянуты тонкие нити, много нитей, всю комнату они опутали. Выпуская каждую мышь, Спалланцани заклеивал ей глаза воском. И вот по старому залу заметались крылатые тени.
Но ни одна слепая летучая мышь не задела за нитку! Ни одна. Словно глаза им и не нужны были, чтобы видеть.
Спалланцани отпустил потом этих мышей на волю. А рано утром на следующий день опять полез на колокольню, снова наловил летучих мышей. Среди них были и старые его знакомые — слепые зверьки. Он вскрыл их — желудки полны комаров. Значит, чтобы продуктивно охотиться, крылатым зверькам совсем не нужны глаза. Спалланцани решил, что летучие мыши наделены каким-то особенным, неведомым нам шестым чувством, которое и помогает им ориентироваться в полете.
Швейцарский натуралист Шарль Жюрин узнал об опытах Спалланцани. Он повторил их: да, слепые мыши летают не хуже зрячих. Тогда Шарль Жюрин заткнул их уши воском.
Результат был неожиданным: летучие мыши перестали различать окружающие предметы, стали натыкаться на стены точно слепые.
Не могут же они видеть ушами?
Спалланцани, когда узнал об опытах Шарля Жюрина, подумал вначале, что произошла какая-то ошибка. Он решил проверить, так ли это.
Спалланцани изготовил тонкие медные трубочки точно по размеру ушных отверстий летучих мышей. Кропотливая это была работа: ведь приходилось отливать трубочки толщиной около миллиметра. Медные втулки вставили летучим мышам в уши, зверьки отлично летали и на препятствия не натыкались. Когда же трубочки заткнули воском, мыши «ослепли».
В чем же дело? Спалланцани знал об этом не больше своих критиков. А критиков объявилось много, и все дружно высмеивали аббата-фантазера.
Жорж Кювье, знаменитый французский анатом и палеонтолог, крупнейший авторитет в биологической науке того времени, тоже не хотел поверить, что слух имеет какое-то значение в ориентировке летучих мышей. Кювье выдвинул довольно остроумную гипотезу, которая должна была иначе объяснить таинственные способности летучих мышей.
Летучие мыши, говорил Кювье, обладают очень тонким осязанием. Особенно чувствительна у них кожа крыльев. Настолько чувствительна, что, приближаясь к препятствию, летучая мышь воспринимает сгущение воздуха, возникающее между ее телом и встречным предметом. Это служит сигналом: впереди препятствие! И «пилот» изменяет курс.
Больше ста лет продержалась в научных представлениях гипотеза Кювье. Лишь в середине нашего столетия с помощью новейших приборов удалось установить наконец истину.
Звук, как известно, — это колебательные движения, распространяющиеся волнообразно в упругой среде. Одно колебание в секунду называют герцем, а тысячу — килогерцем. Человеческое ухо слышит лишь звуки с частотой колебаний от 16–18 герц до 20 килогерц. Более высокочастотные акустические колебания — уже ультразвук, нам не слышный. Ультразвуками летучие мыши, «ощупывая» окрестности, и наполняют окружающее их пространство, сокращенное мраком, до самых ближайших обозримых глазом предметов.