Делаю глубокий вдох и выхожу из душа. Тут же хватаюсь за полотенце, чтобы не упало вниз. Иманов сидит на кресле. На нем лишь домашние штаны. Я рассматриваю его голую грудь, татуировки. Перевожу взгляд на столик рядом, где стоит стакан с янтарной жидкостью и… Пистолет.
– Подойди ближе, Кира, – командует он.
Я шагаю ближе.
Смысл сопротивляться?
Мне просто нужны ответы…
– Я хотела спросить… – начинаю я.
– Потом. Все вопросы потом. Еще ближе.
Переставляю ноги, они не слушаются. Оказываюсь посреди комнаты. Мужчина встает с кресла и подходит ко мне. Кожа тут же покрывается мурашками. Он словно зверь ходит вокруг меня. Я нервно сглатываю, когда он оказывается у меня за спиной. Я чувствую себя такой маленькой и беззащитной.
Он утыкается носом мне в шею и вдыхает аромат. Волны дрожи расходятся по телу. Он ведет себя как животное. Я прикрываю глаза. Сердце колотится так быстро, что еще немного, и проломит мне ребра.
– Мой брат… Я хочу знать, что с ним все нормально, – говорю я.
– Я тебе уже ответил. Не люблю повторять.
А мне хочется кричать. Можно ему верить?! Он приказал расстрелять людей! Вдруг и Даню тоже?
– Я хочу услышать его. Мне нужно с ним поговорить.
– Хватит его опекать.
– Я всегда буду его опекать! Он мой младший брат. Это моя обязанность.
– У тебя больше нет обязанностей, медсестричка. С той секунды, как ты стала моей, все твои проблемы – мои. Тебе не нужно больше преживать о безопасности брата, о том, как заработать денег на кусок хлеба и как пережить еще один день. Тебе не нужно забивать свою прелестную головку такими вещами. Это теперь моя забота. Сосредоточься на мне и моих потребностях, а все остальное я для тебя сделаю.
Мне хотелось рассмеяться прямо ему в лицо. Какой порядочный, черт возьми. А потом, когда я надоем, отвезет на стройку и прикажет своим людям избавиться от меня.
– Сколько? – выдыхаю я.
– Что «сколько»?
– Сколько я буду «сосредотачиваться на твоих потребностях»? – оборачиваюсь, чтобы в глаза его смотреть.
От его близости перехватывает дыхание и странное чувство разливается внизу живота. Я ловлю себя на мысли, что мне хочется ему верить, хочется переложить всю ответственность, скинуть со своих плеч, но это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Вечность плюс один день, – ухмыляется.
Я сжимаю кулаки от бессилия. Какой он монстр.
Миран обходит меня, садится на кресло, делает глоток виски. Лед стучит друг о друга, я вздрагиваю.
– Сними с себя полотенце, я хочу на тебя посмотреть.
Я же делаю все наоборот, цепляюсь за мягкую ткань мертвой хваткой.
– Нет.
– Это была не просьба, Кира.
– Я… Я так не могу.
– А как ты можешь? Я не буду за тобой ухаживать, девочка. Ты прекрасно знала, на что шла. Я жду.
Мозг начинает лихорадочно искать способ, как избежать этого. Я не хочу, я не могу… Мне кажется, если я сниму полотенце, то тогда точно буду принадлежать ему вечность плюс один день! Я боюсь его. Я не знаю его. А самое ужасное – мне страшно, что у меня могут появиться к нему чувства. Я не хочу любить его, потому что взаимности не будет. Никогда. Такие как он не умеют любить, у таких вместо сердца – тьма. Он наиграется и выбросит меня, словно сломанную куклу.
Пульс частит в ушах, в голове туман, я ничего не соображаю. Все случается за несколько секунд. Вот я стою на месте, а в другое мгновение у меня пистолет, который я сжимаю двумя руками. Я даже и подумать не могла, что он такой тяжелый. Я несколько раз моргаю в шоке.
Боже.
Миран так и продолжает расслабленно сидеть в кресле, словно я и не целюсь в него.
– И что ты будешь делать, медсестричка? – в его голосе веселье.
Хороший вопрос. Если бы я только знала…
– Я уйду! И брата заберу. Мы просто уедем, ты никогда о нас не услышишь и не будешь искать, – говорю звонким от эмоций голосом.
– Допустим. А жить вы на что будете?
– Я что-нибудь придумаю.
– Нет, – холодно говорит Иманов.
Я вообще теряюсь.
Обычно, когда целишься в людей, они на все соглашаются.
Но мне нужно бежать! Мне нужно забрать Даню и уехать на другой конец страны, где нас никто не найдет.
Когда человека загоняют в угол, он превращается в животное, у которого только один инстинкт: выжить. Я хочу жить.
– Я тебя застрелю!
– Стреляй.
Я крепче сжимаю пистолет и целюсь в сердце. Я никогда не держала в руках настоящего оружия, но часто ходила в тир. Снимаю предохранитель.
– Я не шучу.
– Я тоже. Но если промахнешься, то будут последствия. Стреляй в голову, так надежней, – говорит и начинает двигаться.
– Не… Не двигайся, – со всей силы сжимаю ствол. – Я буду стрелять!
Но Миран вообще меня не слушает.
Он двигается на меня.
Мужчина был совсем близко, чтобы меня обезвредить.
Наши взгляды встретились.
И тогда инстинкт взял надо мной вверх.
Палец на спусковом крючке дернулся, и я выстрелила…
Глава 19
Раздается щелчок.
Я в ужасе кричу и зажмуриваю глаза.
Нет, нет, только не это.
Меня начинает неконтролируемо трясти. Я боюсь открыть глаза.
Я его убила… Убила…
Перед глазами вся жизнь пролетела. Я за секунду увидела каждый эпизод. Слезы катятся по щекам. Не могу дышать.
– Тише, девочка, тише, – слышу голос… Мирана.
Тут же распахиваю глаза и смотрю на мужчину. Потом смотрю на его тело. Живой.
– Но я же… Я же выстрелила… – шепчу.
– Выстрелила, – на его лице появляется улыбка. – И я горжусь тобой, Кира. Думал, что у тебя не хватит смелости. Ты смогла удивить.
Я хватаю ртом воздух.
– Не понимаю… Пистолет не заряжен?
Миран забирает из моих онемевших рук оружие и несколько раз стреляет в дверь. Первые два раза раздаются тихие щелчки, а потом гремит выстрел. Я закрываю уши руками.
– Заряжен, – говорит спокойно и опускает дуло пистолета в бокал с алкоголем.
Он сумасшедший. Делаю шаг назад.
– Ты знал, что я возьму пистолет? Знал?
– Догадывался. Мне было интересно посмотреть, как далеко ты зайдешь.
– Ты… Ты больной.
– Ты тоже, – смеется.
Садится обратно в кресло.
– А теперь сними полотенце.
Боже, я едва не получила сердечный приступ, в ушах до сих пор звенит от выстрела, а он снова про полотенце.
Если честно, то я даже двигаться не могу, мой мозг в шоке.
– Хочешь поиграть в игру? Давай поиграем, – говорит Иманов таким тоном, от которого мурашки острыми иглами расходятся по коже.
Он достает пистолет из бокала, трясет им, чтобы стекли капли и затем направляет на меня.
Я замираю, словно олень, попавший в свет фар. Смотрю на мужчину в суеверном ужасе. Он сейчас похож на Дьявола, который решает, жить мне или умереть. Моя жизнь не стоит ничего. Я дышу только потому, что он так хочет. От меня ничего не зависит.
– Ты меня застрелишь? – спрашиваю пересохшими губами.
Он встает и подходит ко мне.
Мои руки опущены по швам. Миран дергает за полы полотенца, и оно падает к моим ногам. А я даже не могу пошевелиться, чтобы хоть как-то прикрыть наготу.
– Разве я могу стрелять в такую красоту, – говорит хриплым голосом. – Ты словно произведение искусства, медсестричка.
Он касается холодным металлом моей щеки. Я вздрагиваю, наши глаза встречаются.
– Чертовски красивая, – ведет дулом ниже.
Касается шеи, ключиц, обводит сосок, отчего тот превращается в твердый камушек. Я судорожно втягиваю в себя воздух. Я боюсь его, и в то же время внутри меня еще какая-то странная реакция, и это не страх. Это что-то намного мощнее. Как тогда на кухне, когда он трогал меня.
Миран ведет пистолетом по моему животу, отчего мышцы пресса начинают сокращаться и мурашки узорами разбегаются по телу, оседают где-то внизу живота.
– Я не хочу умирать, – шепчу я.
– Я тоже. Но дело не в смерти, Кира, дело в правде. Я не злодей, каким ты меня нарисовала, Кира.
О какой правде он говорит?
Он опускается ниже. Давит на лобок и опускается между ног. Я тут же свожу ноги вместе. Чувствую нежной кожей поверхность металла.
– Раздвинь, – приказывает мне.
Я исполняю приказ. Чувствую, как меня трясти начинает. Миран раз за разом проводит дулом по моей чувствительной плоти. Я всхлипываю и хватаюсь за его плечи, потому что ноги меня совсем не держат. Закрываю глаза.
– На меня смотри.
Встречаемся взглядом.
– Тебе нравится?
Я отрицательно качаю головой.
Мне не нравится!
Разве может такое нравиться нормальному человеку? То, что сейчас происходит – неправильно, аморально, бесчеловечно.
– Не ври мне. Правда, помнишь?
– М-мне не нравится, – говорю я и ахаю, когда он дулом цепляет какую-то чувствительную точку между моих ног.
– Тогда почему ты сейчас течешь от того, что я с тобой делаю? – он снова и снова цепляет это место.
Я чувствую, как внутри начинает зарождаться знакомая спираль. Неужели… Неужели я сейчас кончу, как какая-то грязная шлюха? Но вместо того, чтобы отодвинуться от него, спасти крохи своего достоинства, я прижимаюсь к нему еще теснее. Я вся превратилась в оголенный нерв. Я так сильно хочу получить разрядку, что готова его умолять.
Миран проводит языком по моей нижней губе и кусает ее. Легкая боль отдается там, внизу. Тело, словно, простреливают стрелы удовольствия. Я не могу сдержаться и громко стону.
– Вытащи язык, – очередной приказ.
Я вытаскиваю, Миран прикусывает его зубами, а потом начинает сосать.
О, боже…
Я чувствую его везде.
На коже, в сердце и душе.
Глаза закрываются сами собой.
Это невозможно. Слишком много новый ощущений. Трение между ног продолжается. Это так сладко, так…
Оргазм сносит меня волной цунами. Я просто повисаю на мужчине. А сладкие судороги все продолжаются. Дыхание вырывается из груди рваными вдохами.
Сознание возвращается медленно, очень медленно.