— Вы кто такие?
— «Лебеденок» из Бристоля.
— А еще — сборище уродов с куриными мозгами! — сказал кто-то из команды «Услады».
Волна хохота и облегчения прокатилась по обоим кораблям.
Спустя четверть часа капитан «Лебеденка» ступил на борт «Услады холостяка», а гребцы доставившей его шлюпки, широко ухмыляясь, обменивались шутками с буканьерами Кука, перегнувшимися через планшир.
— Меня зовут Чарльз Суон, — представился он, пожимая руку Куку.
Капитан «Лебеденка» оказался приятным мужчиной средних лет, одетым в выцветший голубой камзол и поношенные штаны из оленьей кожи. У него было бы совершенно непримечательное лицо — полноватое, с довольно правильными чертами и водянистыми голубыми глазами, — если бы не светлые, почти бесцветные и практически незаметные брови и такие же светлые коротко стриженные волосы. А вот кожа на лице была обожжена солнцем и имела неприятно розовый цвет.
— Значит, говорите, вас Суон[8] зовут? Что ж, думаю, и к названию своего корабля вы руку приложили, — сказал Кук, сдержанно улыбнувшись. Он без всякого стеснения пристально разглядывал собеседника.
— Это правда. Десятая часть всех вложенных в корабль средств — моя. И я позволил себе такую роскошь — дать кораблю название «Лебеденок», — подтвердил Суон. Он словно бы и не догадывался, что его чудом не захватили и не ограбили.
— Странно встретить здесь английское судно.
— У меня лицензия на торговлю с испанцами в Перу. Мне выдал ее герцог Графтон.
— Так вы прибыли сюда торговать! — воскликнул Кук. Он был так удивлен, что брови его поползли вверх.
Суон этого не заметил или сделал вид, что не заметил.
— Именно так. Между нашими странами мир, и его светлость герцог не видит препятствий для торговых отношений. — Он кивком указал на северо-восток. — Там, в Чили, колонисты платят втридорога за испанские товары, доставленные посуху через Панаму. А у нас на «Лебеденке» — изделия из железа и хорошие шерстяные ткани, которые мы сможем очень выгодно продать, гораздо меньше затратив на транспортировку.
Кук на миг утратил дар речи.
— Неужели вам неизвестно, что вице-король Перу запретил всякую торговлю с иностранцами?
— Вот почему я не поднял никакого флага, когда увидел ваше судно, — любезно ответил Суон. — Я знаю о взаимной неприязни между испанцами и англичанами. Я решил, что под английским флагом я могу стать жертвой неспровоцированного нападения. А если бы я поднял испанский флаг, меня потом могли бы обвинить в обмане. Ни одному государству не понравится, когда его флагом пользуются без разрешения.
Кук удивленно покачал головой.
— Что ж, желаю удачи вам с герцогом. Но не удивляйтесь, если ваше предприятие не оправдает надежд.
— Ну а вы? Что вас привело сюда? — спросил Суон, хотя по числу вооруженных головорезов на палубе давно можно было понять, что этот корабль — вовсе не мирное торговое судно.
— Мы следуем к острову Хуан-Фернандес, — ответил Кук. — Нас сильно потрепало, когда мы огибали Мыс.
— Я предпочел идти через Магелланов пролив. Плавание заняло у нас две недели, и пришлось нелегко — частые шторма, туманы… глубины, где и якоря не бросить… но мы прорвались, — сказал Суон. В его тоне сквозило самодовольство.
— А сейчас куда направляетесь? — спросил Кук, намеренно меняя тему.
— Я думал идти сначала в Вальдивию. Это ближайший порт на побережье. Хочу начать торговать там.
Гектор, который был свидетелем беседы капитанов, понял: вот он, его шанс.
— Извините, капитан Суон, — сказал он. — Вам не нужен переводчик для торговых переговоров?
Голубовато-водянистые глаза Суона загорелись. Он узнал юношу.
— Это ты говорил со мной по-испански! Я принял тебя за настоящего испанца. Боюсь, мои собственные познания в этом языке весьма слабы. К сожалению, мой торговый агент — он прекрасно говорил по-кастильски — умер несколько недель назад во время плавания. Да, мне нужен переводчик, которому можно доверять.
— Тогда я готов работать у вас.
Суон перевел испытующий взгляд на Кука:
— Вы готовы отпустить этого молодого человека?
— Никаких договоров он не подписывал и волен уйти, когда захочет, — сухо ответил Кук.
Гектор решил выжать из ситуации все возможное:
— Со мной трое моих друзей. Может быть, вы возьмете и их? Один из них — прекрасный кок.
Суон просто засиял от удовольствия:
— Похоже, я заключаю выгодную сделку.
— Не совсем, — ядовито ответил Кук. — Вы берете с собой слепого, — он кивнул на Дана, стоявшего неподалеку с повязкой на глазах.
Суон хотел что-то сказать, но Гектор заговорил первым:
— Зрение у моего друга скоро может восстановиться. Он пострадал от шаровой молнии прошлой ночью. И он не совсем ослеп, кое-что видит.
Суон взмахнул рукой, не дав Гектору договорить:
— Я беру его на «Лебеденка». — И неожиданно добавил: — Я и сам пережил такое.
И, больше ничего не объясняя, он распрощался с Куком.
Загадка последнего замечания капитана Чарльза Суона разрешилась, когда он с Гектором и его друзьями плыл на шлюпке обратно на «Лебеденка». Капитан Суон достал из кармана очки с угольно-черными стеклами. Он надел их, тщательно заправил дужки за уши и вдобавок завязал на затылке кожаные ремешки. Гектор подумал, что Суон похож на слепого нищего, прячущего незрячие глаза за черными стеклами. Но, приглядевшись повнимательнее, он понял, что сквозь темные стекла все-таки видит глаза капитана, хотя и нечетко.
Суон предвосхитил его вопрос:
— Я не надеваю их из гордости, при встрече с незнакомыми людьми. Слишком часто они думают, будто имеют дело с несчастным горемыкой.
— Возможно, иногда лучше скрывать свои глаза, — предположил Гектор.
— Глубокое замечание. Говорят, в Китае судьи надевают подобные очки в суде, чтобы никто не мог прочесть их мыслей, пока они не вынесут приговор.
— Но вы ведь носите очки не поэтому?
— От яркого света, особенно отраженного от поверхности моря, у меня болят глаза. Иногда от этого у меня, как у твоего друга, портится зрение, и я на несколько часов частично слепну.
— Вас никогда не ударяла шаровая молния, не слепили свечи святого Эльма?
— Нет, никогда. Доктора говорят, что моя болезнь часто встречается у людей с такими бесцветными волосами и глазами, как у меня. В темных очках меньше рискуешь и лучше себя чувствуешь.
Гектор повернулся и в последний раз посмотрел на «Усладу холостяка». Юноша подумал, что по некоторым из ее команды он будет скучать, особенно по задумчивому и печальному штурману Уильяму Дампиру. Но Джону Куку доверять нельзя. Это настоящий морской разбойник, и его люди ничуть не лучше. Гектор не жалел о том, что покидает их.
Глава 5
После трех недель в обществе Суона Гектор привык к черным очкам, которые капитан надевал, когда солнце светило слишком ярко. Теперь Суон сквозь темные стекла пристально вглядывался в утреннюю даль. День обещал быть ясным и солнечным. С первыми дуновениями дневного бриза, наполнившими паруса, корабль приблизился к побережью Чили, и сейчас он медленно входил в залив, глубоко вдающийся в сушу. Низкие берега поросли темным густым кустарником и лесом, а видневшиеся вдалеке холмы казались дикими и безжизненными. Если бы карта не утверждала, что в глубине бухты расположен порт Вальдивия, Гектор подумал бы, что побережье необитаемо.
— Если не ошибаюсь, там какое-то строение — вон там, у белого знака, где срублены деревья, — сказал Суон.
Назначение сооружения стало очевидным несколько минут спустя, когда над ним взвилось облачко серого дыма, а потом донесся звук пушечного выстрела.
— Неужели они нашего флага не видят? — встревожился Суон. На верхушке грот-мачты «Лебеденка» развевался огромный белый флаг, по которому, как надеялся капитан, на берегу поймут, что корабль приплыл с миром.
Не дожидаясь приказа, рулевой крутанул штурвал, и судно вильнуло в сторону, уклоняясь от пушечного огня. Однако тут же раздался второй выстрел, на сей раз — со скрытой батареи на противоположном берегу. Послышались всплески — по воде в сотне шагов от носа корабля заскакало пушечное ядро.
— Надо разъяснить им наши намерения, — беспокоился Суон. — Давайте распустим фор-марсель. Это будет сигналом, что мы хотим переговоров. А потом возьмем на гитовы нижние паруса.
«Лебеденок» шел еле-еле, от форштевня расходилась по воде лишь легкая рябь. Команда наблюдала и выжидала. Через какое-то время от берега, от ближайшего форта, отвалила дежурная лодка и направилась к кораблю.
— Линч, сейчас очень понадобится твое знание испанского, — сказал Суон. — Я напишу письмо, с которым ты отправишься к губернатору Вальдивии. В послании будет объяснено, что мы приплыли торговать, и приведен список товаров. Если у него не окажется переводчика, ты разъяснишь губернатору наши намерения.
— Мне упоминать, что у вас есть официальное разрешении герцога Графтона?
Суон покачал головой:
— Нет, губернатор, возможно, никогда не слыхал о герцоге. Скажешь, что мы намеревались плыть в Ост-Индию, обогнув мыс Доброй Надежды, но из-за плохой погоды вынуждены были повернуть на запад. То, что мы выбрали именно этот порт, — дело случая.
Гектор подумал, что такой притянутой за уши истории вряд ли поверят, но ничего не сказал. Для него имело значение только одно — добраться до берега и начать поиски Марии. В тайной записке, которую девушка написала Гектору в тот день, когда спасла ему жизнь, говорилось, что она собирается вернуться в Перу вместе с доньей Хуаной, чей супруг, дон Фернандо де Костанья, получил должность в аудьенсии.[9] А губернатор Вальдивии не может не знать о местонахождении такого видного чиновника испанских колоний.
Не успел Суон уйти к себе в каюту писать письмо, как весть о его плане разнеслась по всему судну. С камбуза прибежал взволнованный Жак.