– Я нашла приказ о формировании стройотряда ветеринарного факультета на лето восемьдесят четвертого года. В списке двадцать четыре фамилии.
– Много… Как будем искать?
– Подожди, это еще не все. Парней в списке всего девять человек.
– Это уже что-то.
– Двое умерли. Один живет в Калининграде.
– Этих исключаем. Постой… Откуда ты все это знаешь? – спросил Сергей.
– В списке был декан ветеринарного факультета. То есть в то время он был студентом. Мы с ним побеседовали.
– А откуда ты узнала про декана?
– В учебном отделе подсказали, – кротко проговорила Полина.
– Хорошо. Девять минус декан и еще трое…
– Осталось пятеро, – подхватила Полина. – Из них еще двое отпадают: якут, который живет где-то на Севере, и бурят из Забайкалья.
– Тип внешности погибшего – европейский. В любом случае Якутия и Бурятия исключаются.
– Остались только трое. Если пофамильно: Сташковский, Перелетов, Вилков. Перелетов живет в Назарово, Вилков – в Красноярске. Сташковский – в селе Седельниково Сухобузимского района.
– Будем искать всех троих. – Сергей записал фамилии и спросил: – Ты сейчас где?
– Возле университета, ищу где поесть.
– Ешь спокойно, не торопись…
– Поняла, – голос Полины погрустнел. – Ты не забираешь меня или забираешь не скоро.
– Мне придется еще поработать.
– Долго?
– Боюсь, допоздна.
– А что делать мне?
– Только не обижайся, – предупредил Сергей. – У тебя есть два варианта. Первый – уехать в Озерск на такси или автобусе, но по известным причинам я бы этого не хотел. Второй вариант для меня предпочтительнее.
– Ну…
– Сними номер в гостинице. Переночуем в Красноярске, утром вернемся в Озерск.
– Так и сделаю.
– Я позвоню…
Немного поразмыслив, Сергей позвонил в Озерский следственный отдел. Трубку взял Красноперов. Узнав голос Дуло, спросил:
– Уже слышал?
– Смотря что, – ответил Сергей.
– Зимин упустил Черемизина.
– Знаю.
– И что по этому поводу думаешь?
– Нужно искать.
– Это и дураку ясно.
– Я звоню не за этим. Василий сказал, что есть списки пропавших без вести.
– Вот, передо мной лежат, на столе.
– Сколько человек подходят под описание?
– Пятеро.
Сергей покачал головой:
– До хрена народа теряется. Инопланетяне их, что ли, крадут?
– Пьют, сволочи, потом пропадают. В этом все дело.
– Можешь перечислить фамилии?
– Минутку… – В трубке зашуршала бумага. – Слушаешь?
– Да.
– Зыков, Василенко, Евстафьев, Сташковский и Грефф.
– Стоп! Повтори предпоследнюю фамилию! И данные на него.
– Сташковский Юрий Иванович, шестьдесят второго года рождения, уроженец деревни Седельниково Сухобузимского района.
– Это он!
– Что?
– Сташковский – наш убиенный. Приеду, все объясню.
– Когда возвращаешься?
– Завтра.
Закончив разговор с Красноперовым, Сергей достал сигареты, закурил, прошел к окну и распахнул обе створки. Его обдало жаром асфальтовых летних улиц и стало больно дышать. Он выбросил сигарету, расстегнул ворот рубашки и, упершись руками в подоконник, опустил голову. Постепенно боль отступила, однако несколько шагов до рабочего места дались Сергею с трудом.
Прежде чем продолжить работу, он откинулся в кресле и закрыл глаза. Несколько минут забытья были прерваны звонком телефона:
– Сергей, это Яковлев.
– Слушаю, Геннадий Петрович.
– Как у тебя дела?
– Работаю.
– Как самочувствие?
Помолчав, Сергей спросил:
– Что случилось, Геннадий Петрович?
Яковлев подтвердил его опасения:
– Случилось. На тебя телегу накатали.
– Куда?
– В Отдел обеспечения собственной безопасности.
Сергей только хмыкнул.
– Извини, если расстроил, – усмехнулся Яковлев.
– Что вменяют?
– Используешь служебное положение и командировочные средства в личных целях. Занимаешься самоуправством.
– Кто накатал?
– Пока не знаю. – И Яковлев задал неизбежный вопрос: – Врут?
Проще всего Сергею было бы сказать: да, но он ответил:
– Нет.
– Значит, это правда? Используешь служебное положение?
– Отчасти.
Яковлев посуровел:
– Не бывает половинчатой правды, Сергей. Сам это знаешь.
– Я должен объясниться…
– Сделай милость.
– Помните Филиппова Ивана Макаровича? Мы работали с ним по делу Пархатского[12].
– Питерский следак? Маленький такой, коротышка?
– Он самый.
– Толковый мужик.
– Два года назад его перевели в Озерский следственный отдел. Мы встретились, поговорили, он должен был увезти меня в аэропорт. Утром его до полусмерти избили в подъезде.
– Жив? – коротко спросил Яковлев.
– Перенес операцию, лежит в реанимации, в себя не приходит.
– Это серьезно. Значит, ты решил побыть с ним? Ты ввел меня в заблуждение, и никаких следов по делу об убийстве Свинцова нет?
– Я соврал, – признался Сергей. – Но у меня на это были причины.
– Предупреждаю тебя, Сергей… – Яковлев помолчал и заговорил сухим, отстраненным голосом: – Причины должны быть очень серьезными.
– У Филиппова на службе сложилась скверная ситуация. Озерск – город маленький, куда ни плюнь, рука руку моет. Повсюду кумовство, взаимовыгодные договоренности, блат. Иван Макарович, как вы знаете, человек несговорчивый.
– Не вписался?
– Уверен, что нападение на него было организовано с целью давления или кто-то решил отомстить. И это еще не все. Коллеги Филиппова пытаются навесить на него всех дохлых собак. В разговоре со мной озерский прокурор пробросил версию связи Филиппова с преступниками. Дескать, между ними разборки, оттого и побили. Плюс ко всему – резонансное преступление с признаками глухаря. Нераскрытое дело, безусловно, поставят ему в вину.
– Что за дело?
– Труп, забетонированный в бочку.
– Из Енисея?
– Да. – Из-за переживаний у Сергея сорвался голос: – Я, конечно, виноват, Геннадий Петрович, что соврал. Не должен был этого делать. Но другого выхода у меня не было. Я должен разобраться, что здесь происходит.
– Взял бы отпуск. Ты же собирался взять его с понедельника. Зачем было продлять командировку?
– Если бы не оформил, меня бы не допустили к следственным действиям.
– Теперь понимаю, – вздохнул Яковлев. – Что делать будем?
– Вернусь в Москву, отвечу за все.
– Понимаешь, что тебя могут уволить?
– Понимаю. Только по-другому поступить я не мог.
– Ладно. – Геннадий Петрович определенно ему сочувствовал или по меньшей мере понимал. – Сделаю, что могу. Приедешь – разберемся.
Разговор с Яковлевым оставил в душе Сергея горький осадок. Он не только соврал человеку, который ему доверял, но еще и подставил его. Сергей был уверен, Геннадий Петрович вмешается в дело и в случае неудачи тоже понесет наказание. Но Сергей Дуло не мог ничего изменить. Его друг Иван Филиппов был не в состоянии постоять за себя, значит, Сергей должен встать на его защиту.
Существовало только одно лекарство, которое могло привести его в норму и расставить все по своим местам. Сергей позвонил жене:
– Где ты, Полина?
Она чутко отреагировала на его расстроенный голос:
– Что у тебя случилось?
– Ничего. Просто устал.
– Врешь.
– Нет, не вру… – Сергей прислушался к звукам, доносившимся из телефона: – Ты едешь в машине?
– Нет.
– Но я же слышу. Это такси?
– Это междугородный автобус.
– И все-таки ты едешь в Озерск, – разочарованно констатировал Сергей.
– Я еду в районный центр Сухобузимское.
– Зачем? – удивился он.
– Оттуда идет автобус до Высотино. Потом два километра пешком – и я в Седельниково.
– Я понял. Ты едешь искать Сташковского. Почему именно его?
– С Вилковым декан Абрашкин встречался только вчера, и значит, он жив. Перелетов проживает в Назарово – это далеко. Седельниково, где живет Сташковский, – рядом с Красноярском. К тому же это деревня, любой подскажет, где он живет.
– Могли бы поехать туда вместе.
– Когда? – иронично поинтересовалась Полина.
– Сегодня вечером или завтра утром.
– Сегодня ты допоздна работаешь, завтра тебе нужно быть в Озерске. Вот я и решила: чем сидеть в гостинице, лучше съезжу, узнаю про Сташковского, жив или нет? И быстро – обратно.
– Ну хорошо, – согласился Сергей. – Тем более что ты уже едешь.
– Не нравится мне твой голос, – сказала Полина.
– Голос как голос, – ответил он и, чтобы не говорить лишнего, отключился.
Глава 13Старый дом
Полина была рада, первая часть ее путешествия закончилась спустя шесть часов после того, как она села в автобус Красноярск – Сухобузимское. Сама идея поехать в Седельниково теперь казалась дичью, а надежды вернуться в Красноярск этим же днем – абсурдом.
Здравомыслящему человеку трудно представить, что путь в сто тридцать километров может занять восемь часов. Но если бы этот человек сел в автобус, в котором ехала Полина, он бы познал, что все в мире относительно и данное транспортное средство вообще могло не добраться до конечного пункта.
Так и вышло. На середине пути автобус сломался. Водитель и несколько знающих мужиков взялись за починку. Пассажиры томились в жаре и ожидании, но спустя два часа группа из пяти человек ушла пешком в Таскино. Полина с ними не пошла. Через три часа автобус наладили, и он медленно покатился дальше.
Итак, спустя шесть часов Полина оказалась на автовокзале районного центра Сухобузимское. На рейс до Высотино она не успела, пришлось ждать еще полтора часа. В прибывшей маршрутке ей подсказали, что не обязательно ехать до самого Высотино, чтобы попасть в Седельниково, можно сойти раньше. Так она и сделала – вышла на повороте в Седельниково.
Было одиннадцать часов вечера, вокруг – тьма выколи глаз и едва различимая дорога под ногами, ведущая в такую же тьму.