Глава 25Это они
После завтрака и горячего чая Полина понемногу пришла в себя. Оказавшись в холодной воде, она испытала шок. Но когда над ее головой пролетела ревущая громада самосвала, она обезумела от страха и стала тонуть. На поверхности воды ее удержал Сергей. Вскоре подоспела подмога.
Теперь Полина сидела в закусочной и ждала, когда возвратится муж. Сергей расхаживал возле причала с двумя полицейскими и гибэдэдэшником. Вокруг них в ожидании парома толпились любопытствующие, из числа которых вызвались добровольцы, чтобы понырять и вытащить труп водителя самосвала.
Обсуждался только один вопрос: как могло случиться, что самосвал рухнул в реку. Выдвигались все возможные версии, кроме правильной. Спустя полчаса ныряльщики сообщили, что кабина самосвала пуста.
Сергей вернулся к Полине после того, как с помощью экскаватора и четырех машин самосвал вытянули на берег. С «Нивой» возиться не стали, ее уже оттащило течением. Ныряльщики ограничились тем, что вытащили из салона сумку Полины.
– Что теперь будет? – спросила у мужа Полина.
– Сядем в рейсовый автобус и поедем в Седельниково.
– Делаешь вид, что ничего не случилось?
– Знаешь, как говорят: делай что должно, и пусть будет что будет. Никто не погиб, с остальным пусть разбираются местные следователи.
– Ты сказал, что никто не погиб?
– Водителя в самосвале не было. Педаль скорости заклинили и самосвал пустили с горы.
– Зачем?
– Очевидно, чтобы раздавить и сбросить в воду нашу машину.
– О господи!
– Тебе лучше вернуться в Москву, Полина. И чем скорее, тем лучше.
К ним подошла повариха и положила на стол одежду:
– Повесила над плитой, уже высохло. – Она вернулась на кухню и вышла с противнем, на котором лежали высохшее портмоне, карточки, бумажные деньги и удостоверение Сергея: – Здесь все, что было в карманах.
– Спасибо! – Полина взяла свои вещи и ушла в туалет одеваться.
Сергей переоделся за стойкой буфета.
Вернув поварихе сменную одежду, они вышли на пристань, к которой уже причалил паром, переправились на противоположный берег и сели на рейсовый автобус до Красноярска, условившись с водителем, что выйдут на свороте в поселок Сухобузимское. Но, едва опустились на сиденья, оба заснули. Когда их растолкали, Сергей и Полина вышли в кромешную тьму и пошли в сторону Сухобузимского. Примерно через три километра их подобрал микроавтобус и за умеренную плату доставил в Седельниково.
Полина отыскала дом участкового, и Сергей постучал в ворота.
Клим Степанович Михалев, как и в прошлый раз, вышел в накинутом пиджаке и тренировочных брюках. Узнав Полину, он сразу догадался, кто рядом с ней. Тем не менее Сергей предъявил удостоверение.
– Вы по поводу Сташковского? – спросил Михалев. – Мне уже сообщили, что он убит.
– Нам нужно поговорить.
– Идемте в дом к покойному, там поговорим, там и переночуете.
За несколько прошедших дней запустение в доме Сташковского перешло на более продвинутый уровень. Здесь пахло нежилым. Участковый включил свет и сел на стул возле стола.
– Слушаю вас.
Сергей сел на диван рядом с Полиной.
– Расскажите мне про Сташковского. С кем он общался? Кто к нему приезжал?
– В последнее время – никто. Он сам иногда ездил куда-то. Говорил, что к друзьям. Немногословным был человеком Юрий Иванович. Животных любил больше людей. Вокруг него всегда пацанва крутилась. Он с ними на конюшне возился, иногда – столярничал в мастерской. – Михалев обратился к Полине: – Вы интересовались школьным музеем. Я спросил, директор школы рассказала, что экспозицию Зигмунда Сташковского передали в Красноярский краеведческий музей. Приятно сознавать, что наш труд не пропал.
Полина одобрительно улыбнулась, но Сергей вернул тему в прежнее русло:
– Значит, в последнее время Юрий Иванович Сташковский ни с кем не встречался?
Участковый неохотно признался:
– Выпивать начал сильно. Разума не терял, но хорошего тоже мало. Бывало, зайду, а у него на столе бутылка.
– В деревне что про него говорили?
– Что говорили… – Михалев сосредоточенно вздохнул и хлопнул себя по коленкам. – Говорили, что после смерти жены его словно подменили.
– Сами-то что про него расскажете?
Михалев с грустью оглядел стены комнаты.
– Мальцом и я часто здесь бывал. За той дверью, – он указал рукой, – столярная мастерская. Наши мужики инструмент по сараям распихивают, а Юрий Иванович свой в доме держал. Он ему от деда достался, а тому от его деда. Но если проследить всю цепочку, в ее начале окажется ссыльный поляк Зигмунд Сташковский. Говорят, когда он приехал в Седельниково, тоже столярничал. Так что свою первую табуретку я смастерил не на уроке труда, а в этом доме.
– Может быть, посмотрим фотографии? – предложила Полина. – И вы расскажете о его друзьях и знакомых.
– Знаете, где лежит альбом?
– Я уже смотрела. – Полина вышла в соседнюю комнату и скоро вернулась с альбомом.
Михалев придвинулся поближе к столу. Сергей и Полина устроились рядом.
– Это я не знаю кто… – Михалев перелистнул пару страниц. – Это Юрий Иванович с покойной супругой. А это мы с ним на конезаводе. Любил я к нему в конюшни ходить…
– Сташковский работал там до последнего? – спросил Сергей.
– Этого я не знаю, мы с ним в последнее время редко встречались. Я целый день в разъездах. Если встретимся – здравствуй, как дела. Вот и все.
– А что это за фотография? – поинтересовалась Полина.
– А-а-а… – Участковый расплылся в улыбке. – Вся наша компания: Жека Сарапулов, Антоха и я с Юрием Ивановичем. Мы тогда в Бузиме два ведра рыбы наловили. Бузим в те времена был другим, не то что теперешний.
Выразительно взглянув на Полину, Сергей попросил:
– Повторите, пожалуйста, фамилию вашего приятеля.
– Женька Сарапулов.
– Кто такой?
– Мой одноклассник. – Михалев ткнул пальцем во второго. – А это – Антоха Шевердов. Тоже в нашем классе учился. Мы его Шевердой звали, потому что он всегда «шевердил», словом – хулиганил. Но жизнь все расставила по местам. Женька Сарапулов вроде тихоня – срок отсидел. Шеверда был хулиганом, а стал военным.
Сергей и Полина снова переглянулись.
– Давно с ними виделись? – спросил Дуло.
– После школы раза два или три. Родители умерли. Что им здесь делать?
– Значит, не встречались. – Сергей задумался. – Юрий Иванович ничего о них не рассказывал?
– Про Женьку Сарапулова – ничего. А про Шеверду он как-то сказал, что тот вышел в отставку и теперь большой человек. С тех пор уж несколько лет прошло.
– Скажите, пожалуйста, если бы вам пришлось доверить кому-нибудь деньги или важный секрет, доверили бы все это Сташковскому? – спросил Сергей.
– Юрию Ивановичу? Не задумываясь. Честнейший был человек, а главное, любил всех нас, как своих детей.
Утром участковый Михалев отвез Сергея и Полину на машине до автостанции в Сухобузимском. Они сели в автобус и через пару часов были в Красноярске. На этот раз обошлось без поломок.
– Думаешь, Антон Шевердов – преступник? – Это был единственный вопрос, который Полина задала Сергею в дороге.
– Разберемся, – ответил он.
По прибытии в Красноярск Сергей снял номер в гостинице и, расположив там Полину, уехал на такси в краевое следственное управление.
Добродеева он нашел в кабинете у подполковника Кашина.
– Это хорошо, что вы оба здесь. Зварыкин дал показания?
– Молчит, – сказал Добродеев. – Ссылается на плохое самочувствие.
– Посмотрим, что будет дальше, – заметил Кашин и спросил у Сергея: – А что там у вас? Черемизин тоже молчит?
– Этого я не знаю. Только что вернулся из Северска.
– Каков результат?
– Поговорил с соучредителем Зварыкина Семочкиным. Можете исключить его из списка подозреваемых. Смерть Зварыкина лично для него значит только одно: потерю хлебного места. Подробный отчет сброшу на электронку, приобщите его к делу.
– И как, позвольте спросить, квалифицировать эту новость? С одной стороны – хорошо. С другой – а что еще у нас остается? – заметил подполковник Кашин. – Ну, что же, Добродеев, придется тебе поднапрячься. Пока не найдем убийцу Максима Свинцова и заказчика покушения на Зварыкина, отец Свинцова не успокоится.
– Буду стараться.
– Старайся и помни, что я каждый день хожу на отчет к руководству. Не доводи до греха.
Сергей Дуло сказал:
– У меня есть еще одна информация. Известны имена трех таджиков, которые убили Сташковского. Их объявили в розыск.
– Я видел ориентировку, – сказал Добродеев и на всякий случай спросил: – У вас есть доказательства?
– Вагон и маленькая тележка. Мы отследили весь путь: от места, где убивали, до старого причала, с которого сбросили бочку с трупом. Но есть одна заковырка. Прежде чем убить, Сташковского держали в вагончике на дачном участке несколько дней. Причин может быть две: похищение с целью выкупа или преступники хотели от него чего-то добиться. Родных у Сташковского нет, выкуп платить некому. Остается только второе.
– Деньги? – предположил Добродеев.
– Денег у него не было. Сташковский работал ветеринаром на конезаводе. Да и работал ли последнее время – большой вопрос. Но главное, о чем рассказал Семочкин, Сташковский не был реальным соучредителем Зварыкина. Он представлял интересы другого человека, имя которого пока неизвестно.
– Черт-те что! – возмутился Кашин. – Чем дальше в лес, тем ни хрена не понятней.
– Ну и последнее: Сарапулов жил в одной деревне со Сташковским и был с ним знаком.
– В Седельниково? – переспросил Добродеев и, переглянувшись с Кашиным, уточнил: – Что это значит?
– Пока не знаю, – ответил Дуло и вдруг понял, что слишком часто стал повторять эту фразу.
Глава 26Плохой человек
Нельзя понять и полюбить чужой город за несколько дней, но привыкнуть к нему можно. Сергей Дуло шел по главной улице Озерска, мимо четырехэтажных домов, построенных со всей атрибутикой имперско-сталинской архитектуры. Машин, как и прохожих, было немного. Большинство из них – «праворукие японки», что объяснялось территориальной близостью к дальневосточным краям.