Она механически ответила Терехову:
– Конечно. Куда мне идти?
– Четвертая дверь направо. Филиппов сейчас там. Скажите сестре, чтобы позвонила в кардиологию и вызвала дежурного кардиолога. – Терехов перевел взгляд на Сергея: – Я бы посоветовал вам показаться врачу. У меня на сердечников глаз наметанный, смотрите, как бы не было поздно…
Сергей Дуло перебил его:
– Как насчет кабинета?
– Идемте. – Терехов вышел из палаты, Сергей и Красноперов вышли за ним.
Полина растерянно огляделась, подошла к кровати и, так же как Сергей, сунула в дырку палец. Потом вздохнула и отправилась искать Филиппова.
Глава 29Сделка
– Садись, Игорь Иванович. – Подождав, пока Красноперов сядет, Сергей отстегнул наручники. Потом сел напротив. – У нас есть время поговорить до приезда оперативной группы.
– Уже вызвал? – безо всякого интереса спросил Красноперов.
Сергей ответил:
– Пока нет.
– Чего ждешь?
– Нужно поговорить.
– Поговорить или договориться? – спросил Игорь Иванович.
– Не хочешь рассказывать?
Красноперов медленно покачал головой:
– Нет, не хочу. Устал. Да и к чему это? Если под протокол, давай. По душам говорить не хочу.
– Мне нужно понять…
– Эх, Серега, Серега… Столько лет в говне копаешься, а по-прежнему все близко к сердцу принимаешь. Сердца твоего на всех не хватит.
– И все-таки скажи, зачем ты все это сделал?
– Устал я, Серега, понимаешь? Недавно передачу смотрел, как в Америке пенсионеры покупают жилье. Пара – муж и жена моего возраста. Он – бывший военный, она – домохозяйка. Ты только вдумайся: жена не работает. И вот эти двое покупают домишко на берегу океана, два гектара земли… За два миллиона долларов. Понял? За два миллиона долларов! И вот я подумал: чем же я провинился перед собственным государством, что к пенсии пятисот тысяч рублей накопить не смог на маленькую, малюсенькую дачку. Вроде работал всю свою жизнь. Приносил пользу. Какую-никакую, но приносил. Жена всю свою жизнь работала. Что у нас не так? Чем мы отличаемся от этих сраных америкосов? Чем они лучше?
Сергей опустил голову.
– Значит, все-таки деньги… Не о том ты говоришь, Игорь Иванович.
– Не в деньгах дело! – горячо проговорил Красноперов. – Дело в здравом смысле, которого в нашей жизни нет и не будет. Живем, как на скотном дворе. За день наломаешься, как лошадь, получил свое сено и забылся до утра. А утром снова на работу. И так – всю жизнь. Вся наша жизнь проходит в ожидании счастья. А его не было, нет и не будет. Вот и живем от пятого до двадцатого. Живем, хлеб жуем. – Красноперов махнул рукой. – Не знаю, зачем я это тебе говорю. Может, потому, что другого такого случая больше не представится. Жизнь прошла, и каков итог?
– Ты, Игорь Иваныч, полчаса назад в человека стрелял.
– За это – отвечу.
– Кто тебе приказал организовать убийство Зварыкина?
Глядя в темное окно, Красноперов молчал. Немного подождав, Сергей Дуло сказал:
– Я знаю кто.
Игорь Иванович перевел на него взгляд.
– Ну?
– Шутяк. Он познакомил тебя с Сарапуловым. А тот – с Черемизиным. Но третий откуда взялся?
– Кого ты имеешь в виду? – незаметно для себя Игорь Иванович втягивался в разговор.
Страшась упустить свой шанс, Сергей Дуло сказал:
– Парень, который убил Свинцова и которого застрелили в лесу возле аэропорта.
– Это – Сарапуловский круг. У них там свои разборки. К убийству Свинцова и покушению на Зварыкина отношения не имею. Другое дело – знал и не донес.
– Теперь про Филиппова…
Красноперов занервничал:
– Желаешь знать, кто организовал нападение? Я или нет? Какая разница? Шутяк все равно бы его убил.
– Чего он боялся? Зачем приказал устранить Филиппова?
– Филиппов узнал о планах Шутяка по убийству Зварыкина. Также ему стало известно о доле Шутяка в золотодобывающем бизнесе.
– Откуда он об этом узнал?
– А шут его знает!
– Шут знает… – усмехнулся Сергей. – Точнее, Шутяк. Дашь на него показания?
Красноперов молча отвернулся, потом заметил:
– Я не сумасшедший. Сегодня дам показания, а завтра меня найдут в камере повешенным на кальсонах.
– Сейчас лето.
– Ну и что?
– Летом кальсоны не носят.
– Они найдут, на чем повесить.
– Значит, боишься? – Сергей обескураженно покачал головой: – Не представляю…
– Что? – спросил Игорь Иванович.
– Что скажешь сыну, когда он придет к тебе на свидание? Дачку хотел купить? И за это своего сослуживца, такого же мента, как ты, хотел пристрелить?
– Сына не трогай!
Сергей подобрался к самому краю, но решил немного разрядить обстановку:
– Где он учится?
– В Москве.
– Название вуза?
– Московский университет МВД.
– Вот оно как! О дачке подумал, а про сына забыл.
– К чему ты клонишь?
– Станешь черным пятном в служебной анкете сына. Вряд ли у него получится доучиться.
– О чем ты говоришь? – испуганно спросил Красноперов.
– О чистоте рядов что-нибудь слышал?
– Боже мой! – Красноперов схватился за голову, потом с отчаянием и надеждой посмотрел на Сергея. – Ты мне поможешь!
– Чем?
– Ты живешь в Москве, у тебя наверняка есть нужные связи. – Игорь Иванович схватил его за руку: – Послушай, Сергей! Ты же хотел договориться?
– Хотел.
– Пообещай, что сын закончит университет, и я сделаю все, что хочешь.
– Мне нужно подумать. – Сергей опустил глаза. – А если я скажу, что сделаю все, что смогу, а там будет как будет?
– Нет…
– Пойми, Игорь Иванович, не могу я тебе сейчас врать. Не тот случай.
– Ну хорошо, – Красноперов взглянул Сергею в глаза. – Верю тебе. Ты честный человек. Сделай все, чтобы мой Валерка не пропал в этой жизни. Обещаешь?
– Обещаю. – Сергей тряхнул головой.
– Что мне нужно делать?
Сергей Дуло нашел на столе чистый бумажный лист и протянул Игорю Ивановичу:
– Пиши.
– Что писать?
– Все как есть. Сам знаешь, как оформляется явка с повинной.
– Про мэра нашего, Шутяка, тоже писать?
– Главным образом про него.
Игорь Иванович ненадолго задумался, взял ручку и начал писать. Сергей отошел к окну, открыл створку и закурил, стараясь не глядеть на Красноперова. Внутри его боролись два противоположных чувства: презрение и жалость. А еще было сочувствие. Умом Сергей понимал, что час назад этот человек стрелял в его друга. Но было в Красноперове что-то, что вызывало сочувствие и понимание. Старый человек, службист, в конце концов, ломовая лошадь, на котором пашет всякий, кому не лень.
– Можно еще бумаги? – спросил Красноперов, исписав первый лист убористым ровным почерком.
Сергей подошел к столу и дал ему еще один лист. Сам вернулся к окну и оттуда с тяжелым сердцем наблюдал за Красноперовым. Когда тот закончил писать, сказал:
– Подпись! – Сам вытащил телефон и сфотографировал его издали, потом – ближе, когда Красноперов подписывал заявление.
Прочитав написанное, Сергей констатировал:
– Для Шутяка это смертный приговор.
– Пусть сдохнет, тварь! – со слезой в голосе сказал Красноперов.
– И все же, Игорь Иванович, неужели из-за денег продал душу этому черту?
– Какое там! – Красноперов безнадежно махнул рукой. – Рассказывать – только расстраиваться.
– Все равно расскажи.
– Возможно, ты не знаешь, но когда-то Шутяк работал в следственном отделе, был у меня стажером. При нем я вляпался в одно грязное дело: оперативники забили насмерть подозреваемого, конченого урку, клейма ставить некуда. Дело вел я. И я понимал, что он тоже человек и у него есть право на жизнь, но и ребят-оперативников было жалко. В общем, замяли мы это гадкое дело.
– И какова роль Шутяка в этой истории?
– Он вскоре от нас ушел. Стал депутатом. Потом – мэром. Недавно вызывает меня в свой кабинет и вываливает на стол документы, которые он, поганец, пообещал еще тогда уничтожить. Только теперь по документам так выходило, что это я убил того урку в допросной. Короче, взял меня, гнида, за жабры.
– И ты подчинился?
– А куда мне было деваться? Сына учить надо. Жену за что я должен наказывать? Она у меня правильная. Это я – конченый гад. Как ни крути, а в Филиппова выстрелил.
– Как же ты на это решился?
– Сказать? – Красноперов опустил голову и, не сдержавшись, всхлипнул, потом твердо взглянул на Сергея: – Шутяк пообещал убить моего сына. И я не мог не выполнить его приказ – сын сейчас здесь, в городе, на каникулах. Шутяк приказал, чтобы я задушил Филиппова. Но я не хотел по-подлому – с подушкой или со шприцем. Выбрал пистолет, чтобы был максимальный резонанс. Застрелить начальника следственного отдела в больничной палате – шумное дело.
– Значит так, – решительно произнес Дуло: – Дай мне слово, что завтра утром явишься с повинной.
– Зачем тянуть? Пусть забирают сейчас.
– Не стану я вызывать наряд, Игорь Иваныч. – Сергей опустил глаза. – Знаю, что нарушаю закон, что это неправильно, но по-другому поступить не могу. Филиппов жив. На срок тебе и так нагребут. Дадут не десять, а пять или семь. Там, глядишь, по УДО выйдешь.
– Сергей Васильевич…
– Иди! Не думай благодарить. Про то, что сюда приходил, забудь. И я про это забуду.
Красноперов схватился за голову, потом за сердце:
– Я не могу!
– Уходи, – твердо сказал Сергей. – Отпускаю только потому, что сам не знаю, как бы поступил на твоем месте. Выходит, слаб человек…
Красноперов вышел из кабинета, а Дуло вернулся в палату Филиппова, переворошил подушки, матрац и нашел все три пули. Потом подобрал гильзы. Услышав чьи-то шаги, обернулся.
В палату вошла Полина.
– Его уже забрали?
– Нет, – ответил Сергей.
– Почему?
– Потому, что я его отпустил.
– Ты шутишь?!
– Нет, Полина. Я говорю серьезно.
– Почему? – Она подошла ближе.
– Не смог его отправить на десять лет за решетку. Понимаешь меня?