– Клянусь! – грянул дружный ответ студентов.
– Клянусь быть мужественным, честным и бдительным, не щадить своих сил в получении знаний, которые в будущем помогут бороться с преступностью.
– Клянусь!
– Достойно исполнять свой долг студента по отношению к учёбе и возложенным на меня обязанностям по обеспечению законности и правопорядка, хранить государственную и служебную тайны.
– Клянусь! Служу Амальгаме, служу закону!
С каждой клятвой голоса студентов становились твёрже. Тимур чувствовал, как торжественные обещания всё глубже проникают в душу. Последнее «клянусь» отдалось в самом сердце. Мама… Жаль, она этого не видит. Теперь пути назад точно нет. Он не сможет нарушить данные обязательства, так же как не нарушала Кодекс чести странника Агата. «Ну что, Тим, придётся тебе стать достойным студентом и настоящим профессионалом, чтобы людям, которые за тебя поручились, не пришлось краснеть».
После торжественной части всех распустили, и толпа студентов слилась с гостями. Вокруг слышались смех и поздравления. Тимур пробрался к сидящему в стороне проводнику.
– Тим, это… было… так… – глаза Кренделя увлажнились. – Жаль, Агата этого не видит.
Тимур кивнул и встал рядом.
– Ты видел Тартаскони? – перевёл он разговор на другую тему, чувствуя, что сейчас сам не удержит слёз. – Не поверишь – вылитый наш директор.
– Детского дома? – Крендель поискал глазами сенатора, но увидел лишь удаляющийся развевающийся чёрный плащ. – Надо же, – покачал он головой. – Такой же высокомерный, как Тартаскони?
– Почти один в один.
– Странно, кажется, что в твоём мире двойников вокруг тебя слишком много.
– Вот и я о том же, – ответил Тимур. – Надо об этом подумать.
– Дерзай, – легко согласился Крендель. – Ты у нас мозг агентства, а я прозаичен до невозможности. Есть хочу, одним словом.
Тимур рассмеялся.
– Домой?
– Через мясную лавку?!
Нажарив полную сковороду колбасы, они решили расположиться в саду, чем несказанно обрадовали Торопыжку. Она умостилась на кроссовке Тимура, периодически отлучаясь на охоту за букашками. Крендель развалился на траве, блаженно закрыв глаза. Солнечные лучи пробивались сквозь ветки каштана, отчего листья становились золотыми. Всё вокруг дышало покоем. Казалось, даже ветер не хотел нарушать эту умиротворённость.
– Если двойники чувствуют друг друга и у них есть пусть обрывочные, но общие воспоминания, – рассуждал Тимур, расслабленно откинувшись на спинку кресла, – тогда получается, Константин Михайлович знает про меня или догадывается, так? У меня давно возникло такое подозрение, слишком часто он крутится рядом, странные вопросы задаёт. А может, следит исподтишка?
Крендель кивнул, взял со стоящей на траве тарелки большой кусок колбасы и сосредоточенно начал пережёвывать.
– Угу, – поперхнувшись, согласился проводник. – Видимо, так.
– Надо осторожно расспросить Лисёнка и Лиану про сны. Что они видят? – лениво заключил Тимур, чувствуя, что засыпает.
Проснулся он вечером. Солнце катилось к закату, и потянуло лёгкой прохладой. Проводник с пристроившейся рядом Торопыжкой громко сопел. Было удивительно тихо, даже вечно жужжащие мухи куда-то подевались. Вдохнув полной грудью, Тимур посмотрел на дорогу. Пусто. Последнее время всё реже встречались странники, возвращающиеся домой. Иногда ему казалось, что с пропажей Пэквы на аллее Серебристых каштанов остался он один.
– Крендель, хватит спать! – громко сказал Тимур и хитро добавил: – Ужинать пора!
– Так что, бежим, вперёд, на кухню! – сразу среагировал проводник, открыв глаза.
– Как ты думаешь, – деловито продолжил Тимур, делая вид, что о еде никакого разговора не было, – с чего нам начать поиски в академии? Может, у декана есть информация?
– Не факт, – голос Кренделя сразу потускнел, – его могли просто поставить в известность, а точного места отправки не сообщить.
– И что тогда? – нахмурился Тимур.
– Ничего, найдутся и другие варианты. Не торопи события, сначала походи на занятия, потолкайся среди студентов. Узнаешь много интересного. Тем более некролога Пэквы не было, значит, она жива.
– Некролога? – голос Тимура дрогнул.
– А ты как думал, она такой же житель Амальгамы, как и все остальные. Если бы такое, тьфу-тьфу-тьфу, – сплюнул Крендель, – случилось, об этом бы обязательно напечатали.
– Но вдруг человек пропал?
– Если житель Амальгамы в течение года не проходит по документам организаций, связанных с оплатой света, воды, и его не фиксирует Зеркальная башня, то полиция обязана проверить место жительства гражданина. Только после подтверждения отсутствия даётся объявление о пропаже. Ты забыл дело Беркович?
– Точно, – обрадовался Тимур, выводы Кренделя давали надежду.
– Значит, всё в порядке. Возможно, мы зря волнуемся, Пэква на серьёзном задании и не имеет возможности выйти на связь. Ты рюкзак на завтра собрал? – внимательно посмотрев на Тимура, спросил Крендель.
– Нет ещё, да и что туда класть – ручку и тетрадку?
– Завтра получишь учебники и ощутишь тяжесть знаний, – ответил проводник с ухмылкой.
Утро в академии действительно началось с посещения библиотеки. Тимур держал в руках длиннющий список учебников и причитал.
– Да я в жизни этого не прочитаю. Учебник по криминалистике, по одорологии, по…
– Куда ты денешься, – весело усмехнулся Крендель, его радовала эта предучебная суета.
– Хорошо тебе говорить, у меня ещё там школа есть. А как же расследования? – Тимур расстроился.
– Дорогой мой Тим, – торжественно начал проводник, – если человек правильно распределит своё время, то его точно на всё хватит.
– Кто бы говорил, – фыркнул Тимур. – У тебя время в основном распределено между кухней и тахтой.
– Не завидуйте, юноша. Зависть – плохое чувство, – гордо произнёс Крендель. – Кесарю кесарево, а кому-то и дремать надо. Ты только подумай о моих мучениях! В академии нет мягких ковриков, мои бедные бока будут незаслуженно страдать во имя науки.
– Ага, щас прямо и начну сочувствовать. – Тимур почесал затылок, пытаясь сосчитать количество учебников.
– Жестокий друг, – с показной обидой произнёс Крендель. – Хватит высчитывать, пошли в библиотеку.
Тимуру с трудом удалось запихнуть в рюкзак лишь часть книг, оставшиеся он решил взять на следующий день.
– Надо было брать только те, которые сегодня нужны на занятиях, а остальные – перед уходом домой, – высказался Крендель.
– Ты не мог раньше посоветовать? – рассердился Тимур, пытаясь надеть объёмный рюкзак.
– Кто ж нас, вечно спящих-то, спросит? Молодые всегда считают себя умнее, – съехидничал проводник и, гордо подняв голову, зашагал к аудитории № 4.
Тимур не выдержал и рассмеялся, у него вдруг поднялось настроение.
– Ну извините, партнёр, – крикнул он.
– То-то же. Принимается, – не поворачиваясь, ответил Крендель, – донести рюкзак не предлагайте.
Тимур с трудом сдержал смех и двинулся следом.
Первая пара – криминалистика. Студентов оказалось немного – аудитория была почти пуста.
– Добрый день! Приветствую вас на кафедре криминалистики, – преподаватель поднял голову и внимательно посмотрел на присутствующих. – Криминалистика – это…
Профессор оказался совсем не таким, как представлял себе Тимур. Педагоги Полицейской академии виделись ему статными мужчинами с атлетическим телосложением и с командным голосом. Альберт Фучик был полной противоположностью. Низкорослый человек с копной растрёпанных седых волос, должно быть, прекрасно смотрелся бы в саду: в кресле-качалке, укутанный пледом, с толстым томом по садоводству, – но никак не в аудитории. Из-за массивной кафедры выглядывали только голова и сутулые плечи. Рубашка с мятым воротничком и синий костюм, который давно потерял форму, потому что ему приходилось обтягивать довольно плотное тело, никак не сочетались с блестящими лакированными ботинками огромного размера. Густые усы практически полностью закрывали рот, из-за чего невозможно было отличить насмешку от серьёзности на его бледном уставшем лице.
– Профессор Фучик – один из лучших в криминалистике, – прошептал Крендель, с восторгом разглядывая преподавателя. – Его ученики всегда самые достойные и высококвалифицированные полицейские.
Тимур молча кивнул, радужное настроение улетучилось, он чувствовал внутри смесь напряжения и раздражения. Ночью ему так и не удалось уснуть, поэтому сейчас хотелось только одного – очутиться дома, в любимом кресле, и слушать мерный храп Кренделя.
Аудитория находилась на первом этаже академии. Тимур посмотрел в открытое окно, выходившее в парк. Гигантские кусты, остриженные в форме животных, выглядели фантастически – огромный лев затаился перед атакой; двухметровый слон, задрав хобот, трубил тревогу; изящная пантера, выгнув спину, готовилась к прыжку. Фантазия садовника восхищала. Солнечные лучи пробивались сквозь густую листву и разбрасывали алмазные крапинки на сером галечнике садовых дорожек. У Тимура было странное для такого торжественного дня ощущение грусти. Он сидит в аудитории, в которой сидела его мама и ещё куча неизвестных ему родственников. Они ходили среди этих массивных, потрескавшихся от времени столов-парт из тёмного дерева, спорили, смеялись, а кое-кто, вероятно, и плакал. Возможно, на одном из них маминой рукой нацарапано «Класс!!!», так же как на его откидывающейся крышке.
– Тим, – на него с пониманием смотрел Крендель, – ничего, всё будет хорошо. – Проводник привалился горячим боком к ноге Тимура.
– Я знаю!
«Красивое слово “хорошо”, мягкое и успокаивающее, но не всегда гарантирующее обещанное. “Хорошо” ещё не означает, что мне удастся найти и вернуть в Амальгаму Пэкву, равно как и то, что моё зачисление – осознанный выбор судьбы полицейского».
– Молодой человек! Может быть, вы обратите, наконец, внимание и на меня?!
Тимур вздрогнул от строгого окрика преподавателя и автоматически подскочил.
– Извините.