Задача вторая: определите направление движения транспортного средства. Даю подсказку: капли жидкости, падающие с транспортного средства, образуют пятна, вытянутые в направлении движения.
Задача третья: произведите сравнительное исследование отпечатков пальцев рук. Ответьте на вопрос: не оставлены ли данные следы одним и тем же человеком? Обоснуйте свой вывод и сделайте соответствующую разметку.
После занятия студенты нестройными рядами потянулись к выходу, вполголоса обсуждая прошедшую лекцию.
– У меня новое дело, мне нужна твоя помощь, – обратился к Олаву на выходе из аудитории Тимур и посмотрел на него в упор. – О нём никто не должен знать, особенно твой отец. Дело очень важное и, скорее всего, опасное. Я не обижусь, если откажешься.
– Советую хорошо подумать, своей репутацией точно рисковать придётся, – Крендель протиснулся между ними.
– Ты действительно возьмёшь меня на расследование? – на глазах Олава навернулись слёзы. – Мне доверяет лучший детектив в городе!
– Не только доверяет, а нуждается в твоей помощи. Ты прекрасный аналитик, с цепким взглядом и вниманием к деталям. – Тимур со вчерашнего вечера готовил эту речь, поэтому она прозвучала веско и значительно. Но, не выдержав, рассмеялся. – Мне правда без тебя не справиться.
Благодарный Олав залился краской.
– Поговорим после уроков, – хлопнул его по плечу Тимур.
Следующая пара называлась «Классификация признаков внешности».
– Сегодня мы с вами проведём допрос свидетеля преступления, – весело начал профессор Антон Мельник, высокий стройный молодой человек лет тридцати. – Я не буду сейчас загружать вас терминологией, это вы узнаете из учебников. Мы допросим реального свидетеля и будем учиться на реальных ошибках. Прошу вас, госпожа Славина, – он обернулся в сторону подсобки справа от своего стола.
Из двери появилась маленькая худая старушка, бесцветные глаза на морщинистом угловатом лице слезились, отчего казалось, что она плачет. Поправив складки чёрного палантина, женщина уселась на заранее приготовленный стул, напротив студенческих парт.
– Мы пригласили госпожу Славину, – продолжал улыбаться профессор, – которая стала свидетелем ограбления. Преступник, выбегая из магазина, столкнулся с ней у дверей, но, к сожалению, мадам не помнит, как он выглядел. Вы должны помочь даме составить портрет вора. Прошу, кто первый?
– Как он выглядел? – раздалось сзади.
– Не помню, – голос у старушки оказался неприятно скрипучим.
– Во что был одет? – попытался следующий.
– Не помню.
На все вопросы, которые задавали студенты, звучал лишь один ответ: «Не помню».
– Как я вижу, ваши усилия ни к чему не привели. А вы, Косачевский, что уточнили бы у свидетеля? – неожиданно обратился профессор к Тимуру, который всё занятие шептался с Олавом о предстоящем расследовании. Поэтому он даже не услышал, что от него требуется, пока Крендель довольно чувствительно не наступил ему на ногу.
– Портрет преступника, допрос, вопрос, – коротко объяснил проводник, сердито сверкая глазами.
Тимур растерянно встал, обвёл взглядом аудиторию в надежде на подсказку – он пропустил всё, что говорилось до этого, но однокурсники молчали.
– Какой у него был рост? – брякнул он не задумываясь. – То есть мужчина был выше или ниже вас?
Старушка нахмурилась, поправила шляпку, зачем-то открыла и закрыла ридикюль безумного жёлтого цвета, который будто так и просил: «Заметь меня, укради меня». Странный выбор для столь пожилой дамы.
– Выше, точно выше, – радостно воскликнула старушка. – Я стукнулась о его грудь. И куртка на нём была такая тёмная, с большими пуговицами, они больно впились мне в лоб при ударе.
– Очень интересно, – ободряюще улыбнулся профессор Мельник. – Продолжайте, Косачевский.
– У него кожа была белая, чёрная или просто смуглая?
– Белая, конечно, чернокожего я точно бы не забыла, – возмутилась старушка.
– Петерссон, прошу присоединиться.
– У него была большая чёрная борода или длинные усы? – Олав сразу втянулся в начатую Тимуром игру.
– Нет, ничего такого не было, это я помню прекрасно. Он был идеально выбрит, что очень странно для бандита.
– Нос большой, с горбинкой? Длинный, короткий, широкий? – продолжил сыпать вопросами Тимур.
– Я бы сказала, картошкой, – после минутного молчания ответила госпожа Славина. – Подождите, стукнулась о пуговицу… – она потёрла лоб, подняла голову, – ноздри такие широкие, и волосы из них торчат… Точно картошкой.
Кто-то прыснул на задних рядах.
– А глаза узкие, стального цвета? – продолжал сияющий Олав.
– Почему узкие? – удивилась Славина. – Нормальные глаза, тёмные, – встрепенулась старушка.
Профессор слушал и довольно улыбался.
– И кудрявые чёрные волосы?
Тимур залюбовался Олавом, надо же, как его меняет уверенность в себе, совершенно другой человек.
– Да почему кудрявые? – возмутилась старушка. – Стрижка была короткая, и волосы светлые. Ох, – она прижала сумочку к груди, – я его помню!
Профессор с удовлетворением потирал руки.
– Вы, Петерссон и Косачевский, сейчас продемонстрировали, сами того не подозревая, допрос с использованием ассоциаций. И провели его выше всяких похвал!
– Я вами гордился, – торжественно произнёс Крендель, когда они всей компанией вернулись домой. – Как вели допрос, загляденье!
– Не обобщай, это наш умник всех удивил! – засмеялся Тимур и обнял Олава за плечи. – А с каким видом допрашивал! Настоящий следователь. Ты видел, какие были лица у студентов? А профессор? Я думал, он от радости прыгать начнёт!
– Ага, только я так перепугался, – счастливый Олав наливал себе чай. – Жуть! Тим, ты как догадался, что допрос нужно именно так вести?
– Не знаю, – признался Тимур, – как-то само собой получилось. Мы с мамой часто играли в игру «Запомни, что видишь». Короче, в Шерлока Холмса. Только я тогда не понимал, зачем и почему у неё это получается намного лучше. И всегда проигрывал. А на лекции всё как-то само сложилось.
– Это книга про известного сыщика? – встрепенулся Олав. – У папы есть такая, я её раз десять перечитывал.
– Так, хватит об этом, мы тебя позвали по другому делу, – Тимур хитро на него посмотрел.
Они с Кренделем очень подробно рассказали Олаву историю Джереми.
– Ого! А я помню этот случай. Отец тогда не поверил, что Олдридж виноват, но так и не смог этого доказать. Куда он только не обращался, даже выговор получил за превышение должностных полномочий. Но ничего не помогло. А ещё приговор, который вынесли Джереми, папа назвал несмываемым пятном на репутации полиции, а тот день – одним из самых чёрных в своей жизни.
– Ну, мои дорогие, если капитан считает Олдриджа невиновным, значит, не стал бы возражать против вашего расследования! – воскликнул Крендель. – Это стоит отпраздновать! Лёгкий ужин: жареные колбаски в томатном соусе и чай с пирожными?
– Твои идеи? – спросил Тимур Олава, когда они плотно поели и расположились на прохладном полу.
– Если исходить из того, что Джереми не виноват, значит, есть некое неустановленное лицо, которое всё и подстроило. И человек этот богатый – организовать ресторан и квартиру по высшему разряду, плюс финансовые затраты за молчание свидетелей не каждому по карману. План преступления готовился тщательно, не один день. Не пойдёшь же на улицу и не предложишь кому попало стать соучастником. Нужно найти людей, навести о них справки, подобрать подходящие помещения, закупить мебель. Согласен?
Тимур с восхищением смотрел на Олава, тот выстроил в логическую цепочку всё, что хаотично витало в его голове. Теперь у него есть не просто друг, а человек, с которым совпадают не только интересы, но и мысли, идеи.
– Ты классный! – вырвалось у него.
– Правда? – смущённо обрадовался тот.
– Кривда! – рассмеялся Крендель. – Пора уже хоть немного верить в себя, тогда и другие в тебя обязательно поверят. Прекрати уже бояться высказывать своё мнение. Ты умница, каких ещё поискать!
– Давайте подробно всё распишем, – предложил Тимур, подвинул блокнот, разлиновал страницы и приготовился записывать.
Олав методично перечислял все имеющиеся факты, сверяясь с записями дела Олдриджа и строго соблюдая последовательность происходящего с ним в те дни. Даже мелкие детали, которые, возможно, и не пригодятся в расследовании, были аккуратно занесены в отдельный список. Лишь один раз Олав запнулся и задумался.
– Джереми утверждает, что воскресенье он провёл на празднике на набережной, откуда ушёл в четыре утра, но свидетелей нет, так?
– Угу, – Тимур грыз кончик карандаша, – он не встретил ни одного знакомого.
– Может, нам попробовать их найти? Есть же торговые палатки или что-то в этом роде, – предложил Олав.
– Почему нет? Но Олдридж утверждает, что они никуда не заходили, держались той стороны набережной, где практически отсутствовали прохожие, да и представления оттуда были не видны.
– Тебе не кажется это странным? Гости попросили его показать праздник, а сами увели в конец набережной, где ничего не разглядеть.
– Нужно ещё раз переговорить с Джереми, – решил Тимур.
– А ещё лучше самим туда пройтись, поспрашивать людей, торговцев, вдруг кто-нибудь его запомнил, – глаза Олава загорелись.
Решив не откладывать дело, они тут же отправили Олдриджу сообщение телеграфом.
Джереми приехал сразу на набережную, где его уже ждали Олав, Тимур и Крендель.
– Что вы хотите здесь увидеть? – неуверенно спросил он, опираясь на перила заграждения.
– Мы хотим, чтобы вы вспомнили, как всё происходило: где стояли, в какую сторону шли, какие-то мелкие детали – свет, запахи или одежду прохожих. Что-то же запомнилось? – пояснил Тимур.
– Где останавливались, двигались справа или слева от своих спутников, о чём беседовали, что покупали, – добавил Олав.
– Это так важно? – разочарованно протянул Джереми, видимо, он ожидал большего от этой встречи. – Двигались от начала набережной к концу. Шёл слева от Дайсонов. О чём говорили? О музыке, о театре, о путешествиях, так, ничего интересного, обычная светская беседа.