Тимур, стараясь не смотреть по сторонам, осторожно присел на лавочку рядом с Лаурой. Соседом слева оказался тот самый беззубый мужчина с загноившимися глазами, которого он видел на платформе. От него исходил настолько острый запах немытого тела и грязной одежды, что Тимур, не сумев подавить чувство брезгливости, непроизвольно отодвинулся.
Дрезина медленно покатила по рельсам, оставляя позади тусклые огни станции. Когда платформа скрылась из виду, они оказались в кромешной темноте. Прохладный ветер, гулявший по подземным коридорам, взъерошил волосы. Неожиданно вспыхнул факел, один из пассажиров поднялся, держа его над головой. Огонь вырывал из мрака покрытые ржавчиной рельсы и мокрые заплесневевшие стены. Давящую тишину нарушал лишь мерный скрип колёс. Лаура вытерла выступившую на лбу испарину. Дрожащее пламя озаряло тревожные лица переговаривающихся вполголоса пассажиров. Чувствовалось всеобщее напряжение.
Крысы появились неожиданно, их было не так много, чуть меньше десятка.
– Готовсь! – закричал мужчина с факелом.
Пассажиры засуетились, доставая из-под скамеек увесистые дубинки.
– Назад, пацан, – сосед, схватив Тимура за плечо, толкнул его в середину прицепа и закрыл спиной. – Держись меня, если что, падай на пол, – коротко бросил он. – Держим круговую оборону!
Неровный, трепещущий свет плясал по сосредоточенным лицам людей. Все тревожно всматривались в глубь уходящего во мрак тоннеля.
– Крендель, Крендель, – прерывистым шёпотом позвал Тимур. Он почувствовал, как по телу пробежала дрожь.
– Тим, я рядом. Если что, плевать на запреты, я защищу тебя. Их много? Сколько? – неуверенный голос проводника глухо звучал из-под одежды. – Если поймёшь, что дело совсем плохо, расстёгивай куртку. Мне нужно будет свободное пространство. А лучше сразу брось на рельсы, трансформируюсь ещё до того, как коснусь земли.
Крендель понимал, что со стаей крыс ему справиться будет сложно, но выбора у него не было. Главная проблема заключалась в отсутствии здесь зеркальных поверхностей, значит, при необходимости он не сможет перенести их в Астральную башню.
Тимур молчал, из-за спин окруживших его людей ничего не было видно. Но воображение рисовало ему, как огромные монстры с длинными острыми клыками бесшумно снуют в тишине, окружая дрезину.
Глухой удар и раздавшийся следом визг заставили его вздрогнуть. Крендель тревожно зашевелился, пытаясь выбраться наружу.
– Нет, – Тимур сжал руками края куртки.
Снова удар и снова визг. Тишина. Среди пассажиров пронёсся вздох облегчения.
– Повезло, – нервно рассмеялся мужчина с факелом. – Всего несколько штук, да и те мелковаты. Отбой!
Весело переговариваясь, все снова уселись, пряча дубинки обратно под лавочки.
– Эй, пацан, садись, всё закончилось, – беззубый сосед потянул Тимура за рукав, обдав гнилостным смрадом.
Тот судорожно выдохнул, чувствуя, что паника отступает, оставляя лишь неприятное напоминание в виде липкого холодного пота. Лаура успокаивающе похлопала его по коленке. Тимур слабо улыбнулся в ответ. Он стыдился своего страха и в то же время испытывал огромную благодарность незнакомым людям, которые только что не задумываясь закрыли его собой. К горлу подступил горячий ком, и он закусил губу.
– Ничего, пацан, бывает, – успокоил его сосед. – Все мы не герои. Нам так же страшно, как и тебе.
Крендель после этих слов заворочался, улёгся поудобнее и затих.
До станции «Элиос» они добирались не меньше часа. За это время все пассажиры, кроме Тимура, успели сменить друг друга на месте «машиниста». Дрезина остановилась, странник поднялся и шагнул было на платформу, но опомнился, повернулся и протянул руку соседу.
– Спасибо, – стараясь не смотреть в глаза, сказал он.
Смущённый мужчина растерялся, суетливо вытер ладони об одежду и крепко сжал ладонь Тимура.
– И вам спасибо, – обратился Тимур к остальным, глядя куда-то в сторону, и, не дожидаясь реакции, развернулся и быстро зашагал за Лаурой.
«Элиос» оказалась копией предыдущей станции. Те же закопчённые облупленные стены с отвалившимися кусками плитки и удушающий сумрак, окутавший всё вокруг. Тимуру стало казаться, что с каждым вдохом в него проникает серая безысходность, которая словно расползается внутри, укореняется и поглощает все радостные воспоминания.
– Держись, Тим, – заворочался Крендель. – В таких местах всегда так, даже я чувствую себя неуютно. Ничего, скоро домой, – обнадёжил проводник, – а там Каштан, Торопыжка, Пух и наш любитель покушать!
Тимур потряс головой, отгоняя от себя тоскливые мысли, и прибавил шагу, чтобы не отставать от Лауры.
– Крысы часто нападают? – внутренне передёрнувшись, спросил он.
– На нашей линии метро более или менее спокойно. Бывают, конечно, стаи покрупнее, но очень редко. А вот там, где поблизости находятся склады продуктов, – там, говорят, они с хорошую собаку. – Лаура с отвращением сплюнула под ноги. – Всегда терпеть не могла крыс.
– Фу, полностью согласен – мерзость та ещё, – фыркнул Крендель.
– А чем же вы питаетесь?
– Раз в день приезжает полевая кухня и раздаёт сухие пайки. Мизер, конечно, но хватает, чтобы не умереть с голоду. Раз в неделю из государственных теплиц перепадают кое-какие овощи. Нам, двуликим, легче, а вот остальным… – Лаура печально покачала головой. – Дети, как правило, не доживают и до года, так, единицы. Может, это и к лучшему. Что их здесь ждёт?..
– Почему Амальгама и другие миры не помогут вам?
– Закон невмешательства – один из главных для всех миров, – подал голос Крендель.
В сумраке платформы показался сложенный из глиняных кирпичей приют. Громоздкое безобразное здание с узкими длинными окнами напоминало неуклюжий многоугольник.
– Хоть глины у нас достаточно, – Лаура остановилась у входа. – Облегчает постройку зданий.
– Сюда может зайти любой? – Тимур рассматривал грязную табличку «Приют “Возрождение”».
– Зайти и поиграть с детьми может каждый, желающих, правда, немного, – равнодушно ответила Лаура и толкнула дверь.
Они беспрепятственно прошли мимо охранника, уныло ковыряющегося в зелёно-коричневой массе, размазанной по тарелке. Он безразлично скользнул по ним взглядом и отвернулся. Выбеленный извёсткой коридор привёл их в большую комнату, где под тусклым дрожащим светом свечей на потёртом ковре играли несколько детей. Малыши как по команде подняли глаза и уставились на них. Тимур изо всех сил старался сдержать эмоции и сохранить невозмутимость. Теперь он понял, о чём говорила Лаура, – бóльшая часть воспитанников была изуродована аномалиями. Малыш лет четырёх, который сидел ближе всех, с кряхтением поднялся на кривые ножки и, коверкая слова, спросил:
– Мы пойдём гулать?
Правая половина его лица была покрыта ужасными рубцами, а левая осталась абсолютно чистой, с нежной, почти прозрачной кожей. В глубине голубых глаз таилась надежда: вдруг сегодня пришли именно за ним?
Тимур почувствовал, как его захлёстывает волна отчаянного бессилия, и судорожно сжал кулаки. Крендель тревожно заворочался на груди.
– Нет, сегодня не получится, – буднично ответила Лаура.
Малыш сразу сник, снова уселся на пол и стал что-то рисовать карандашом на дощечке.
– Но эти же вполне нормальные, – стараясь взять себя в руки, тихо сказал Тимур. – Что с ними не так?
– Они получили необычные способности.
– И только поэтому от них отказались родители?
– Это пугает. Как бы вам жилось с ребёнком, который умеет менять облик или двигать предметы? Вы бы смогли с ним общаться? В том-то и дело, не все выдерживают такое испытание. Надо попробовать расспросить, они всегда очень смышлёные.
– Привет, – Тимур присел возле одного из малышей.
– Здравствуйте, – мальчик поднял на него глаза удивительного василькового цвета.
– Как дела?
– Вы странник? – ответил он вопросом на вопрос.
– С чего ты взял? – удивился Тимур.
– Так думает киса у вас за пазухой.
– А что ещё она думает? – рассмеялся Тимур, расстёгивая куртку.
– Да что же такое! Всё время меня приписывают к кошачьим, – проворчал, выглядывая, Крендель.
– Он очень любит вас и волнуется, чтобы с вами ничего не произошло. – Малыш затих, словно прислушиваясь к чему-то, и добавил: – Как с Агатой.
– Ты читаешь мысли? – догадался Тимур.
– Да, – буднично согласился малыш и занялся самодельными глиняными кубиками. – Хаим в следующей комнате. Не бойтесь, я никому не скажу.
– Как он выглядит?
Малыш молчал, продолжая строить что-то вроде стены. Тимур не стал переспрашивать, лишь погладил его по голове.
Пройдя в другую комнату через узкую дверь, они оказались в такой же, только чуть меньшей по размеру, детской. За грубо сколоченным столом сидел мальчик лет шести с коротко остриженными тёмными волосами. Он скользнул по ним равнодушным взглядом и продолжил увлечённо закручивать болтик, используя вместо отвёртки палец. Тимур несколько секунд наблюдал за малышом.
– Хаим?
– Да.
– Привет, как ты это делаешь? Никогда такого не видел! – Тимур встал на колени возле стола.
– Не знаю, – буркнул Хаим.
Он достал новый болтик, повертел в руках, и его палец принял форму крестообразной отвёртки.
– Ничего себе, – искренне удивился Тимур.
– И как это получается? – любопытная мордочка Кренделя снова появилась из куртки. – Теперь я понимаю, что имел в виду Олав, когда рассказывал о человеке-ключе.
– Это ребёнок, – Тимуру неожиданно стало стыдно, что они пытаются использовать несчастного мальчика. – А мы втягиваем его почти в преступление.
– Но у нас нет другого выхода, – возразил Крендель. – Кстати, это твоя идея, а теперь ты злишься на меня.
– Значит, нужно придумать что-нибудь.
– Так думай. Малыш хоть наестся у нас вдоволь, – проводник с жалостью смотрел на маленькое худое тело.
– И придумаю, – разозлился Тимур.
– Вы меня отсюда заберёте? – вдруг спросил Хаим, оторвавшись от своей игрушки. В его глазах светилась такая же надежда, как у малыша в первой комнате.