– Понимаешь… – Тимур смутился, не зная, что сказать.
– Не заберёте, – глаза Хаима погасли, он опустил голову и осторожно погладил Кренделя.
– Девяносто процентов детей из приюта – двуликие, а если он попал именно в оставшиеся десять? – Лаура стояла, облокотившись на косяк.
– Придётся проверить, – неожиданно вырвалось у Тимура. – Пошли, Хаим, – он протянул руку. Мальчик недоверчиво посмотрел на него и осторожно вложил свою ладонь. Она оказалась такой маленькой и холодной, что у Тимура дрогнуло сердце.
Как и говорила Лаура, охранника совсем не интересовало, куда забирают воспитанника приюта. Он даже голову не поднял, когда посетители проходили мимо.
Дрезина пришла очень быстро, и пассажиров оказалось немного, но было заметно, что места рядом с ними всю дорогу оставались пустыми. Люди интуитивно сторонились Хаима. А малыш будто чувствовал это и молчал. Даже Лаура старалась не прикасаться к мальчику, словно он прокажённый. Путешествие прошло спокойно: крысы, видимо, искали добычу в другом месте.
До дома двуликой они добрались без приключений, но, как только дверь закрылась, у Хаима подогнулись ноги. Тимур едва успел подхватить его.
– Переволновался, – Крендель легко спрыгнул на пол. – Наконец-то я могу… – выдохнул он, начиная источать серебристое сияние.
Тимур, прижав к себе Хаима, с интересом наблюдал за превращением. Проводник отряхнулся, как мокрая собака, разбрасывая брызги искрящегося света.
– Вот оно, счастье быть собой! – хохотнул он.
– Что будем делать дальше? – У Тимура потеплело в душе от массивной родной морды, расплывшейся в довольной улыбке.
– Хаим, видишь это зеркало? – Крендель подошёл поближе. – Ты должен сосредоточиться и представить, что это обычная дверь, а ты можешь открыть её и выйти. Понимаешь?
Мальчик отрицательно помотал головой.
– Ты просто должен туда шагнуть, как будто там другая комната, – попытался объяснить Тимур, опустив Хаима на пол. – И не бойся, там очень хорошо.
Малыш испуганно таращился, не понимая, чего от него хотят. Глаза наполнились слезами, и одна, не удержавшись, скатилась по щеке.
– Там, за дверью, совсем другой мир, там есть солнце, голубое небо и трава, – Тимур попытался его убедить.
– Зелёная, как в книжке? – в глазах Хаима мелькнул восторг.
– Да, и много, много всяких вкусностей.
– А леденцы там есть? Такие маленькие и круглые. Мне няня рассказывала, что, когда она была маленькая, ела леденцы и настоящие яблоки в сахаре.
– Конечно, Хаим, – подтвердил Крендель.
– Вот так, – вдруг сказала наблюдавшая за ними Лаура, шагнула в зеркало и исчезла.
Мальчик удивлённо захлопал глазами и, сделав несколько шагов, потрогал зеркальную поверхность. Неожиданно в проёме появилась голова двуликой.
– Пошли, – ободряюще улыбнулась она и протянула мальчику руку.
Хаим испуганно отскочил. Но потом недоумение на лице сменилось любопытством. Он неуверенно подошёл, робко коснулся пальцем пульсирующей плазмы и улыбнулся.
– Тёплая, – Хаим осторожно погружал в зеркало ладонь.
– Не больно же? Иди ко мне, – подбодрила Лаура.
Мальчик отрицательно покачал головой – и шагнул.
У Тимура и Кренделя одновременно вырвался вздох облегчения.
Когда они появились на Астральной башне, испуганно озирающийся Хаим громко плакал. В Амальгаме была ночь. Тимур подхватил его на руки и попытался успокоить. Мальчик трясся всем телом, хватаясь за его куртку.
– Дальше без меня! Удачи вам! – Лаура помахала на прощанье и через мгновение исчезла в зеркале.
Стражи башни потребовали регистрации новоприбывшего двуликого. Таможенные перипетии длились несколько часов. Тимуру пришлось подписать кучу непонятных бумаг, после чего ему сообщили, что он должен в течение трёх дней предоставить опекуна для Хаима. Если этого не случится, мальчик будет принудительно отправлен обратно.
– Возьмём кеб, малыш устал, – предложил Крендель, когда они оказались на мосту.
Мальчик действительно выглядел измотанным: стоило ему сесть и прижаться к тёплому боку Кренделя, как он тут же уснул.
– Бедный ребёнок, такая маленькая жизнь – и уже столько страданий, – вздохнул проводник.
Дома Тимур осторожно положил Хаима на свою тахту и накрыл одеялом. Мальчик всхлипнул и тихо засопел.
– Чаю? – предложил Крендель, когда Тимур спустился вниз. – Спит?
– Бедный малыш. Так паршиво чувствую себя, как будто совершаю какую-то гадость.
– Глупости. Мы пытаемся спасти Пэкву.
– Мы используем Хаима как инструмент, который потом нужно вернуть в ящик. Неужели ты не понимаешь? Он же живой! Мы покажем ему мир Амальгамы, а потом заберём всё это. Что станет с ним, когда он вернётся назад?
– Тим, не мучай себя. Случилось то, что случилось. Иди ложись, будет день – будет пища.
Но Тимур не смог уснуть и вышел на улицу. Над Серебристым каштаном раскинулось небо, усыпанное тысячами звёздных огоньков. Полная луна равнодушно висела над макушкой ветвистого дома. Настроение было ужасное, ему хотелось что-то придумать, немедленно решиться, но в голову, как назло, ничего не приходило. Он посмотрел вверх и свистнул. В ответ прозвучал пронзительный крик и раздалось хлопанье гигантских крыльев. Обдав странника потоком тёплого воздуха, на поляну приземлился Пух.
– Пуховичок, малыш, – Тимур ласково почесал ему под клювом. – Где ты пропадаешь? Я волнуюсь. Вдруг случится непоправимое? А тебе всё нипочём. Так нечестно.
Археоптерикс от удовольствия прикрыл глаза.
– Ты самая красивая птица, которую я когда-либо видел.
Тимур обнял его за шею. Пух, тихо урча, нежно перебирал клювом волосы странника.
– Спасибо, малыш.
Вдруг археоптерикс начал подталкивать Тимура к спине.
– Что ты задумал? Хочешь меня покатать? – рассмеялся он. – Думаешь, стоит попробовать? Я уже большой мальчик.
Пух призывно вскрикнул, приподнялся и взмахнул огромными крыльями. Серебристый каштан ответил ему шелестом. Под ногами засуетилась, тревожно мигая, мерцелия.
– Торопыжка, беги отсюда. Ничего не случится. Мы просто покатаемся и вернёмся.
Тимур взобрался на спину Пуха. Тот пружинисто оттолкнулся от земли мощными лапами и практически вертикально взмыл в небо. Странник припал к массивной шее и зажмурился. Потоки воздуха, казалось, вот-вот оторвут его. Подъём прекратился неожиданно – несколько минут спустя археоптерикс уже парил над землёй, раскинув могучие крылья. Тимур открыл глаза – мерцающие звёзды приблизились, превратившись в сверкающие россыпи. Внизу раскинулась Амальгама с вереницей сияющих фонарей-мерцелий, которые, словно новогодние гирлянды, освещали город. Тимур почувствовал, как его наполняет непередаваемый восторг от единения с таким маленьким и в то же время необъятным миром.
– Спасибо, Пух. – Тимур прижался щекой к жёстким перьям, когда они опустились у Каштана, и прошептал: – Ты не представляешь, что это для меня значит.
Археоптерикс снисходительно скосил на Тимура изумрудный глаз и поудобнее уложил огромную голову на плече странника.
– Жаль, ты не можешь говорить, мы бы с тобой отлично поболтали. Лети, малыш.
Пух снова взмыл в небо, сделал круг и умостился на самой макушке каштана. Пронзительно крикнув несколько раз, затих и стал невидимым, слившись с серебристой листвой.
Тимур сел на ступени, устало облокотился на перила крыльца и закрыл глаза.
– Понравилось? – горячий бок Кренделя внезапно оказался рядом.
– Угу, – он улыбался, не открывая глаз.
Утром, как только рассвело, появился взъерошенный Олав.
– Ты чего, так и спал на ступеньках? Всё получилось или не получилось? Вы его нашли? – сыпал он вопросами. – Всю ночь ворочался, думал, где вы, что делаете.
Открыв дверь, они услышали горький плач – заспанный Хаим стоял на ступенях и самозабвенно рыдал.
– Эй, малыш, ты чего? – Тимур взял его на руки и поймал себя на мысли, что всегда мечтал вот так носить Лисёнка. Жаль, сестрёнка уже выросла. – У нас сегодня шикарный завтрак – оладушки с повидлом! Вку-у-усные!
– Я даже знаю, кто их будет жарить, – съехидничал Крендель, вручая сковороду Олаву.
– Подумаешь, – тот ничуть не расстроился, – сейчас состряпаем. Я знаю классный рецепт. Вместо молока берём кефир, яйца, муку, а главное, добавляем творог, – весело приговаривал он, колдуя над плитой.
– Тогда это уже будут сырники, – хмыкнул Тимур.
– Какая разница, главное – вкусно!
– Это… – Хаим недоумённо уставился на тарелку, которая появилась перед ним на столе.
– Вкусняшка, – Олав весело подмигнул и намазал повидлом толстую оладью. – Делаешь вот так и отправляешь в рот, – продемонстрировал он. – Вкусно-о-о-о.
– Да уж, ты в этом знаешь толк, – поддел Крендель. – Парень ты у нас умный и упитанный.
– Знаю, – со вздохом согласился Олав, тоскливо поглядывая то на свой круглый живот, то на тарелку с оладьями. – Давай попробуем? А то ты худой такой, ужас. Посмотри на меня. Видишь, какой я большой? Потому что ем много.
Хаим несколько минут хлопал глазами, рассматривая Олава, затем осторожно взял ложку и попытался ухватить большой кусок повидла. Получалось плохо, но он с этим справился.
– Молодец! Всё очень просто, научишься быстро, – похвалил Тимур. – Теперь ешь. Не бойся!
– Бери побольше, у нас ещё много такого добра. На всех хватит, – успокоил Олав.
Мальчик неуверенно посмотрел на тарелку.
– Вкусно? – Крендель с интересом за ним наблюдал.
– Угу, – промычал с полным ртом Хаим, подтягивая к себе вазочку с повидлом.
Все дружно захохотали.
– А леденцы? – тихо спросил Тимур.
– Забыл я про них, забыл, – Крендель хлопнул себя по голове. – Собирался же с утра на рынок отправиться.
– Ничего, сам сбегаю. – Тимур вылетел за дверь и помчался на рыночную площадь.
Ещё никогда покупки не приносили ему такого удовольствия. В лавке Чанг Минга он не ограничился одними леденцами и прихватил ещё кучу сладостей. На обратном пути Тимур увидел вывеску «Кукольный дом» и не раздумывая заскочил в магазинчик. От многообразия игрушек внутри разбежались глаза. Здесь можно было бродить часами, но так и не определиться с предпочтением. Яркие упаковки с загадочными изображениями завораживали, хотелось забрать всё.