Эти слова не застали Джона врасплох, он ждал подобного ответа. Предварительные переговоры уже велись и окончились ничем. Он решил сделать еще одну попытку, на всякий случай.
Доверительно наклонившись к собеседнику, Джон негромко сказал:
– Мистер Эйкройд, я понимаю затруднения, которые испытывает банк, но поймите нас и вы: ведь не наша вина, что два наших крупнейших партнера пошли на дно. Мы не можем нести за это ответственность. Зато у нас появилась замечательная перспектива закончить и показать совершенно новую коллекцию.
– Это мне известно, мистер Макбрайд, но факты свидетельствуют о том, что надежды банка вернуть кредит чрезвычайно малы. Я уверен, что новая коллекция, о которой вы говорите, превосходна, и я нисколько не сомневаюсь в талантах мистера Йейтса, но в данный момент мы не можем позволить себе пойти на такой риск. Извините. Желаю вам всяческого успеха в новом предприятии.
Джон усмехнулся и покачал головой. Эйкройд не мог не заметить его плохо скрытого раздражения.
– Будем же благоразумны, мистер Макбрайд, – сказал он. – Я вполне разделяю вашу озабоченность, поверьте. Но мы выбрали лимиты и должны быть очень экономными. Мы никак не можем распорядиться такой большой суммой, особенно имея дело с неопытным управляющим и никому не известным молодым дизайнером. – Он пожал плечами. – Очень неблагоприятная конъюнктура. Но вы и сами, вероятно, знаете, насколько рискованным является модный бизнес.
Джон холодно молчал.
Эйкройд пытался расположить его к себе.
– Банки сильно страдают в ситуации экономического спада.
Тут Джон взорвался:
– Так что же прикажете мне делать, мистер Эйкройд? Если вы не дадите мне денег, значит, перекроете нам кислород.
Эйкройд катал по столу ручку.
– Есть ведь другие организации, которые, возможно, не откажутся вам помочь. Или еще один выход – вы можете уступить часть вашей собственности.
– На это я пойти не могу.
Джон понимал, на какой опасный путь толкала его эта банковская акула – недаром столько елея подпустил, хочет умаслить и купить с потрохами.
– Благодарю вас, мистер Эйкройд, но такого рода совет неприемлем для компании с безупречной репутацией. Попытаюсь найти отклик в другом банке.
Джон поднялся. Он был очень расстроен, но понимал, что решение по данному вопросу принимал не Эйкройд. Он всего лишь пешка в этой игре, простой исполнитель чужой воли.
– Извините, что отнял у вас время, – сказал Джон, забирая со стола свое досье.
Эйкройд протянул ему руку. Джон пожал ее.
– Желаю удачи, мистер Макбрайд. Очень сожалею, что мы не в состоянии вам помочь.
– Спасибо.
Джон вышел из кабинета. И, пройдя до конца коридора, сделал то, чего не делал почти никогда. Он выругался.
– Дерьмо! – громко сказал он и нажал кнопку лифта.
Вместо того, чтобы идти из банка в студию, как он непременно сделал бы при обычных обстоятельствах, Джон отправился домой на Марстон-авеню, чтобы немного успокоиться и прийти в себя. Ему надо было все хорошенько обдумать. Хотя он и заявил Эйкройду, что обратится за кредитом в другой банк, ему было понятно: ответ везде будет один и тот же. Эйкройду не откажешь в правоте: в деловом мире управляющий Макбрайд не котировался, опыта у него было ничтожно мало, а возраст для начала карьеры слишком велик. Все это Джон знал получше других.
Сидя в кухне за чашкой чая, Джон решил позвонить Ричарду Брэчену и обсудить дела с ним. Неизвестно, сможет ли Ричард им помочь, но он разрешил обращаться к нему в любое время и по всем вопросам, требующим его компетенции. Джон нашел в записной книжке его номер, снял трубку и набрал нужные цифры.
– Алло? Ричарда Брэчена, пожалуйста. Да, меня зовут Макбрайд, Джон Макбрайд. Благодарю.
Его соединили с конторой Брэчена.
– Алло, секретарь мистера Брэчена слушает.
– Добрый день, не могу ли я поговорить с мистером Брэченом?
– Простите, а кто спрашивает?
– Джон Макбрайд.
– Один момент, мистер Макбрайд. Он сейчас говорит по другому телефону, будьте добры подождать.
– Разумеется.
Джон слушал тишину на другом конце провода.
Секретарша Ричарда Брэчена просунула голову в дверь его кабинета.
– Ричард, по второму телефону вас спрашивает мистер Макбрайд.
Ричард кивнул и продолжил свой разговор.
– Потрясающе! Нюх у него, что ли, такой, у этого парня! Легок на помине! Как будто знал, что мы о нем говорим.
– Вот и узнай это все, Ричард, – рассмеялась в трубку леди Маргарет. – А потом не забудь мне перезвонить, если услышишь что-нибудь интересное.
– Само собой.
Он повесил трубку.
– Салли, давай Макбрайда, – распорядился Ричард по селектору.
– Джон!
– Привет, Ричард!
– Чем могу служить?
– Ричард, мне нужно посоветоваться насчет финансирования нашей фирмы.
– К твоим услугам.
Джон рассказал Ричарду Брэчену всю подноготную – о смежниках-торговцах, которые потерпели крах, о неожиданно всплывшем долге и срочной нужде в новом кредите. Рассказал он и о своем посещении банка, о том, что деньги нужны как можно быстрее, чтобы оплатить показ в «Олимпии», о своей неопытности в управленческих делах, о чем его абонент прекрасно знал и сам. На протяжении всего монолога Ричард внимательно слушал, подавая сочувственные реплики, и с губ его не сходила довольная улыбка.
Едва Джон положил трубку, как Ричард набрал номер Моткома и пригласил к телефону леди Маргарет. Улыбка его стала еще шире.
– Маргарет!
– Да! Я слышу, ты развеселился!
– Вот именно. Есть с чего. Скажи, у тебя найдется к следующей неделе тысяч шестьдесят-восемьдесят наличными?
Маргарет расхохоталась.
– Это же чертова уйма денег, Ричард! Зачем тебе столько?
– Взамен ты получишь хорошую долю имущества дизайнерской фирмы Дейва Йейтса.
– Боже мой!
– Ей-Богу. На мой взгляд, я оказываю тебе чертовски значительную услугу, Маргарет!
Ричард откинулся на спинку кресла и стал записывать на промокашке какие-то цифры.
– Макбрайд обратился ко мне по поводу своих финансовых затруднений. Долго рассказывать, в чем у них дело – вещь обычная: банкротство, кредиторы отказали, и все такое, словом, им позарез нужны инвестиции, тысяч шестьдесят. Без этих денег им конец, банк больше не дает кредит, а коллекция должна быть на днях представлена.
– Это точно?
– Что ты думаешь, он станет мне очки втирать? Я ведь его поверенный!
– Но, Ричард, он нипочем не согласится на то, чтобы взять деньги у меня! Сразу заподозрит какой-нибудь подвох. Тем более после истории с этой итальянкой.
Леди Маргарет предпочитала не называть Франческу по имени.
– А на самом деле твои намерения чисты, да, Маргарет? И никакой задней мысли нет.
– А это уж не твое дело!
Задняя мысль, конечно, у нее была. Опять этот Патрик. У него так удачно складывается карьера, и все было бы просто замечательно, если бы он не помешался на этой девчонке. Франческа перебежала дорогу Пенни Брэчен, и они оба – Маргарет и Ричард – прекрасно это знали. Для Патрика, по мнению леди Маргарет, женитьба на Пенни была бы просто идеальной. Пенни – прекрасная партия для политика, у нее влиятельные связи, очень богата и достаточно безвольна. Да, теперь, чтобы укрепить свои позиции, неплохо заручиться долей в фирме Дейва Йейтса. За это не жаль отдать больше шестидесяти тысяч.
– Совершенно справедливо, Маргарет, это дело не мое, – отозвался Ричард. Он мог позволить себе проявить учтивость и не любопытствовать. Ему и без того было понятно, куда метила леди Маргарет, а поскольку интерес Патрика к Пенни угасал прямо на глазах, все, что она делала ради заключения их союза, было ему на руку. Ричарду во что бы то ни стало хотелось пристроить сестру: у нее были кое-какие только ему известные проблемы, и кто знает, долго ли она сможет справляться с ними в одиночестве.
– Каковы бы ни были твои мотивы входить в этот бизнес, Маргарет, – продолжил Ричард, – Джон не узнает, что деньги принадлежат тебе. Я скажу ему, что нашел некий консорциум, который хочет сделать инвестиции, вот и все.
– Правда? И думаешь, выгорит? Джон ужасно проницательный, имей в виду.
– Мы тоже кое на что годимся. Все-таки она его недооценивала.
– Тогда ладно. Я думаю, без проблем найду эту сумму, у меня есть акции, от которых можно избавиться без ведома Генри. Но ты уверен, что дело чистое?
Она хочет контролировать карьеру Патрика, думал Ричард, но боится рисковать.
– Не волнуйся. Сегодня после обеда Джон будет у меня. Я намекнул, что, возможно, смогу помочь, и он решил первым же поездом выехать из Ньюкасла для встречи.
– Умница, Ричард! Я полагаю, на тебя вполне можно надеяться, ты сам уладишь все мелочи, так ведь?
– Как скажешь.
Ему не хотелось обнаруживать свою готовность немедленно выполнять все ее желания, но что проделаешь, раз даже ее голос по телефону приводил его в такое возбуждение, что он терял голову.
– Значит, договорились.
Она залилась смехом. Он представил себе ее рот у телефонной трубки, и рука его потянулась к гульфику. Через секунду она бросила трубку. В кабинет вошла секретарша.
– Ричард, вас ожидает клиент, мистер Фросам.
– Ох, я и забыл! – Вот всегда так, с ней он забывает обо всем, будто она околдовывает его. – Скажи, что я через пять минут его приму. Только в туалет зайду.
– Слушаюсь.
Он пулей вылетел мимо и заспешил по коридору.
Но Ричард Брэчен задержался там дольше, чем на пять минут. В предвкушении удовольствий, которые ждали его нынешней ночью, если он сумеет утрясти дело с Макбрайдом, он должен был снять избыток возбуждения. Маргарет умела отплачивать за оказанные ей услуги, но это означало, что он должен явиться к ней в надлежащей форме.
Вечером того же дня, в то самое время, когда Джон садился на поезд после встречи с Ричардом Брэченом, Франческа скользнула на переднее сиденье «гольфа», принадлежавшего Дейву, и пристегнулась ремнем безопасности. Он захлопнул за ней дверцу и, обойдя машину, сел на водительское место. Франческа пыталась найти какую-нибудь музыку по радио, но Дейв всегда пользовался какими-то сложными новейшими системами.