Влад возвращался с работы и требовал: еды, чаю, любви, массаж, внимания, чистых и постиранных вещей, а она глядела на него отсутствующим взглядом. Ее глаза не замечали его, ее разум вычеркнул мужа из реальности. В Маруськиной жизни есть она и дети, которых она любит больше всего на свете и на этом список заканчивался! А Женя? «Она не ведала, что – Женя…» «У них нет будущего!»
Тянулось время. И в новом обыденном дне ничего интересного, кроме как неприятности от Влада. Однажды он возвратился с работы, раздобыв где-то чужую банковскую карту: – Представляешь, я нашел кредитку, – похвастался он. – Кто-то забыл, а у меня получилось купить на нее себе сигарет и пиво.
Маруся покосилась на него: – наивно полагать, Влад, что к нам приходит просто так «что-то». Мы за все в этой жизни платим!
– Мне просто так пришло, – блеснул ее муж, премудростью.
На улице злобно зарычал Алмаз, натягивая жесткий поводок, оскалив грозную пасть. Чужие подошли к террасе и постучались в окно.
– Выходи, мы знаем, что ты тут живешь! – вызвали они Влада на выход.
Алмаз, забрехав, остервенено скалил черную пасть, жестко срываясь с железной цепи. Затрясшийся Владислав, захорохорился и прикинувшись простаком, предстал перед тремя пришедшими к нему крепкими, матерыми мужиками. Наблюдая через окно, Маруся увидела, как ее мужа поколотили по голове и почкам, основательно растолковав ему, что по чем, после чего его никудышного застращали, и ушли, перепрыгивая через зубчатый забор.
– На счетчик меня поставили, – била Влада трясучка, – и за каких-то несчастных пятьсот рублей, двадцать тысяч требуют! – прогудел он с взмокшим лбом и очумевшими от страха глазами.
– Поздравляю тебя, ты нашел себе злоключения на пустом месте. Разве можно чужое брать? – встретила его жена, без всякого сочувствия.
– А что ж не брать, раз лежит бесхозное. Поеду к Денису в отделение, он точно мне подскажет, как поступить.
– Попробуй доехать, – согласилась Маруська, безынициативно.
45
Солнце повисло в одной точке, задержавшись глухим зноем. Духота запылила улицы горячим, удушливым ветром и голуби засели в песок купаться, усердно чистя свои серо-грязные перья на крыльях.
Денис, за рабочим столом, включил маленький вентилятор, проветривая голову гоняемым прохладным воздухом. Взирая в удивлении на Влада своими карими кругляшами, он несколько раз поскреб тонкими пальцами свой узкий лоб, когда прочитал его заявление, написанное им же на себя о умышленной растрате денежных средств со счета найденной карты.
– Влад, жизнь не учит тебя? – спросил у него Денис, не соблюдая протокол. – Ты же как-никак взрослый мужик. Таким подходом недобропорядочные ребята подставляют таких как ты, на деньги! Они вычисляют буквально насквозь твою флюорографию, подключаются к камерам и прослеживают каждый твой шаг.
– Я попал! – паниковал Влад, подтирая свой крупный, прямой нос.
– Значит так сделаем, будут звонить, записывай их на громкую связь. Потом мне скинешь записи, – посоветовал Денис, уверенно расставляя шаги.
– Понял. Запишу всех! – Взыграла у Влада надежда, глупо улыбнувшись.
Денис, придержав заявление, открыто насмехался над Владом «Вот лох то!» И весь полицейский отдел был в курсе нового развода вожделеющих пожить на халяву.
Владиславу звонили: – то один баритон, спрашивая: – подготовил ли он бабки? То другой тенор, – увеличивая первоначальную сумму вдвое.
Влад мешкал, тянув время, отвечая им:
– Ищу!
– Давай, давай, – ищи быстрее, у тебя время – день!
Маруся, не влезая, с интересом наблюдала, как выкрутится ее муж из этой ситуации. После того, как Влад переслал голосовые записи Денису, звонки прекратились, а его заявление как-бы аннулировали. Владислав был несказанно рад. «Повезло!» – шушукал он себе под вездесущий нос, смакуя пиво.
Ночью на весеннем мглистом небе сгустились грозные тучи. Застреляли огненные молнии. И металлический дождь стонущим ревом, рванул душем, поливая землю безумным потоком. Не впитанная влага, стоявшая ночным лоском, поскакала зарей ранней по песчаным дорожкам, лугам и полям соединяясь с чистыми подземными водами.
46
На улице расцвела пушистая весна, а Маруська погибала. «Мне легче было бы погибнуть, чем умертвить свою любовь».
Она читала «установку», которую передала ей Маша, но ей не легчало. Она просила себя, даже упрашивала, умоляла – разлюбить его и вычеркнуть из памяти! Ты слышишь меня? – обращалась она к чему-то незримому, – уходи, оставь меня в покое! Что ты за любовь такая, если я не могу без него жить!? Зачем ты мне нужна!? Для чего…, если мы никогда не будем с ним вместе! Опустив голову на стол, она сильно сжимала ее руками. «Умираю! Задыхаюсь!» «Завтра» – для меня уже не настанет! «Все проснуться – кроме нее». Беспощадная бездна фасонисто раскинула перед ней расставленные объятия. Прознать бы, где он бывает, приехать к нему и кинуться в ноги с мольбою: – не губи, преисполни надеждой! Но, нет! Нет! Стисни зубы покрепче и живи как ни в чем не бывало и как бы тяжело не было. Унижаться никогда! Ты сильная и сжав твердые кулаки, не поддавайся собственной слабости и безволию, ради себя и своих детей!
Первое время она часто думала, почему он ей ответил отказом? Быть может он и вовсе к ней никогда ничего не питал? Неужто она так легковерно заблуждалась на его счет, а волшебство любви случилось исключительно с ней одной?!! Она читала где-то, что настоящая любовь всегда взаимна. Выходит: «ненастоящая любовь у нее…» «Ненастоящая!?»
Но она же видела его глаза, не отрывающийся взгляд… Глаза не обманывают! Когда не любят так не смотрят… Так зачем же он так с ней? «Потому, что им действительно не нужно общаться!?» – Она была отчасти согласна и нет. «Но, от чего же ей теперь так плохо и мучительно?» «Вся душа изболелась, измучилась…»
И сколько бы она не рассуждала, она видела, что между ними не только разные двери, но и чрезмерная пустыня, под именем Влад, дети и девушка, с которой живет Женя. Хоть прошлого и не воротишь, но тем не менее, прежде чем выходить замуж «как бы по любви», ей надо было основательно и не меньше десяти раз подумать над утвердительной частицей «да», обращаясь к своему сердцу… «Неосознанный самообман ничего не имеет общего с любовью…»
47
Густой летний вечер, а Маруся по неизвестной причине одна в горнице. Свет от тусклого ночника заканчивался на половине комнаты. И если продвигаться по периметру, то поначалу на ощупь, пока глаза не привыкнут, вклинившись в темноту, а после уж как рыба в океане, рассекать прибой, сворачивать ловко, обходить углы острые, не биться об коралловые мебельные рифы.
Жарко. Окна раскрыты и слышно, как занавески колышутся, шуршат об пол. В тишине сумрачной и страх, и прелесть побыть одной, свою цельность прочувствовать, подышать неторопливо, подумать о вечном.
В дверь на террасе настырно постучались… Маруська направилась открывать, оступилась ногой задев детскую игрушку, подлетела на несколько шагов сразу. Выпрямилась, и вышла на закрытую веранду, отворять входную дверь. Перед ней очутился Женя, на лицо без сомнений. Овал лица его, короткая стрижка, глаза живые, а борода некрасивая. Сильно прореженная, короткая: – Привет! – непринужденно стартовал он приветствие, – дай воды попить!
– Конечно, сейчас, – ответила Маруся и вынесла ему кружку с водой.
Воду он пил быстрыми глотками, жаждой измученный и неотрывно смотрел на нее. – Что же мне делать, если я люблю тебя? – вдруг заговорил Женя, перейдя к сути.
Она промолчала, ибо ответа у нее не было.
Отставив пустой бокал на лестничные перила, он приблизился и притронулся к ней своими губами, захватывая Марусю в мягком, желанном поцелуе. В непрерывном, манящем, искреннем…
И забывшись в начале и потерявшись в середине, оборвался поцелуй, когда резко Алмаз залаял, размыкая их горячий поцелуй. Собака среагировала на появление светловолосой девушки, предупреждая Маруську. Незнакомка, как ни в чем не бывало открыла калитку и устремилась прямо к ним. Прихватив опустошенный бокал, Маруся скрылась с порога, затворяя за собою дверь на засов и открыла глаза. Ее грудь от тяжелого дыхания вздымалась и опускалась, глухая ночь бросилась в глаза. «Явь во сне». Воспрянув, она долго не могла опомниться от ночного сновидения, ощущая в теле отрадную, но холодную дрожь. Если что-то будет неуклонно напоминать ей о нем, то она долго так не сможет его забыть… «Может он думает о ней, раз приснился?»
48
Лето выдалось холодным, небо окрасилось в серый цвет; низко летали птицы, извещая о возможном дожде.
Денис прильнул к стеклу, высматривая в окно Марусю, которая выскочила на улицу, поснимала со скрепок чистое белье и убежала обратно в дом.
– Шпионишь? – обратилась к нем Марта.
– Да… так, Марусю увидел, – ответил Денис, размышляя о чем-то. – Ты не знаешь случайно, что с ней в последнее время происходит такое? Лицо хмурое, к нам не заходит.
– Думаю, ее Влад достал.
– У меня в таком случае есть подходящее предложение. Мне выдали путевки к морю, на базу отдыха, один коллега отказался, отдав мне. У него жена в больнице лежит. Если я Марусе предложу поехать с нами?
– Программу наметил отличную, но как мы все поедем и когда?
– Узнаешь как! Сегодня ночью выезжаем. Пойду, схожу до Маруси, – произнес Денис с деловым видом.
– Подожди, подожди, – остановила его Марта, запнувшись, – а кто за моими курочками следить будет?
– Денис обдумал: – Влада запряжем!
– Он посмотрит, пожалуй…, – поджала она в немилом удовлетворении свои привлекательные губы.
– Не заморачивайся. Если это причина не ехать, можешь остаться следить за курами, – неприязненно отчеканил он свое решение и направился до Маруси, которая в это время гладила постельное белье, рассыпав на полу игрушки для Семы, чтобы ненадолго занять его игрой.
– Привет Маруся! – поздоровался с нею Денис.
– Привет.
– Как дела у вас?
– Как сажа бела, по-другому не бывает, – ответила она за отсутствием расположения духа.