В который раз Маруся не могла дозвониться до Марты. «С ней что-то случилось», – подсказало заволновавшееся сердце. Позвонив Маше, две подруги сердечно поговорили обо всем. Маша сообщила: – с Мартой они собирались еще в прошлую субботу встретиться, но Марта так и не доехала до нее, а она беременная, из-за угрозы выкидыша, попала в больницу.
Маруся пыталась застать Дениса, но его горница стояла невидимо бездушной. На Маруськины сообщения и звонки, он не отвечал. Даже на похоронах его не было, написав ей, что «сожалеет и скорбит». «Наверное затаил на них обиду» – поняла она. Выслеживая его, взяв лопату поотбивать с террасы сосульки, заметила, как подъехал ее брат на рабочей машине. Попросив Аринку приглядеть за детьми, Маруся буквально бросилась до него:
– Марта пропала, – сказала она ему расстроенно, бледными губами, стараясь не замечать заброшенную, неухоженную обстановку комнат.
– Ну и пусть, мне то что? – огрызнулся он, застегивая на себе белую рубашку. Коротко стриженный, достойно-красивый – У нас в три торжественная часть, новогодние поздравления, а вечером кооператив!
– Денис, послушай меня внимательно, – звякнул ее голос майской грозой. – Марта для тебя, как свет в окне, во всем тебя поддерживала, кормила, стирала, холила, с ней приключилась какая-то беда, сердцем чувствую, связь потерялась с ней. Она исчезла! Верни ее обратно! И если ты не начнешь ее искать, я прокляну тебя! Не будет тебе счастья!
Денис изучающе взглянул на Маруську светло-карими глазами с блеском янтарной смолы, – Погоди проклинать то…Ты сама скрыла от меня куда она умотала, – неодобрительно обижался его голос, – и курицы ее перемерзли. – Ты думаешь, я не люблю Марту? – дернулся он, взбудоражено, его глаза досадно закручинились. – Да мне пустошь без нее, я тут жить теперь не могу. Дом, как и я захворал без нее, загнил! – развел он руками резко, не в состоянии застегнуть верхние пуговицы на рубашке.
– В Москве она, у какого-то деда-коллекционера поселилась. Пожалуйста, действуй решительно. Я перешлю тебе все фото, что она присылала мне.
– Скидывай! Я найду ее! – собрался Денис, выпрямился, скрывая, что запаниковал.
Снег порхал пышными бутонами, роем вился в лицо. Денис подъехал к работе. Новыми ботинками он завяз в противной грязной кашице. В эту минуту он являл к себе похожее неприятие как этот черный кисель. Со дня, когда от него сбежала Марта, его не покидала устланная нестерпимой тоской любовь, бездумно надломившая сильное сердце. Гнетущая тень любимой неминуемо преследовала его, раздирала на части тонкую, слабую душу. «И прав он, и не прав, и виноват. Да какая разница!» Он готов на все ради нее, сделаться покорным, отрадно исполнять любые ее прихоти. Сдувать пылинки, носить на руках, целовать, поправлять ее сбившиеся к румяным щекам волосы.
На его удачу, в кабинете с запашком прошлогоднего ремонта, он застал начальника отделения, Леонтьева Дмитрия Алексеевича. Мужчина с пышущим здоровьем, волевым подбородком, с храбрым взглядом, сидел задумчиво, лелея свою мечту на повышение в новом году.
– Здравия желаю товарищ полковник, разрешите обратиться? – встал Денис в начале кабинета.
– Разрешаю, обращайтесь – ответил видный полковник, с важным суровым лицом. – Что у тебя Никифоров? – поднял он свои умные серые глаза на Дениса.
– У меня пропала жена. Уехала в Москву и как две уж с лишним недели нет с ней связи.
– Это та самая, что вино делает фруктовое? – плотные его руки лежали на столе перед компьютером. Припоминая вкус отведанного им вина как-то, сладостно поджал губы.
– Совершенно, верно.
– Вы расписаны? – спросил полковник строгих нравов, всматриваясь в молодого капитана, прощупывая его намерения.
– Официально нет, – замялся Денис, смущаясь.
– А что так долго тянул, не искал?
– Затянул дурак, поссорились!
– Значит найдешь и женишься! – яростно востребовал серьезный полковник, Леонтьев Дмитрий Алексеевич.
– Так точно, приступаю к поисковой работе? – захолодело у Дениса в подмышках, тушуясь немного перед таким начальством.
– Приступай!
Марту объявили во всероссийский розыск. Денис прибыл в сырую, суетную Москву. В ходе разыскной работы, ему прикрепили оперативную группу в составе двух человек: Миши Седакова и Саши Смуглова.
– Что имеем в наличии, на что опираться? – спросил Миша, старший оперуполномоченный. Высокий, мощный человек.
– Известно немного. Со слов моей сестры, она приехала в Москву и устроилась убираться в квартире частного коллекционера. – Некий Сахаров Трофим Артемович, заключил с Воронцовой Мартой Юрьевной договор об оказании услуг. На фото нет адреса, думаю, она специально его не сфотографировала.
– Почему так думаешь? – спросил Саша Смуглов, про него говорили, молодые, многообещающие кадры. Добрая застенчивость смотрелась на его открытом лице благородно.
– Мы с ней поссорились. Я грубо ответил, она уехала и скрывая от меня свои координаты, на мои звонки не отвечала, – разъяснил Денис, раскладывая распечатанные фото на столе.
– Ничего, найдем! – воинственно был настроен Миша, постарше, с опытом. – Пробьем по Москве всех Сахаровых, выясним их подноготную. Пройдемся по салонам антиквариата, поспрашиваем про связи с коллекционером. – Саша, начинай пробивай по базе.
– Уже! – опередил умница парень.
71
Марту покидали силы и очень хотелось есть. Она пила воду маленькими глотками и чай, с одним кусочком сахара. Всяческие соображения о единственном выходе замусолили обмен прозревающих мыслей. Думалось с трудом, непосильно рождалось решение.
Перед отвратительной тишиной Марта имела физическое бессилие. Умирать молодой, как собрание художников ей не хотелось, но жизненное дыхание испарялось. Она инертно усыплялась в теплой неге, равнодушно перебирая последние дурацкие варианты спасения:
«Включить в ванне воду, затопить соседей». Вызовут диспетчеров и вызволят ее от сюда, с компенсацией за ущерб. «Бить по батареи», – идея тоже так себе, как и орать с окна – помогите! «Обострение у сумасшедшей», подумаю люди. Выйти на площадку, молить первого встречного о помощи, попросить телефон – могут неверно истолковать, вызовут полицию, загребут, подставят. Как когда-то Денис увез ее в отделение. С тех пор она нерушимо любит Дениса, а полицию боится, как черта. И последнее – «выкинуть белый флаг». Правда флага нет, а простынь подойдет! «Но что это даст?»
Энергия жизнелюбия заставила ее ослабленную, хилую кое-как подняться с кровати на остылые, ватные ноги, разрезать ножом простынь на две части. В обе стороны, она перекинула через окно спасительные тряпки и вялая, разбитая залегла ждать, вдруг кто-нибудь обратит внимание на развивающийся по ветру белый флаг и догадается, о том, что скоро истлеет до основания скелета.
Ее молодость и красота изъедались. Голод, высасывая последние соки, вдавил на лице впалые скулы. Под глазами образовались черные круги. Бархатная кожа позеленела, ссохлась. Голос потрескался. Комната – усыпальница погребала ее в полузабытье. Она погибала, уходила в бездну, где близился ее конец.
72
Двадцать девятое декабря. Слабый снег метался по Москве. Несолнечное небо усеялось постным пластом из туч. Отскобленный асфальт, присыпанный противогололедным реагентом, лужи из талого снега, безрадостные голые деревья, курлыканье голубей, сбивающихся в кучу.
У Дениса во всю ширь разгорелось неотвратимое ноющее предчувствие. Сердце разрывалось. Не сумев за ночь сомкнуть глаз, заночевав у Саши Смуглова, он встал с воспаленными веками. Который день не бритый, выпил с ним кофе, поехали заниматься розыском.
Вчера они проделали большую работу. Пробили по городу Москве Сахарова Трофима Артемовича, из перечисленных кандидатов оставили двух. Установили, первый искусствовед, частный коллекционер, а второй был предприниматель, но тоже что-то коллекционировал. Пошли по следам искусствоведа. Со слов Маруси о том, что Марта познакомилась с ним в поезде, вычислили Воронежский институт, где некий Сахаров читал лекцию, нить привела на Московский государственный институт культуры, официальное место работы. Дали адрес прописки.
Утром ребята разделились, Денис прибыл к месту проживания Трофима Артемовича. Разговорчивые соседи рассказали, что его давно не видели, возможно он живет на другой квартире, но адреса они не знают. Миша посоветовал начинать обзванивать морги искать Сахарова и Воронцову Марту Юрьевну. Денис, тяжело вздохнув, не желая верить в худшее, прямо тут в подъезде пошел набирать по списку городские морги.
Миша набрал Денису:
– Алло?
– Какие дела? – раздался сочный Мишкин баритон.
– Обзваниваю морги, пока ничего, – глухо прозвучал голос Дениса.
– Ясно. У нас небольшие новости. Мы получили доступ к камерам уличного наблюдения. Саша загрузил фото Сахарова искусствоведа в сеть, компьютер распознал его по адресу Кутузовский проспект, дом 30, как раз где-то больше двух недель назад, а далее следы обрываются. В сию минуту Саша в реальном времени просматривает по спутнику дом 30, – и тут Мишин голос пропал.
– Алло, алло, ну что там? – забеспокоился Денис, с вырывающим из груди щемящим сердцем.
– Срочно бери такси, встречаемся, на Кутузовском проспекте, дом 30. На седьмом этаже белая тряпка! – распорядился Миша.
– Лечу! – сорвался капитан полиции, с чувством скорой развязки.
73
Через сорок минут он был на месте. Встретившись с Мишей и Сашей, они поднялись на седьмой этаж. У этой квартиры собственник, Сахаров Трофим Артемович, – подтвердили ребята, оперативно пробив базу.
– Ого, дверь какая! – вырвалось у Саши, нажимая на звонок. Сдержанно нервничав, он сопереживал за товарища.
Им никто не открыл. Саша нажал снова, замер, не отпуская палец.
– Давайте прозвоним соседям, – предложил он, переходя от слов к делу.
По соседству ни одна дверь не щелкнула, ни звякнула замком. Ребята переглянулись в смятении. Миша поддернул дверную рукоять, надавливая крепким плечом на массивное преграждение: