– Пейте!
– Пить!? – засомневался он, шаря затуманенными глазами по полному стакану.
– Да, должны это выпить!
Поднеся снадобье к своим налившимся кровью губам, Майкл изучающе принюхался, и ничего не уловив, осушил залпом, после чего он, переменчиво взглянув на Машу, произнес разочарованно:
– Это же обычная вода, разве поможет?!
– Гарантирую! С этого дня вы трезвенник! И если хоть каплю выпьете, то умрете! – припугнула его в конечном счете, привлекательная знахарка.
– Вы серьезно?
– Более чем! – волновала она его, через пьяный угар.
– Значит пора возвращаться домой, – согласился Майкл смиренно, заправляя свои волосы назад.
– Вы извините, я на работу опаздываю…, – спешила знахарка, думая о том, чтобы успеть.
– Конечно, спасибо. Извините меня, я пошел, – откланялся пропойца, ни о чем не думая и не подозревая.
– Главное не пить с этого дня!
– Да! – пообещал Майкл завязать, не взявший к толку.
Весь день Маша переживала за нового знакомого. Если сорвется и выпит, то будет ему достаточно плохо. Заговор на воду ей передала мама и наказала никому не говорить, передавая лишь по прямой женской линии. Как оборвется связь, так и канут эти знания в никуда…
Отработав весь день на заведенных нервишках, к вечеру на душе у Марии подурнело, от разыгравшегося недоброго предчувствия. После смены, она обошла вокруг четырехэтажный панель, в поисках Майкла. Осенняя густая сырость проморозила ей нос и уши. «Может он и всерьез уехал домой?» – подумала она, глядя на втоптанные в грязь листья, смешавшиеся с неизбежной темнотой, из которой выскочила черная кошка, перебежав ей дорогу под фонарном столбом, добавляя щепотку мятежности. Усталость незамедлительно дала о себе знать. Уже вернувшись в квартиру, она, помывшись и выпив чаю, сразу же притомившись уснула.
Утром разбудил ее звонок в дверь. «Будильник, будильник – отстань, прекрати трезвонить», мямлила она сквозь сон, но открыв глаза, в голове прояснилось, что звонят в дверь. «Кому надо в такую спозаранку?» Накинув халат, поверх сорочки, она подошла к двери:
– Кто там?
– Это я, Майкл!
Отворив ему, Майкла трясло в ознобе, лицо желто-зеленое, губы синюшные.
– Заходите быстрее! – запустила она неверующую Фаму. – Давайте, сюда вот ложитесь, – пожертвовала ему свою теплую кровать. Надо бы снять куртку, – озаботилась Мария, позабыв о себе.
У обессиленного Майкла не получалось стащить с себя косуху, рукава залипли в плечах, застревая посередине. Крепко дернув за манжеты, Маша освободила его от верхней одежды. Уложив молодого человека в судорожном состоянии на кровать, она накрыла его теплым одеялом, а сверху овечьим пледом.
– Я умру? – тихо спросил Майкл засохшими губами и глаза его ввалились в черные круги.
– Нет! Я вам не дам этого сделать, – утешила она своего больного, направляясь на кухню заварить ему полезный травяной чай, который снимал любые недомогания.
«Она так и знала, Майкл не был готов к трезвой жизни!» А сколько таких к ней обращалось. Приводили жены, матери. «– Помоги Маша, спаси моего сыночка!» – «Сам то хочешь?» «– Хочу, – да видела она как глаза лукавят». Из-за этого она перестала браться лечить их и никому не открывала дверь, а чтобы в окна не лезли, решетки поставила. Нежная Маша, с твердым характером, ограничила к себе доступ, берясь помочь лишь тем единицам, кто осознавал, что порушили свою жизнь, а справиться уж сами не могут.
Напоив больного лечебным чаем, она не отходила от Майкла целый день, наблюдая за его состоянием.
Ближе к вечеру к ней нагрянула Марта:
– Привет подруга! Я тебе звоню, а ты игнорируешь меня!
– Привет! Прости. Что-то засуетилась делами, – не особо доброжелательно оправдалась Мария, не пропуская дольше прихожей.
– А я тебе яички принесла от моих курочек, на пробу. Бери! – вручила ей Марта десяток яиц в сетке, угощая от чистого сердца.
– Спасибо!
– Куда сама подевалась? И чего дверь закрыла в комнату? – стремилась поболтать подруга, надоедая Машке снедаемым любопытством. Глаза ее забегали по полоске света, исходящего с кухни.
– Мужчина у меня там, – коротко отозвалась Маша, трепыхаясь голубыми, серчающими глазами.
– Ого, мужчина завелся! Скрываешь его? – зачесался язык у Марты, вытаращив догадливые глаза на лоб.
– Потом все расскажу… – надела на себя Машка невидимую вуаль.
– А я так надеялась, что ты придешь скоротать с нами вечер, Маруся придет с Соней, хотела продемонстрировать вам курятник, да вином угостить.
– Не могу сегодня. Загляну как-нибудь, – не знала уж Маша, как распрощаться с Мартой, краснея на глазах.
– А зовут то как? – навязывалась Марта с разговором, не торопившись уходить.
– Майклом, – снисходительно ответила подруга.
Марта сдвинула брови, соображая, что за Майкл.
– Ты его не знаешь, – пояснила Мария. – Извини, все потом объясню, как-нибудь…
– Беру с тебя слово. Расскажешь! – подловила ее ротозейка Марта, – не буду тебе мешать, раз занята, – покорно попрощалась кипящая жизнью подруга.
– Пока! – закрыла за ней Машка входную дверь, умилостивь раздражение.
Майкл горел, на бледном лбу образовались влажные капельки пота, поднялась температура. Мария сняла с ног заношенные носки и одела шерстяные. Заставила Майкла выпить жаропонижающую таблетку, принесла чай. К двенадцати ночи, Майкл пропотел. Машка сняла с него мокрую футболку и обернула в чистую простынь. На его габариты, у нее не имелось одежды. Постелив себе на полу, она с облегчением заснула.
17
Ночное небо растянуло над собою темную, звездную ткань. Чистый и яркий космос ко всеобщему вниманию предоставил к изучению карту движения знаков зодиака. Воздух наполнился листвой, кострами, домашними пирогами и не возбраняющейся усталостью.
Маруся с маленькой дочкой держали курс до Марты. Соня прыгала и терялась позади. – Смотри мама, сколько звезд! – восторженно произнесла она, разглядывая небо.
Маруся подняла голову: – вижу, несравненная красота.
– А там живет кто-нибудь?
– Думаю да. Где-нибудь далеко, далеко, в скоплении звезд живут волшебные феи, такие же как ты! – с удовольствием подыграла Маруся дочери.
– Выходит я фея?
– Несомненно! Моя прекрасная фея, которая приносит своей маме радость.
– Ура! Я фея! И вам звездные феи, от меня и мамы привет! – помахала Сонечка по-дружески, своей ладошкой.
– Ну все, заходи к тете Марте! – открыла Маруся перед ней дверь, пропуская маленькую фею вперед.
– Кто к нам пожаловал! – встретила их Марта, улыбаясь разяще. Яркий, благоустроенный быт, наполненный не только электрическим светом, но и пленяющим хмельным запахом выпечки, окутывал своей соблазнительной тишиной и гостеприимством.
– А мне зуб вырвали! – похвасталась Соня, сладкая конфетка.
– И ты не плакала?
– Совсем нет.
– Смелая девочка, дай я тебя за это поцелую, – сказала Марта и поцеловав рыжеволосую, молочную малышку, осведомилась у Маруси, – а ей уже можно есть?
– Да, успели в обед вырвать. Влад ездил с ней до поликлиники. А Денис где?
– Не будет его. На дежурстве, – спокойно ответила Марта, снимая с девочки куртку. – У меня для Сонечки есть подарок! Держи! – Вручила она малышке куклу.
– Спасибо! – вдохновилась Маруськина дочь, затеребив маленькими, пухленькими ручонками желанную игрушку.
– Моем руки, и на кухню, к столу. Тут у меня вкусные пироги яблочный и печеночный! Делала когда-нибудь пирог из печенки?
– Нет В основном просто жарю ее. А Маша придет?
– Маша? Она – пас. У нее какой-то мужчина завелся…, – озарилась Марта, поделившись секретом, – я ей яички относила домашние, а она в комнату даже дверь прикрыла.
– Мужчина?
– Представляешь! Но больше я ничего не знаю, сказала, что потом расскажет подробности. Но оставим Машу в покое, и начинаем угощаться, – разложила Марта гостям пироги.
После того, как Соня убежала играть в комнату, горячая хозяюшка разлила по фужерам розовую жидкость, угощая земляничном вином. – За птицу счастья, легкое сердце и тяжелые карманы! – звонко озвучила она тост, давя улыбку.
– Бесподобный тост! – ответила Маруся и выпив десертное вино с ноткой лета, приняла повышенную невесомую форму, непринужденно представив, как напротив сидит Женя и молчаливо смотрит, пленяя ее. – Вкусный пирог, – похвалила Маруся сердечно.
– Какой из двух?
– Оба.
– Между прочим на домашних яйцах!
– Ферма работает!
– Второй тост, за ферму, которая припасла и тебе яичек, в корзиночке, – не останавливалась Марта, подливая.
– Процветания ферме! – присоединилась Маруся, поддерживая тост. – Спасибо, попробуем званные яички, – разлилось по Марусиному телу тепло.
– Такие не продаются в магазине! – взыграла Марта налегке, – переходим к третьему тосту! За яички.
– После третьей я уйду! – пошутила Маруська.
– После пятой, не раньше…, – верховодила Марта разливая свой чудесный напиток. – Прояви сознательность, Маруся! Видимся один раз в год, хоть и живем по соседству, – пребывала хозяюшка в хорошем расположении духа.
Маруся заманчиво выпила и вернула на стол пустой фужер, воздавая хозяйке должное. На улице резко раздалась сирена. Перепуганная Соня, с расширенными радужками прибежала на кухню, прячась головой в мамины коленки.
– Не пугайся золотце, Денис на коробчонке приехал! – посмеялась Марта.
Соня подняла голову, впиваясь своими милыми кругляшами во взрослых.
– Никому не будем выдавать наши девичьи секреты, для чего мы тут собрались, – прошептала Мартушка, обращаясь к Маруськиной дочери.
– А поделиться с куклой, Алиной можно? – неуверенно спросила Соня.
– С куклами и подругами можно делиться и не больше, – разъяснила Марта нежным голосом.
В хату заявился с взболтанным видом Денис:
– Привет Маруся, привет Марта, что веселимся и без меня? – осведомился он, звякнув голосом.
– А что нам делать, как не веселиться? Это же вы, товарищ полицейский, запропастились на своей работе! – укорила его Марта, с глазами хищницы.