Ненасытная жажда странствий гнала Рэна вперед, слишком велико было желание видеть новые миры, знакомиться с новыми народами. Он жил месяцами на разных планетах – где только мог стерпеть условия и найти какую-нибудь работу. И во все глаза наблюдал за окружавшими его странными созданиями, старался понять их дела, мысли, стремления. Это было частенько небезопасно, но всегда – захватывающе.
Однако Рэн знал: рано или поздно он вернется домой. Когда не останется сил вбирать новое, но только – осмысливать уже познанное, он прилетит на Землю. Поселится где-нибудь в окрестностях Найса, станет преподавать в школе пилотов, объясняя, как лучше поладить с воинственными талильцами, или не напугать робких киритольцев, или не быть съеденными крылатыми чудовищами Галамеды, или не утонуть в ослепительно-прекрасных и невероятно ядовитых озерах Амедра.
А Соэл?.. Куда он скроется от воспоминаний о красках, звуках, запахах родной планеты? Как заглушит призыв Земли? Будет впустую терзаться воспоминаниями, одновременно страшась, что по прошествии лет яркие картины потускнеют? «Соэл никогда не ступит на Землю, не увидит родных. Это все равно, что попасть на необитаемую планету и остаться там, отрезанным ото всех». Чем он станет заниматься? Где найдет приложение своим силам? Да и вообще, где найдет пристанище? Участь беглеца незавидна: жить с оглядкой, забыть собственное имя, никогда и никому не доверять полностью…
Опершись на раму иллюминатора, Соэл неподвижно смотрел прямо перед собой. Рэн отвернулся и нарочито громко заметил:
– Еда остынет.
– Благодарю, я не голоден, – тотчас откликнулся Соэл, продолжая смотреть в пустоту.
– Деликатесов не дождетесь, – заявил Рэн. – На Линтии я покупал что попало, некогда было выбирать.
Теперь Соэл повернулся к нему, улыбаясь.
– Поверьте, капитан, я не привередлив.
Рэн с Юэль переглянулись, пришли к выводу, что лучше не настаивать, и дружно накинулись на еду.
– Планета Успешная… – медленно повторил Соэл. – Справочная!
Рэн вскинул голову, прислушиваясь к звукам голоса бывшего секретаря посольства. Показалось, или и впрямь в тоне Соэла прорвалось удовольствие?
– Высадите меня здесь, – потребовал бывший секретарь посольства.
Рэн поперхнулся, Юэль не донесла ложку до рта.
– Торопитесь в Справочную? – спросил Рэн. – Боитесь, что линтийцы вас не найдут, спешите их известить?
Соэл даже не улыбнулся.
– Я должен послать весточку домой, на Землю.
– Для этого не нужна Справочная, – заметил Рэн. – Отправьте письмо с попутным кораблем!
Соэл оживился.
– Быть может, капитан, вы доставите мое послание?
Рэн отодвинул тарелку и уставился на Соэла. Тот мягко произнес:
– Линтийцы, несомненно, уже побывали в посольстве и разыскивают меня. Но они не знают, на каком корабле я бежал. А если и узнают – вас не заподозрят. Решат: я просто нанял яхту.
Рэн рассердился. Выручая Юэль, Соэл потерял работу, покой, достаток. Возможно – потеряет жизнь. А сам он, получается, ничем не рисковал? Значит, никакого подвига не совершил? Рэн почувствовал, что у него крадут лавры.
– Забирайте девушку и возвращайтесь на Землю, – уговаривал Соэл. – И захватите мое письмо – лучшей услуги оказать мне не сможете.
Рэн скосил глаза на Юэль, желая узнать, как она принимает подобное заявление.
– Не сможем оказать лучшей услуги? – переспросила Юэль. – Вы уверены?
На секунду она умолкла, затем продолжала:
– Хорошо, предположим, мы вернемся на Землю.
Рэн негодующе пожал плечами, но смолчал.
– А что намерены делать вы, Соэл? – полюбопытствовала Юэль.
– Бежать, – он улыбнулся, – как можно дальше и как можно быстрее.
– Хотите спрятаться на окраине? Но как будете объясняться с жителями окраинных миров? Там никто на всеобщем языке не говорит, это вам не Земля, не Линтия, не Успешная. Вам понадобится универсальный переводчик.
– Где же его взять? – вздохнул Соэл.
– Рядом, – откликнулась Юэль. – Я универсальный переводчик.
Соэл утратил обычную невозмутимость. Лицо его отразило искреннее и бесконечное изумление. Юэль улыбнулась, наслаждаясь маленьким триумфом.
– Ты знаешь сто языков? – выдавил Рэн, пораженный не менее Соэла.
– Сто пятьдесят, – скромно поправила Юэль.
– Выучить сто пятьдесят языков… – Рэн протяжным свистом выразил свое восхищение.
– Запомнить слова и освоить грамматику нетрудно. Гораздо сложнее с произношением. Когда приходится выть или хрюкать… – она не договорила, засмеялась. Объяснила: – На Линтии я голодала, потому что эта планета расположена в центре Галактики. Там почти каждый житель говорит на всеобщем языке, и переводчики никому не нужны. Другое дело – отдаленные миры.
С веселой настойчивостью обратилась к Соэлу:
– Так как же? Берете меня в компанию?
– Я отправляюсь в бега, а не на прогулку. Не хочу, чтобы вы рисковали жизнью.
– Боюсь, именно жизнь я вам и задолжала, – напомнила Юэль.
– Кстати, – вмешался Рэн, – для бегства необходим корабль. Разве «Неуловимая» пришлась вам не по вкусу?
– Но… – Соэл запнулся. – Вы не понимаете. Последовав за мной, вы станете моими сообщниками. Подумайте о своих родных.
– Я одинок, – сказал Рэн.
– А Юэль? – Соэл повернулся к девушке.
– У нее тоже никого нет, – заявил Рэн.
– Нет… на Линтии? – с ударением повторил Соэл. – Или вообще нет?
Рэн, пораженный таким оборотом, взглянул на Юэль. Она заметно смутилась.
– В свое время вы отказались покинуть Линтию, – напомнил Соэл. – Вероятно, кого-то ждали там?
– Вы угадали, – подтвердила Юэль. – Но свидание не состоялась и уже не состоится.
– Однако вас будут разыскивать? – продолжал допытываться Соэл.
– Я должна побывать в Справочной. Тогда смогу ответить на этот вопрос.
Рэн хотел спросить: «Кого ты ждала?» – но не спросил. Напомнил себе, что не имеет права вмешиваться в дела Юэль. Конечно, он заслужил ее признательность. Но… только признательность.
Юэль быстро взглянула на него, коротко улыбнулась и поднялась из-за стола. Невольно подпрыгнув, схватилась за спинку стула.
– Здесь сила тяжести, как на Земле?
Рэн кивнул.
– После Линтии… – Юэль выпустила спинку стула и осторожно двинулась меж цветущих ирисов, – я здесь не хожу, а летаю.
– Кстати о полетах, – подхватил Соэл. – Я видел удивительный сон. Представьте – во тьме космоса вспыхивает яркая звезда. Приближается и оказывается космическим театром.
Рэн подался вперед.
– Я вхожу в театр, – увлеченно рассказывал Соэл, – уверенно занимаю лучшее место. Занавес раздвигается, и я вижу…
– Воздушную танцовщицу, – не выдержал Рэн.
Соэл порывисто обернулся.
– Откуда вы знаете?
– Всю ночь любовался танцем в невесомости.
Соэл недоверчиво нахмурился.
– Этого не может быть.
Рэн повел плечом. «Глупо спорить с очевидным».
– Не может быть, чтобы наши сны совпали полностью. Давайте проверим.
– Давайте, – согласился Рэн.
Соэл закрыл глаза, припоминая детали.
– В фойе театра стояли два изваяние. Одно из черного камня, другое – из белого.
– По стенам вился киритольский плющ.
– Я не знаю этого растения.
– Такое… с крупными розовыми цветами и серебристыми листьями, – подсказал Рэн.
Соэл открыл глаза и посмотрел на Рэна. Шевельнул губами:
– Точно.
Взял себя в руки и продолжал:
– Люстра в фойе была круглой, с множеством подвесок.
Рэн кивал, потихоньку расплываясь в улыбке. Приятно было видеть, как его собеседник, уже вторично за утро, теряет хладнокровие.
– Вы заняли место в партере, – добавил Рэн. – Кто сидел рядом?
– Слева – низенький старичок в форме монсунского офицера. Справа… Говорите вы.
– Справа – высокая темнокожая дама, вероятно, уроженка Амедра.
Теперь кивнул Соэл. Немного помолчал, но загадка не давала покоя, и он снова заговорил:
– Сама танцовщица – невысокая, изящная. У нее черные глаза и светлые волосы. Необычное лицо… – он помедлил, подбирая определение. – Мечтательное, что ли?
Во сне Рэн не разглядел подробностей. Однако сейчас был уверен: танцовщица – белокурая и черноглазая. Казалось, он давно ее знал, сто раз видел и просто не мог ошибиться. И выражение лица именно такое, как говорит Соэл: задумчивое, чуть отрешенное.
– Готов поклясться, – с нажимом произнес Соэл, – что никогда не видел эту женщину, а между тем лицо ее мне удивительно знакомо.
– Да, – согласился Рэн.
Соэл с минуту смотрел на него, потом сказал:
– Невероятно.
Рэн не стал спорить.
– А мелодия?.. – не унимался Соэл. – Звонкая, переливчатая…
Он напел несколько тактов, ладонью отбивая по столу ритм. Рэн охотно подхватил мотив, и они засвистели в унисон. Потом молча уставились друг на друга. Соэл повернулся к Юэль.
– Скажите, а вы не побывали ночью в театре?
Юэль, присев на корточки, перебирала рукой лиловые головки ирисов. Казалось, иллюзия занимала ее много больше, чем подлинное чудо невероятного сновиденя. Услышав вопрос, девушка обратила к Соэлу спокойное лицо.
– Увы, нет. За всю ночь я глаз не сомкнула. После всего пережитого трудно было уснуть.
Соэл разочарованно отвернулся.
– Как знать, – промолвил Рэн, – усни она, возможно, оказалась бы вместе с нами в театре.
– Возможно, – миролюбиво согласилась Юэль.
Соэл никак не мог успокоиться.
– Удивительный случай.
– Удивительный, – вежливо согласилась Юэль. – Но, думаю, вы напрасно пренебрегли завтраком.
Рэн привстал от удивления. Равнодушие девушки было необъяснимо. «Я бы на ее месте ни о чем другом ни думать, ни говорить не мог». Но, оказывается, это Соэл ни о чем другом не мог ни думать, ни говорить.
– Как бы я хотел наяву увидеть эту женщину, – он торопливо поправился: – Увидеть танец.
Рэну стоило большого труда сдержать улыбку, а Юэль просто пришлось отвернуться. После паузы она спросила – одновременно застенчиво и нетерпеливо: