Долгий закат таял над Фригией. Солнце – звезда Наир – уже скрылось за горизонтом, но в небе еще сохранялся алый отблеск. Снег на вершинах холмов отливал тусклым золотом, на склонах – розовел, у подножия – густели фиолетовые тени. Одна за другой вспыхивали звезды, становясь все ярче и подплывая все ближе.
Золотисто-алая шерсть кот-коххов потемнела, они словно переменили яркие дневные одежды на вечерний наряд. Жители Фригии сидели, свесив языки и тяжело дыша, отдыхая после утомительной работы. Они прорыли глубокий тоннель к «Неуловимой». Над самой яхтой все еще возвышался снежный курган, поэтому «Неуловимая» осталась незамеченной Агравом и линтийцами.
Из тоннеля выбрались Соэл и Лэтэ. Постояли с минуту, оглядываясь, потом дружно задрали головы и уставились в стремительно темневшее небо.
– Сильный человек, – вырвалось у Лэтэ.
– Признаюсь, – Соэл отряхнул снег с плеч, – я боялся, что в последний момент он все-таки нас выдаст.
– О, нет, – с глубокой убежденностью откликнулась Лэтэ, – Юэль ему поверила, а ее нельзя обмануть.
– Да, конечно. Хорошо, что линтийцам не пришло в голову расспросить кот-коххов. Они не сумели бы солгать.
– Линтийцы слишком торопились, – вымолвила Лэтэ. – Обрадовались, что нашли жертву.
Она зябко повела плечами, вдруг замерзнув в теплой накидке.
– Жертва может и ускользнуть… – небрежно заметил Соэл.
Лэтэ стремительно обернулась. Он рассмеялся, увидев, какими круглыми становятся ее глаза. И какими сияющими! Весело продолжил:
– Я не намерен уступать лавры…
На ее лице одновременно изобразились испуг и восхищение. Лэтэ спросила:
– Почему же вы решили остаться на Фригии?
– Хочу отправить письмо галхасцу Турньолину. Флорентина – отсталая планета, передатчика там не найдется, – и он лукаво прибавил: – Позвольте спросить, почему решили остаться вы?
Лэтэ ответила выразительным взглядом.
– Влюбилась… в кот-кохха.
– Горе мне, горе, – начал театрально сокрушаться Соэл и умолк, привлеченный резкой перекличкой кот-коххов. Шерсть на их загривках топорщилась, синие глаза пристально смотрели вверх.
– Что такое? – всполошилась Лэтэ.
Черная тень скользнула по небу, мелькнул золотой отблеск, и огромный сверкающий диск скатился к планете по невидимой спирали. У самой земли корабль затормозил, и медленно, величественно сел, выпустив восемь прочных металлических ног.
– Ах, – выдохнула Лэтэ, – полицейские возвращаются?!
– Галхасцы!
Глаза Лэтэ округлились еще больше – впервые слышала, чтобы Соэл так кричал.
– Похоже, ваш друг прилетел, не дожидаясь письма.
– Нет, он его получил, получил! – открыто ликовал бывший секретарь посольства. – Как бы иначе нашел меня?
В золотистом днище корабля образовался темный квадрат. Открылся люк и выдвинулся трап – не просто лесенка, а широкий пандус.
Кот-коххи расселись широким полукругом, встречая гостей. Точнее, гостя.
По трапу спускался некто царственный и величавый, невероятных размеров, с невероятными усами, веером расходившимися от черного влажного носа. На каждый ус была нанизана крупная жемчужина. Лоснился серебристый мех, зеленоватые ласты проворно и упруго передвигали тяжелое тело.
– Надеюсь, я не опоздал? – пробасил гость, сползая в снег и отдуваясь.
– Нет, мой друг! – воскликнул Соэл. – Как раз вовремя!
– Очень рад. Нижайше прошу извинить меня за то, что задержался и не сразу откликнулся на ваш призыв. До меня дошли слухи о происшествии на Линтии. Почти сразу я получил письмо. Оно было отослано со Златки, из Справочной, более того, из полицейского управления!
И вновь Соэл не совладал со своими чувствами – лицо его отразило крайнюю растерянность.
– Из полицейского управления?! Ничего не понимаю.
В глазах Лэтэ, напротив, мелькнула догадка.
– Юэль оставалась на Златке, – напомнила она. – Юэль прилетела с полицейским.
– Но как она могла?.. – начал Соэл и тут же перебил себя: – Придет час, расспросим.
Турньолин вновь заговорил. Его низкий рыкающий голос напоминал гул морского прибоя.
– Вы понимаете, письмо вызвало у меня серьезное и вполне оправданное недоверие. Я постарался навести справки и узнал, что верховный жрец Двухголовой богини и впрямь собирается лететь на Фригию. Тогда я тоже поспешил сюда, в пылком желании его опередить. Незачем говорить, почтенный друг, как я рад видеть вас в добром здравии. Вероятно, ваша спутница… – он вопросительно посмотрел на Лэтэ, – и есть несчастная жертва кровавых обычаев?
– Нет, нет, – заторопилась объяснить Лэтэ. – Это моя сестра. Она… она в безопасности.
– Рад это слышать. А что я могу сделать для вас? – прочувствованно обратился он к Соэлу. – Думаю, отважный друг, Галхас охотно предоставит вам убежище.
– Линтийцы временно потеряли мой след. Нас выручил флорентинец Ильтс, а сам попал в руки жрецов. Мы намерены его спасти.
Турньолин глубоко вздохнул.
– Уф! Надеюсь, вы не хотите, чтобы я вырвал жертву прямо с алтаря? Мой брат погиб, пытаясь это сделать.
Дивные усы Турньолина горестно поникли.
– Скорблю вместе с вами, – мягко откликнулся Соэл. – Но я прошу о другом. Жизнь Ильтса можно выкупить…
Галхасец слушал с неподдельным интересом.
– Позвольте объяснить мой план, – Соэл вновь перешел на вежливый дипломатический тон. – Юэль, девушка, спасенная из храма, согласна нам помочь. Она линтийская гражданка, больше того – любимца богини и очень дорога соотечественникам. Если она высадится на Галхасе…
– Окажется на краю гибели, – предостерег Турньолин.
– На это я и рассчитываю, – Соэл заговорил чуть быстрее. – Как только девушка попадет в ваши руки, вы сможете выменять ее на Ильтса.
Турньолин задумчиво почесался ластами, затем несколько раз шумно перекувырнулся в снегу.
– Какое удовольствие! Прошу извинить. Редко где встретишь такой великолепный снежный покров – ни сажи, ни копоти… Я обдумал ваши слова, мудрый друг. Боюсь, мои соплеменники с большей охотой казнят линтийскую гражданку, чем вступятся за неизвестного флорентинца. Кто этот человек? Что даст его жизнь Галхасу? Мы даже имени его не слышали ни разу. Другое дело, если бы его отличали особые заслуги, какими, например, прославились вы. Если бы речь шла о вашей жизни, не прозвучало бы возражений.
Он загреб ластами снег, устраиваясь поудобнее.
– Полагаете, убедить галхасцев невозможно? – холодно уточнил Соэл.
– Увы, я в этом уверен, – сокрушенно вздохнул Турньолин. – Искренне скорблю, что не в силах исполнить вашу просьбу.
Некоторое время все молчали. Лэтэ невольно обратила взгляд к потемневшему небу. Звезды задрожали, расплылись и отодвинулись. «Ильтса не спасти?»
– Позвольте, мой благородный друг, позаботиться о вас, – упорствовал Турньолин. – Позвольте обменять вас на эту линтийку.
Лэтэ неуверенно посмотрела на Соэла. Конечно, она желала выручить Ильтса. Но так же хотела, чтобы Соэл навсегда избавился от опасности. Она шагнула к нему и остановилась, не смея настаивать, оставляя решение за ним.
– Так как же, великодушный друг? – настаивал Турньолин.
Соэл огляделся по сторонам, прищурился на снежный курган, скрывший «Неуловимую» и неожиданно вымолвил:
– Прошу, доставьте нас на Флорентину.
Турньолин развел ластами.
– Разумеется, доставлю. Надеюсь, это не единственное, чем могу вам услужить?
– Вы очень добры, – ответствовал Соэл.
Дальнейший обмен любезностями Лэтэ пропустила, внезапно заметив Хэшку и следя за ее приближением. Ее крылья, тонкие и трепещущие, как у бабочки, в сумраке казались темно-бордовыми; в полумраке ярко светились синие глаза.
Вокруг Хэшки вились, весело чирикая, разноцветные свити.
– Повелительница кот-коххов, – негромко предупредил Соэл.
Турньолин резко оттолкнулся ластами и встал вертикально, затем повернулся на хвосте вокруг своей оси, и всей тяжестью рухнул в снег. Снежинки взметнулись вверх, запорошив и людей, и кот-коххов.
Затем галхасец тряхнул усами, и жемчужины покатились по утрамбованному снегу к ногам Хэшки. Она поблагодарила изящным движением руки. Маленькие летуны порхнули вниз и зажали жемчужины в клювах.
Кот-коххи, сопровождавшие Хэшку, подали гостю несколько клубков золотистой шерсти. Турньолин принял подарок с почтительной благодарностью – с минуту он жонглировал клубками, подкидывая их носом, а потом сильными ударами хвоста забросил их в открытый люк корабля.
Когда ритуал завершился, повелительница кот-коххов обратилась к Соэлу и Лэтэ. Она говорила на красивом, звучном языке кот-коххов, напоминавшем то шум ветра в кронах деревьев, то весеннюю капель. Свити переводили – как и Юэль, передавая мысли.
– Я боялась опоздать. Вы улетаете?
– Мы не улетели бы, не простившись, – отозвался Соэл с подобающей вежливостью и подкупающей искренностью.
– Пусть ветер всегда дует вам в спину, а под ногами лежит свежий снег, – сказала Хэшка. – Вы проложили нам путь в пещеры, а бо-грах указали дорогу на поверхность. Больше того: вы открыли нам мысли бо-грах, а им – наши сердца. Благодарю.
Соэл промедлил только секунду и ответил в тон:
– И мы, и наши друзья, сохраним в памяти ваши слова. Они ласкают слух и трогают сердце.
Лэтэ смолчала, но подтвердила высказывание Соэла быстрым кивком.
– Примите на прощание, – Хэшка вскинула руку, и двое крупных кот-коххов подтолкнули вперед сани, доверху нагруженные золотисто-оранжевой тканью.
– Нет! – вырвалось одновременно у Лэтэ и Соэла, – это слишком дорогой дар!
Они услышали смех Хэшки.
– Мир и доверие бесценны. И потом… мы вправе распорядиться своей шерстью.
На этот раз Соэл молча поклонился, а вконец смущенная Лэтэ залепетала слова благодарности.
Турньолин снова совершил пируэт на хвосте и по наклонному пандусу двинулся к люку. Следом кот-коххи бодро вкатили нагруженные сани. Соэл и Лэтэ, в свою очередь простившись с Хэшкой, направились к кораблю. На полдороге Лэтэ спохватилась и побежала назад. Выдернула из-за пояса скатанный в трубку холст, подала Хэшке.