Я сделал короткий выстрел ему в голову, когда его нога немного соскользнула, но слишком медленный, чтобы попасть.
Или, я попросту не хотел этого делать.
Он поймал его на свой поднятый посох, а потом на меня обрушился вихрь ударов с обеих сторон и со всех направлений.
Я оборонялся. Еле-еле. Если бы я хоть раз поскользнулся, старик заставил бы меня заплатить за это. Во всяком случае, он дважды чуть не прибил меня, и только скользкая, предательская поверхность, на которой ему пришлось биться, давала мне достаточно времени, чтобы организовывать защиту.
Знаешь... А может, он просто тоже не хотел.
Но он погнал меня обратно к причалу, вынудив выйти из зоны мини-ледника, которую я наколдовал. Как только он снова встанет ногами на твёрдую землю, ничем хорошим для меня это не кончится.. Я следил за продвижением Жучка-Плавунца, который с трудом выходил из гавани. Теперь у него была фора в сотню ярдов.
В общем, да. Это было самое благоприятное время.
Нога Эбинизера скользнула по последнему обледенелому участку, и он быстро пнул мою левую ногу в колено, когда вошел. Я уклонился, но это вывело меня из равновесия, и посох старика ударил меня по плечу с силой, достаточной чтобы раздробить вдребезги бетон.
Молли хорошо поработала. Костюм из паучьего шелка блеснул вспышкой света, пахнуло чем-то гнилостно горящим, и было такое чувство, будто по нему вдарил самый опытный игрок из бейсбольной Лиги юниоров.
Я вскрикнул от боли и отшатнулся.
- Хосс, не делай ничего такого, чего не нужно делать - жёстко сказал дедушка. Его следующий удар пришелся по моей правой ноге, и, очевидно, Молли специально не зачаровывала туфли. Что старик, вероятно, и ощутил. Удар был не так силен, как мог бы быть, но он сломал пальцы ног, и вспышки жестокого, режущего жара быстро исчезли в трепещущем холоде Зимней мантии, а я пошатнулся, упав на колено.
Старик ударил меня ногой в средину груди, вышибив воздух из моих легких с болезненным выдохом, и я ударился лопатками и затылком о причал.
Эбенизер с рычанием прижал конец своего посоха к моему кадыку и приказал: - Сдавайся!
- Нет - прохрипел я.
Глаза старика расширились. - Чёрт возьми, парень, ты сейчас разозлишь меня.
- Давай - сказал я, оскалив зубы. - Сделай это. Убей меня. Потому что это то, что нужно.
Его челюсти сжались, и он медленно оскалил зубы.
-Ты . . . высокомерная. . . глупая, самовлюбленная королева драмы!
- Но ведь не я тут прилетел на гору-малютку - посетовал я.
Он подтолкнул посох на четверть дюйма вперёд.
- Гларк - сказал я.
Лицо у него было красным. Чересчур красным. Вены резко вздулись на его голове и шее.
И земля дрожала. Я чувствовал это даже через доски причала.
Когда он заговорил, его голос звучал так хладнокровно и монотонно, что меня охватил ужас. Если он и делал это, то лишь потому, что использовал методы ментальной дисциплины, чтобы сдержать свою (я сглотнул ) ярость.
- Я задам тебе вопрос - сказал он. - Ты ответишь мне чётко и искренне. Кивни, если понял.
Я кивнул. - Гларк.
- Чем они прижали тебя, парень? - спросил он всё еще неестественно спокойным тоном.
- Что у них на тебя есть? Это не может быть настолько плохо, чтоб я не смог помочь тебе выбраться. - Его взгляд на секунду смягчился.
- Расскажи мне.
Я взглянул на конец его посоха.
- Ох, - сказал он и перестал давить.
Я сглотнул пару раз. Затем прохрипел: - У них ничего на меня нет.
Его глаза снова заблестели, и ...
И на них выступили слёзы.
О, Боже.
- Тогда почему? - спросил он с нажимом. Спокойствия в его голосе оставалось всё меньше. - Зачем ты это делаешь? Почему ты губишь себя ради них?
Я прекрасно знал, что собираюсь сделать.
Но он заслуживал правды. Действительно должен был знать.
- Потому что у меня только один брат, - сказал я. - И я не планирую потерять его.
Старик замер.
- Мама - сказал я глухим, невыразительным голосом.
- Она дала каждому из нас по амулету с записанными на них воспоминаниями, чтобы мы узнали друг друга
Рот Эбенизера несколько раз открылся и закрылся.
- Технически - сводный брат, - сказал я. - Но все равно одна кровь. Он прикрывал мне спину. Я спас его. Вот и все, что нужно было сделать.
Старик прикрыл глаза.
- Ты . . . говоришь. . . эта свинья, Рейт. . . с моей дочерью.
Земля затряслась сильнее. Поверхность озера заплясала, капельки стали взмывать вверх.
- Сэр - сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно,
- У вас есть второй внук.
Если бы я ударил его, не думаю, что смог бы ошарашить сильнее. Он отшатнулся на шаг. И замотал головой.
Я сел. - Послушайте, что было, то прошло. Томас не имел к этому никакого отношения. Но он несколько раз спасал мою жизнь. Он не враг вам , сэр. - Я пару раз моргнул.
- Он член семьи.
И ночь притихла.
- Семья, - раздался голос старика, с трудом скрывающий первобытное рычание.
- Один. Из этих тварей
Он повернулся к убегающей лодке, едва видимой с берега и его посох запылал раскаленным синим пламенем, когда он поднял его в правой руке, руке, которая излучает энергию, отбирая ее.
- Нет! - Я крикнул и бросился к нему.
Он повернулся, с затянутыми белым глазами, с алым лицом, оскалил зубы в рычании и я попытался выхватить его посох...
И что-то похожее на комету размером с двадцатипятицентовик, сверкающее, как звезда, выскочило из посоха, как какая-то необычная случайная искра статического электричества и вонзившись мне в ребра вылетело из позвоночника.
Я рухнул на спину на причал, и звезды вдруг, удивительно ярко засияли надо мной.
Я попытался вздохнуть.
Ничего особо не вышло.
О, Господи, - прошептал старик, его дыхание дрожало.
Его посох с грохотом упал на причал. Это звучало так, словно доносилось откуда-то издалека.
- Гарри?- сказал он.
- Гарри?
Его лицо появилось в конце небольшого черного туннеля.
- Ох, малец... - сказал он со слезами на глазах. - Ох, малец. Я не думал, что ты снова кинешься на меня. Не думал что так будет.
Я ощутил его руки на своем лице, как будто издалека.
- Вот почему ты так старался научить меня самоконтролю, - невнятно промямлил я. - Ты сам едва сдерживаешься.
- Я вспыльчивый болван, - сказал он.
- Я стремлюсь помочь тебе.
- Ты знал, что утратишь его, - сказал я тихо.
- И ты все равно пошел дальше. Ты мог бы подстраховать меня.- Кровь ритмичными маленькими толчками вытекала из пробоины в моей груди.
- А вместо того все кончается этим.
Глаза его наполнились стыдом.
И он отвернулся от меня.
Боль, которую мы чувствуем в жизни, всегда растёт. Когда мы еще маленькие, маленькие боли причиняют нам страдания. Когда мы становимся больше, мы учимся справляться со все большей и большей болью и продолжаем жить, вопреки всему.
Пожилые люди - безусловные чемпионы по преодолению боли.
А дедушке было уже много веков.
Но эта боль.
Он от неё страдал.
Она просто ломала его.
Он склонил голову. Его слёзы падали на доски причала.
Потом прекратил.
Выражение лица его изменилось.
Он поднял на меня взор. Его глаза округлились, а затем лицо исказилось гневом и недоверием. - Что? Ты, изворотливый...
- Отлично сказано, - сказал я, - чародей МакКой.
И я отпустил чары наваждения Зимы, созданные для меня Леди Молли.
Я почувствовал, как мое сознание отступает назад по этому черному туннелю, туда, где я снял и положил на причал опаловое кольцо Молли с мизинца, в то время как я ощущал, как конечная конструкция наваждения, мой двойник, сжимается и сдувается в эктоплазму позади меня. Мое сознание устремилось к камню в кольце, нашло нить моего разума, которую я привязал к нему, а затем стремительно понеслось обратно к моему телу.
Мои глаза открылись, и я оказался на палубе Жучка-Плавунца, в дальнем от Эбенизера конце рубки, где я укрылся после того, как уронил кольцо и запустил иллюзию. Как только я активировал кольцо, завеса вокруг меня позволила мне проскользнуть на борт Жучка-Плавунца, укрыться, а затем спроецировать мое сознание обратно в конструкта-доппельгангера.
Я взорвал свои отношения с дедушкой с помощью дистанционного управления.
Но зато, я не получил в лёгкие кометой.
Когда я вернулся в свое тело, меня охватила такая глубокая усталость, что это была какая-то абсолютно новая форма боли. Я чувствовал, как меня сотрясают судороги. Мёрфи приложила мне ко рту одну из тех масок с резиновым насосом и качала в меня воздух. Фрейдис пыталась придержать меня.
Я боролся за контроль над своим телом и в конце концов восстановил его, осев на палубу в полном изнеможении. Фрейдис полулежала на мне, тяжело дыша. Мёрфи, вся такая деловая, приподняла мне веко и посветила фонариком в глаз. - Гарри? Ты меня слышишь?
- Да, - сказал я и смахнул маску с лица. -Уф.
- Одиново копьё, seidermadr! - Выдохнула Фрейдис. Она устало поднялась с меня.
- Ты прошёл по самому краешку.
- О чём, чёрт побери, она говорит? - спросила Мёрфи.
- Конструкт, - сказал я.
- Для иллюзии. Гм. Молли сделала для меня очень, очень хорошее эктоплазматическое тело, сохранила его слепок в кольце и связала со мной. Всё, что было нужно - бросить поддельную копию себя на месте в качестве приманки и одновременно сделать себя невидимым. Потом я. . . вроде как вселился в конструкта. Спроецировал в него свое сознание. Послал туда всю свою энергию, через всё это расстояние, что чертовски утомительно. Чудесно поболтал с МакКоем.
Мерфи помогла мне сесть, пристально глядя мне в лицо.
- Что произошло-то? - спросила она.
Я взглянул на нее и безжизненным голосом сказал: - Я выиграл.
- Боже мой, - сказала она. - Он . . .
- Разозлился, - сказал я имитируя тяжёлый, протяжный акцент.
Нахмурившись на мгновение, она прикоснулась к моему виску рукой.