ен на нефть было как раз таким. На статус империи никто не претендовал, на все уступки США и Евросоюзу Москва шла. Со всеми партнерами по периметру вели нефтегазовый бизнес, приглашали на престижные форумы, проводили Олимпиаду – российские правящие элиты достаточно долго нежились в границах национального миропорядка.
История с присоединением Крыма стала заявкой на имперский миропорядок. Потому что в рамках отношений двух осколков СССР – Российской Федерации и Украины – никаких территориальных претензий быть не может. Подписан договор о дружбе и сотрудничестве, все границы зафиксированы по 1991 году. Но решение о присоединении Крыма и поддержке Донбасса – имперское, а не национальное решение. Истоки его лежат в русской имперской культуре. Чтобы принять такое решение, надо знать, что границы России проходят там, где хватит воображения и воли. А чтобы знать это, надо быть носителем русской имперской культуры.
Правда, после имперского порыва правящих элит в связи с присоединением Крыма последовал откат в национальный миропорядок. Поэтому открыто бороться за Причерноморье, которое еще называют Новороссией, никто не решился.
Наибольшая часть исторической России – Российская Федерация – сегодня не является империей. Историческая память о «красной» и царской империях заставляет русских людей выдавать желаемое за действительное. Российская Федерация сегодня одна из великих держав, однако единственными полноценными империями ныне считаются США и Китай. Экономически Россия не входит в десятку индустриально развитых стран, и единственное, чем обеспечено лидерство России, – это армия, военные технологии, атомная промышленность и космическое машиностроение.
Сирийский гамбит – это заявка на статус империи, как и участие в украинском кризисе. Однако наивно полагать, что США согласятся на то, чтобы на карте мира возникла новая империя. Нет, добровольно сдавать позиции никто не намерен.
Поэтому сможет ли Россия в очередной раз стать империей, зависит исключительно от ее правящих элит. Смогут ли они опереться на русскую имперскую культуру? Будет ли явлен Евразии универсальный миропорядок, основанный на русской имперской культуре? Как быстро будет внедрен этот миропорядок в самом российском обществе и сможет ли Россия экспортировать этот миропорядок в другие страны? Если будет экспортировать, то какими методами – военными, культурными, дипломатическими, экономическими?
На самом деле в связи с заявкой на имперский статус, которую подала Россия в Крыму, на Донбассе и в Сирии, вопросов больше, чем ответов. Переход от национального к имперскому миропорядку требует принципиально других качеств правящей элиты. Не исключено, что правящие элиты придется несколько раз сменить, как это происходило, например, при правлении Сталина и Грозного.
Вариантов множество. И правящие элиты России, подав заявку на имперский статус, должны понимать, что отступать некуда. Либо имперский суверенитет, либо позор, ограбление и, возможно, физическая смерть. И это главная мысль, которая сегодня должна двигать правящими элитами России, если они хотят сохранить влияние, собственность и потомство. Потому что если миропорядок по-русски в 21-м веке не сможет выстоять, то до каких размеров ужмется Россия, не знает сегодня никто.
Глава 3. Имперский миропорядок: между культурой и идеологией
Имперские культуры всегда конкурируют между собой. Причем эта конкуренция проходит на всех уровнях бытия – от производства товаров до философских идей, от Олимпийских игр и международных судов до промышленного шпионажа.
Имперская культура всегда очень предметна. Так, например, имперская культура Японии и заявка на региональное лидерство в 20-м веке формировались вокруг идеи индустриально-промышленного рывка. Причем в 1950-х годах фраза «Сделано в Японии» означала крайне низкий уровень качества. Но вот за 30–40 лет создаются машиностроительные, радиотехнические, компьютерные гиганты. Делает рывок робототехника. Параллельно с этим в мировой массовой культуре начинается мода на восточные единоборства и вообще заинтересованность Востоком. Бренды «карате», «ниндзя», «самурай», «катана», «харакири», «камикадзе» плотно вошли в русский, английский, испанский и французский языки. Так крохотная Япония (в два раза меньше Иркутской области), но с населением, как в РФ, смогла занять место среди мировых держав. Сорок лет упорного труда по внедрению и пропаганде японского миропорядка – и это вывело страну в лидеры. А японские правящие элиты прочно заняли свое место среди мировых элит. Поэтому Япония может вводить санкции против России, не боясь ответных действий. Поэтому у Японии до сих пор с нами нет мирного договора и часть Восточных Курил она считает своими островами.
Конечно же, миропорядок, который внедряет любая имперская культура, имеет две стороны – для внутреннего и для внешнего проявления. Привлекательность советского миропорядка на внешнем рынке строилась на образах Гагарина, победы над фашизмом, БАМе, общенародной собственности, бесплатном образовании и медицине, массовых социальных программах в спорте, культуре и жилищном строительстве. При этом внутри наблюдались и издержки советского миропорядка: очереди, дефицит, спецснабжение, цеховики, спекулянты, торговля из-под прилавка и блат. О недостатках наша пропаганда стыдливо умалчивала либо неискренне высмеивала, в то время как конкуренты делали акцент именно на недостатках. Надо сказать, что наша пропаганда поступала так же по отношению к миропорядку США – умалчивала о достоинствах и раздувала недостатки.
Аналогично обстоят дела с японским миропорядком. Внутри миропорядок по-японски обеспечивается достаточно жесткими мерами. В частности, в Японии практически полностью отсутствуют социальные права у гражданина. Человек в сверхиндустриальном обществе является функцией – приложением к своему рабочему месту, винтиком корпорации. Отпуск в среднем около недели в году. Очень высокий процент самоубийств, высокий порог сексуальной терпимости и лояльность к тому, что русские считают извращениями. Ежедневный 12-часовой труд с одним выходным в неделю. Те, кто хочет сделать карьеру, работают по 14–16 часов. При этом Япония остается очень закрытой страной – эмигрировать туда неяпонцу практически нереально. Сами же японцы не спешат переезжать в другие страны: несмотря на перенаселение островов, массовой миграции из Японии не наблюдалось и не наблюдается.
Японский миропорядок обеспечивается достаточно жесткой «потогонкой» – из японца выжимают все соки в школе, училище, вузе и потом на работе. Нельзя сказать, что русского человека невозможно принудить работать, как японца. Можно. Но для этого человеку русской имперской культуры надо иметь сверхцель – ради чего он будет насиловать себя по 16 часов в сутки. Русский имперский человек должен либо изобретать что-то гениальное, либо строить справедливое общество, либо защищать родину, либо участвовать в революции. В русской имперской культуре сверхусилие должно всех уравнивать. Когда вся страна делает рывок, то различия между сословиями стираются. Сверхусилие всегда обновляет правящие элиты. Петровские реформы выдвинули в первые ряды людей, которые потом еще 150 лет вели Россию от победы к победе. И непобедимый Суворов, и гений Ломоносов, и наше всё Пушкин – дети миропорядка, заведенного Петром I. Прорывная для 18-го века идея дворянства и переход от боярско-феодальной модели к дворянско-феодальной дали абсолютной монархии в России лишних 100–150 лет жизни. Во Франции короля казнили в 1892 году. В Англии казнили Карла еще в 1649 году. В России же монархия только укрепляется. И это принято считать отсталостью России. Якобы миропорядок, который воспроизводила военно-феодальная Россия в 19-м веке, был каким-то неправильным – мол, монархия была абсолютной, в то время как везде начали появляться республики.
Но ведь республики-то появлялись только на словах. В реальности после английской революции и казни короля очень быстро установилась диктатура Оливера Кромвеля. Который по концентрации власти был круче любого короля. Да, его именовали не король, а «лорд-протектор», то есть в дословном переводе «господин-защитник». Что даже громче звучит, чем европейский монарх, потому что королей много, а лорд-протектор один. В действительности революция в Англии очень быстро закончилась диктатурой. Только одна династия пресеклась – как началась другая. Кстати, после смерти лорда-протектора пытался наследовать власть его сын Ричард Кромвель, то есть революционер и борец с королем поступил как самый обычный король.
Монополия власти короля заканчивается монополией власти другого человека, которого называют не королем, а как-то по-другому. Посмотрим, чем закончилась Французская революция. Несколько лет тотальной демократии, партийной борьбы и безумных массовых казней – и во Франции установилась диктатура Наполеона. Бывший артиллерийский полковник, который попал в правящие элиты под знаменами борьбы с монархией, через 15 лет сам стал супермонархом. Причем не обычным королем Франции, а императором Французской республики. Ведь на знаменах Наполеона красовались лозунги Французской революции «Смерть монархам! Свобода, равенство, братство». Так под лозунгами борьбы с монархией великий корсиканец строил свою супермонархию. Гений Наполеона заключается еще и в том, что он проворачивал дерзкие политические комбинации. Не будучи монарших кровей, Наполеон с помощью армии склоняет австрийских Габсбургов, древнейший род Европы, к браку. Так авантюрист с острова Корсика смог поломать европейский миропорядок, заведенный со времен Карла Великого. Представьте себе, если бы война между Советским Союзом и нацистской Германией закончилась свадьбой дочери Сталина и Гитлером? А вот Наполеон провернул приблизительно такую аферу. Но несмотря на весь свой авантюризм, он нес качественно новый миропорядок.
А что в это время происходит в России? Усиление центральной власти. Если Петр I еще был вынужден укрощать бояр, то при Екатерине II власть уже абсолютна. С помощью вновь созданного института дворян центральная власть управляла Россией. А бунт Пугачева был не чем иным, как неудавшейся революцией. Наш Пугачев и французский Наполеон суть явления одного порядка. Кстати, Пугачев тоже сразу претендовал на абсолютную власть – выдавал себя за царя. Просто у Наполеона получилось, а у Пугачева нет. Вот и вся разница. А пойди история по другому пути – и вышла бы австрийская принцесса замуж за уральского казака. А почему нет? Ведь вышла же за корсиканского артиллериста.