Россия является одним из центров силы не только в силу своих размеров. Русская культура – вот базис русского миропорядка. Россия открыта любому чужеземцу и инородцу, если тот готов стать частью русской культуры.
Культуры бывают национальными, а бывают имперскими/мировыми. Национальная культура всегда выступает за закрытый этнос, пытается оградить небольшие народы от внешнего влияния и поглощения. Поэтому национальные культуры очень локальны. Культурные всплески и расцветы случались же только в империях. Империя – это особая форма организация государства и общества. Империя подразумевает многоукладность общества и гибкость государства. Национальные государства всегда полны взаимных претензий и противоречий.
Очень показательный случай – история национальных государств на Балканах. Не успели греки, румыны, болгары и сербы освободиться из-под турецкого владычества в конце 19-го века, как тут же устроили две войны накануне Первой мировой. Казалось бы, получили независимость – стройте себе независимые Румынию, Болгарию да Сербию. Но национальные правящие элиты не могли остановить процесс взаимных претензий. Сначала все вместе воевали против слабеющей Турции в 1912 году. А в 1913-м уже Сербия в союзе с Грецией, Черногорией и Турцией(!) воевала против Болгарии. Сербы хотели Великую Сербию, болгары претендовали на часть территорий Греции, а Румыния ударила в спину Болгарии в самый ответственный момент. Не успело еще «остыть тело» Советского Союза, как азербайджанцы с армянами устроили войну в Карабахе и резню в Баку. Таджикистан сразу же погрузился в гражданскую войну. Молдавия тоже не удержалась – и началась война в Приднестровье. Грузия открыла сразу два фронта – в Южной Осетии и Абхазии. Украина держалась дольше всех, но тоже скатилась к гражданской войне.
Причем если мы приглядимся, то во всех случаях сначала происходил крах миропорядка. И в большинстве случаев раскол и последующая война касались именно межнациональных отношений. В Тбилиси решили записать всех осетин и абхазов в грузины. Молдаване перевели молдавский на латиницу и начали бороться с сепаратизмом в Приднестровье. В Средней Азии в Ферганской долине до сих пор время от времени возникают приграничные конфликты между Узбекистаном, Киргизией и Таджикистаном. Граница между Узбекистаном и Киргизией заминирована, поезда из Бишкека в Ташкент и обратно не ходят, самолеты не летают.
Национальная культура русской имперской периферии всегда эгоистична и всегда несет в себе комплекс неполноценности. Это связано с тем, что любая национальная культура периферийна по своей сути. Перестать быть периферийной она может, лишь став частью имперской культуры и обогатив ее. Но пока национальная культура не готова к интеграции в имперскую культуру, она всегда будет содержать в себе элементы сепаратизма и уязвленного национального самолюбия.
Самый распространенный национальный политический миф в республиках бывшего СССР – о том, как гордому молдавскому/латышскому/грузинскому/польскому/украинскому народу не давали развиваться враги. Дальше вокруг этого сомнительного тезиса выстраивается вся национальная концепция. Голодомор, Катынь, советская оккупация, русификация – любая национальная политическая культура базируется на отрицании имперской культуры. Являясь по своей сути антикультурой, национальная культура находится в постоянных конфликтах. Если мы посмотрим на карту Западной и Центральной Европы – туда, где размещено много небольших национальных государств, – то увидим, что там проходит постоянное движение границ. Всего 70 лет назад поляки и евреи составляли большинство среди жителей Львова. Нынешний польский Гданьск назывался Данцигом, и жили там немцы. Всего 30 лет назад чехи и словаки жили в единой республике, как и сербы, хорваты и македонцы со словенцами. Аналогично обстоят дела на Ближнем Востоке – там национальные государства постоянно конфликтуют между собой. Нынешняя война в Сирии – обычная история на этой земле: курды, арабы, турки и малые христианские народы не могут решить, где должны проходить границы в пустыне и кому какие города достанутся.
Тем временем Россия уже несколько столетий прирастает новыми регионами, сохраняя имперское культурное ядро от Пскова до Камчатки. Имперская культура всегда интернациональна и глобальна. Империя покоряет время и пространство. Конкистадору некогда вспоминать о том, как его предков угнетали мавры, – он ищет Эльдорадо. Так же как донским и поволжским казакам Ермака было глубоко плевать на различия между собой – перед ними расстилалась Сибирь, которую надо было покорить.
Империя – это в первую очередь культурное понятие, потому что к единому знаменателю можно сводить народы только в рамках культуры. Имперских культур не может быть много. Имперская культура – это всегда мировая культура, потому что конкурируют между собой имперские культуры, а национальные культуры – поле, где конкурируют империи.
Имперскую культуру надо рассматривать исключительно в широком смысле слова. Когда мы покупаем товары (а на 90 % из них написано, что они сделаны в Китае), мы попадаем под влияние имперской культуры Китая. Но написано-то «Made in China», следовательно, мы попадаем еще и в пространство англоамериканской имперской культуры.
К сожалению, сегодня Россия производит очень мало культурных образцов. Фильмы в наших кинотеатрах на 80 % сняты в Голливуде, правящая партия называет свои выборы «праймериз». Элиты предпочитают отдыхать и учить детей за границей. Культура всегда материальна; и чем меньше культурных образцов ты производишь, тем больше будешь импортировать. Имперские культуры конкурируют между собой во всех сферах.
Наиболее ярко конкуренция имперских культур проявляется перед большими войнами. Так, незадолго до войны 1812 года правящие элиты Европы и России знали о Наполеоне больше, чем о собственных генералах и полководцах. Высший свет Петербурга начала 19-го века говорил по-французски, писал по-французски, читал французскую литературу, старался одеваться по французской моде. То есть к моменту вторжения Наполеона в Россию правящий класс был уже под огромным влиянием имперской культуры Франции. Парижская аристократия-то по-русски не говорила, литературу русскую не читала. Да тогда, по большому счету, и не было русской литературы – Пушкину исполнилось 13 лет, когда Наполеон объявил войну России.
Пребывание правящей элиты в поле имперской культуры Франции, естественно, сказалось на настроениях. Правящие элиты охватили пораженческие настроения. Императору Александру советовали обсуждать условия почетного мира и контрибуцию. В принципе, Наполеон ровно на это и рассчитывал – дать генеральный бой, произвести впечатление и ждать белого флага от перепуганных правящих элит. Так случалось в Пруссии, Австрии, Италии и Египте. Почему должно быть по-другому в России?
И вот тут произошло то, чего не ожидал Наполеон. Причем одновременно и в России, и в Испании. Из уроков истории мы помним, что война 1812 года называется отечественной, потому что на борьбу против завоевателя встал весь народ – и аристократы, и казаки, и крестьяне, и мещане. Действительно, война в России кардинально отличалась от войны в Западной и Центральной Европе. Вместо генерального боя русские навязывают Наполеону нескончаемые маневры. Бесконечный поход по стремительно остывающей после раскаленного лета России, в ходе которого расходуются силы, съедаются запасы, дезертируют солдаты и спиваются без боя кавалеристы.
И на фоне этих маневров в бескрайней русской лесостепи каждая деревня сопротивляется захватчику. Приехали фуражиры за едой для французской армии, а их закололи вилами. Пропали венгерские гренадеры – им просто перерезали глотки крестьяне в деревне, где они стояли на постое. Крестьяне сжигали запасы и уходили в лес, но французам предпочитали не сдаваться и армию захватчиков не кормить. Параллельно по тылам рыскали казаки – неведомые русские демоны смерти с пиками и в мохнатых шапках. Еженощные казачьи и партизанские налеты не дают возможности Наполеону заниматься стратегией – его время съедает ерунда вроде спасения запасов фуража для кавалерии и наведения мостов вместо сожженных.
Действительно, война в России была не похожа на то, что он видел в княжествах Германии, в Австрии, Швеции, Египте, Италии и самой Франции. Но с таким же ожесточенным сопротивлением он столкнулся в Испании. Партизанская война в Испании обрела такой же размах, что и партизанская война в России. Испанские гранды собирали отряды из крестьян, мещан, отставных солдат и авантюристов, чтобы устраивать налеты на французские гарнизоны. Родной брат Наполеона, которого он оставил на испанском троне, был вынужден бежать из Мадрида. Потому что каждая улица древних каталонских, кастильских и арагонских городов сопротивлялась армии Наполеона. Крестьяне устраивали засады на отбившихся от маршевых батальонов солдат. На постоялых дворах французам травили лошадей. Ночевать без караула в испанских деревнях было небезопасно. Днем испанский идальго улыбался в глаза французскому офицеру, а вечером резал ему горло, когда тот возвращался после попойки в казарму.
На самом деле Наполеон и в Испании, и в России наступил на одни и те же грабли. С одной стороны, правящие классы Испании и России были поражены новой Францией, встретившись с более мощной имперской культурой. Но сопротивление пришло откуда не ждали – со стороны податного сословия и нищих. Испанские и русские крестьяне предпочитали умереть с оружием в руках, чем кормить захватчиков. Наполеон недоумевал по этому поводу. Как же так? Ведь русские помещики эксплуатируют несчастного русского крестьянина не менее жестко, чем собираются эксплуатировать французы. Тем не менее свой барин русскому крестьянину люб, а французскому – вилы в бок. Аналогично обстояли дела и в Испании. Несмотря на то что испанский король проявил малодушие и отказался от короны в пользу брата Наполеона, испанский народ все равно хотел испанского монарха. Трусоватый король испанцам более люб, чем брат самого Наполеона. Разве можно объяснить рационально поведение русских и испанцев? Вот и Наполеон не мог. Потому, наверное, и проиграл.