— Вот-вот, я тоже доволен, что меня так называют… так вот, надо оправдывать народные, так сказать, чаяния и по возможности в войны не ввязываться. Недаром же у китайцев есть такая народная мудрость — умная обезьяна следит за схваткой двух тигров, сидя на дереве. Потому что так ее шкура целее будет…
А вскоре железнодорожные пути и закончились, как совершенно правильно указал господин Витте — Вагон №1 закатили на запасные пути на станции без названия. Здесь царя со свитой встретил главный инженер эпохальной стройки Свиягин.
— Работы у вас тут кипят, как я смотрю, — сообщил ему царь после приветствий, — быстро дело движется.
— Стараемся, ваше величество, — немного смутился тот, — местные жители только иногда мешают.
— А в чем причина? — заинтересовался Александр.
— Так они тут испокон веков возили народ на лошадях, на лодках или сами впрягались в тележки — рикши такие называются, может слышали?
— Да-да, такое название не слуху.
— Так вот, а мы сейчас у этих перевозчиков хлеб отбираем — кто же поедет на этом рикше, если можно на поезд сесть, и быстрее, и дешевле получится.
— Понятно… — задумался царь, — до вооруженного противостояния дело доходит?
— И такое случается, но редко, а в основном тихий саботаж — рабочие очень плохо идут на нашу стройку, продовольствие отказываются продавать, даже бывает, что портят уже проложенные пути, надо их охранять…
— Ничего, — после некоторого размышления выдал народную мудрость Александр, — стерпится-слюбится. А хунхузы тут не озоруют?
— Пока что проносило мимо этих парней, они орудуют гораздо восточнее… вот строителям участка от Владивостока к Муданьцзяну несладко приходится, насколько я знаю — уже несколько налетов пришлось отбивать.
— Да, надо будет этот хунхузский вопрос как-то решать… — вторично задумался царь, после чего перешел к более близким темам, — так как мы далее проследуем, расскажите.
И Свиягин тут же пригласил его вместе с приближенными лицами в свой походный вагончик — там на столе уже была разложена крупномасштабная карта местности.
— Мы находимся вот здесь, — примерился он и отметил точку на карте, — а вам надо попасть сюда, — перенес он карандаш на юг и поставил галочку возле Пекина. — Наиболее быстрый и безопасный маршрут — это вдоль нашей трассы до Харбина, столицы, так сказать, КВЖД, а далее там уже есть наезженный тракт на Чаньчунь, Шеньян и Таншань… всего это будет примерно 400 километров на первом участке и тысяча на втором.
— Это столько же, сколько от Петербурга до Вены, — заметил Александр, — совсем недавно по этому маршруту прокатился. Так что думаю, одолеем мы этот путь.
— А в порту недалеко от Пекина, — вмешался Витте, — сейчас стоит крейсер «Громобой», он из Владивостокского отряда крейсеров, вернуться домой можно будет на нем…
— Это что, вокруг света практически? — спросил царь.
— Не совсем уж вокруг, — отвечал ему Витте, — до кругосветки Магеллана довольно далеко будет, но половину земного шара точно пройдем. Мимо Индии, через Суэцкий канал, а там Босфор и Севастополь уже рядом.
— Индия это интересно, — улыбнулся царь, — всю жизнь хотел посмотреть на слонов и статуи Будды…
Пекин
Приключений по пути в китайскую столицу не случилось… ну почти не случилось — один неспровоцированный обстрел где-то в районе Шеньяна все же был, но там все закончилось благополучно, пластуны, ехавшие на конях позади императора, решили вопрос за считанные минуты.
А единственным, что запомнилось всем без исключения, был переезд через Великую китайскую стену… ну то есть через то, что от нее осталось. Дорога проходила в проломе между двух осыпавшихся стен, в которых можно было угадать некое оборонительное сооружение.
— Так значит, это именно она и есть, Великая стена? — спросил царь, выпрыгнув из экипажа и осмотрев развалины. — Не очень впечатляет, если честно.
— Ее две тысячи лет назад начали строить, — заметил Георгий, — за это время что хочешь, развалится.
— Допустим, египетские пирамиды вдвое старше, а стоят, не разваливаются, — резонно заметил Александр. — А какая уж у нее длина, у этой стены?
— Полная длина со всеми ответвлениями, — сказал ему начитанный Георгий, — двадцать тысяч километров… даже чуть больше. А если считать по меридиану, то 9 тысяч…
— Что-то не спасла эта стена Китай от завоевателей, — продолжил философствовать царь, — те же монголы его легко взяли и никаких стен не заметили. Нет, ставить такие вот стены это не наш путь — хорошая армия и хороший флот, вот что нам надо, тогда и монголов никаких не будет, правильно?
Возразить императору никто не решился, а ровно через две недели после выезда от полустанка, где дорогу на юг объяснял Свиягин, вся процессия втянулась в пригороды Пекина, древнего и очень большого города на северо-востоке Китая.
— А как переводится слово Пекин? — спросил Александр у сопровождающих, ответ, как оказалось, знал только Великий князь Георгий.
— Северная столица, папа, — ответил он, — вообще-то он называется Бейдзин, а в Пекин его только в России переделали.
— Значит, есть еще и южная столица? — заинтересовался царь.
— Конечно, — продолжил демонстрировать свои познания Георгий, — Нанкин — это и есть южная столица. А еще и Восточная с Западной имеются, но как они называются, я забыл…
— Большой город, — заметил Александр, — и народу очень много… куда мы теперь едем?
— В Запретный город, государь, — ответил ему Витте, — это резиденция китайских императоров, или мандаринов на местном наречии.
И он тут же без дополнительных понуканий пояснил, что это такое.
— Запретный город — дворцовый комплекс в центре Пекина, слева от него главная площадь города под названием Тяньаньмэнь, а справа Озерный квартал — искусственное озеро с островами. Всего в этом Запретном городе около тысячи разных зданий, а площадь его примерно сто десятин, по периметру это километр на километр. Тут на входе в него нас должны встречать какие-то официальные лица…
— Цыси? — переспросил царь.
— Это вряд ли — император в Китае почти что верховное божество, она нас, скорее всего, будет ждать внутри. А встретят люди попроще…
Так и оказалось — встреча высшего российского руководителя была пышной, произносились длинные речи людьми в традиционных китайских нарядах, но главным лицом тут оказался вполне европейского вида мужчина в обычном костюме. Переводчик донес до нашей миссии, что это главный сановник императрицы Жунлу.
— Я слышал, — шепнул отцу Георгий, — что этот Жунлу главный фаворит Цыси, а заодно и ее любовник.
— Ну что же делать, — так же тихо отвечал Александр, — в нашей стране любовники цариц тоже имели большое влияние, вспомнить Потемкина или братьев Орловых… будем разговаривать с Жунлу.
Делегацию провели в один из дворцов Запретного города, где был устроен торжественный обед, на нем, наконец, появилась и императрица… и была она низенького роста, со сложной прической и губами, сложенными в куриную гузку и довольно страшная на вид.
— Ну что, надо, наверно, сказать тост какой-то… — обратился Александр к переводчику.
Тот посоветовался с коллегами и ответил, что да, вам предоставляется первое слово, господин Александр.
— Господа, — Александр встал, держа в руке бокал вычурной формы с чем-то вроде розового вина внутри, — я счастлив приветствовать в вашем лице, дорогая императрица, весь народ великого Китая. Наши страны расположены бок о бок, поэтому дружественные связи между ними существуют с давних пор. Нам есть, о чем побеседовать, и есть, о чем договориться, так выпьем же за то, чтобы эти переговоры стали успешными, а связи между нашими странами более крепкими и разносторонними. За вас, госпожа Цыси, — высоко поднял он свой бокал, после чего выпил до половины и сел.
С ответным тостом выступила вовсе даже и не императрица, как можно было подумать, а тот самый фаворит Жунлу. Сказал он не менее длинную и затейливую фразу, ни в чем не уступив Александру, после чего заиграла музыка и разговоры за столом перетекли в формат междусобойчика.
Глава 11
— А это что за еда? — между делом поинтересовался царь у переводчика, указав на блюдо, политое сверху чем-то ярко-красным, — вот утка лежит, это и без слов понятно, а тут необходимы пояснения.
— Это тофу, — тут же откликнулся переводчик (звали его, кстати, Вань), — блюдо из сои… а утка это не просто утка, она приготовлена по-пекински, время ее приготовления составляет три дня.
— С уткой все ясно, — отозвался Александр, — а вот насчет тофу хотелось бы уточнений, что это…
— Все просто, — ответил Вань, — это творог из соевого молока с добавлением морской воды. Потом добавляется лук, перец, разные соусы и все это тушится на медленном огне несколько часов.
— Сложно как-то, — вмешался в разговор Георгий, — утка более близка русским людям… а вот это на шпажках что такое? Как шашлык?
— А это и есть китайский шашлык, — пояснил Вань, — говядина и курица, запеченные на углях. Можно даже насекомых и земноводных так готовить…
— Это тараканов и лягушек что ли? — скривился царь.
— Да, государь, — кивнул Вань, — очень вкусно, кстати, получается, там сплошной белок. Но мы немного знаем о предпочтениях русских людей, поэтому насекомых предлагать не стали.
— И правильно сделали, — кивнул Георгий, — только лягушек нам и не хватало… хотя французы их в принципе едят и хвалят…
— Давайте лучше вина выпьем, — предложил царь, — надеюсь, оно у вас не на тараканах настояно?
— Нет, конечно, — позволил себе улыбнуться переводчик, — вино у нас производят по той же технологии, что и в Европе. Вот тут стоят кувшины с винами из трех разных провинций, Шаньсу, Сычуань и Хэбей. Все оно красное, белое вино почему-то у нас спросом не пользуется.
— Вкусное, — похвалил Георгий, попробовав сычуаньский вариант, — а что-то более крепкое у вас производят? Как водку или коньяк у нас?
— Конечно — вот это, например, — он взял в руки высокую и узкую бутылку с ручкой сбоку, — называется байдзю, почти полный аналог вашей водки, только покрепче немного — тут 50 градусов.