Невзирая на всю мою ненависть к Кар’Танару, похоже, у него были веские причины не любить аматерианцев и тех, кто им помогал. Возможно, что и Иерофант не так невинна, как её описывал Эриндор.
— Гости на подходе, — Шелкопряд кивает на вспышки света в дальнем конце коридора за нашими спинами.
— Осталось немного, — успокаиваю я товарищей. — Нужно просто продержаться.
Земля уходит у меня из-под ног, когда вся фабрика вздрагивает.
Глава 19
Фабрика содрогается, словно от удара метеорита. В первую секунду мне кажется, что это последствия отключения защиты ангара или начало расконсервации кораблей, но быстро понимаю — причина в другом.
Потолок и стены верхних уровней сминаются. Пространство рвётся под ударами чудовищной мощи, кажется, вся реальность трещит по швам. Так бывает, когда сталкиваются Суперновы.
Лишь бы обошлось без аркановой аномалии.
— Похоже, местные кланы выбрали наш ангар в качестве танцпола! — ору я.
— Четыре минуты до полной расконсервации, — отзывается Девора.
— Лишь бы перекрытие удержало… — бормочет Шелкопряд.
— Сглазил! — мрачно констатирую я, ощущая новый удар.
В следующий миг уровни выше проседают окончательно, и к нам в ангар обрушивается целый ворох обломков и раскуроченной техники вместе с грудой сцепившихся тел.
Разогнанное Спуртом сознание молниеносно активирует Воздушный щит, окружая меня защитным барьером из потоков ветра. Второй поток восприятия создаёт Вихревые ловушки на пути летящих к нам осколков конструкций, камней и металла. Несколько смерчей, закручиваясь в пустоте, всасывают в себя источник угрозы, отводя её прочь от клочка ангара, где столпился мой отряд. В этом мне помогают Тай, формирующий ледяной купол над нашими головами, и Ваалис, раскрывающий порталы прямо на пути самых тяжёлых обломков.
С криками боли и ярости вокруг нас падают бойцы двух враждующих кланов. Через проломы в потолке до нас доносятся ослепительные вспышки и грохот боя.
Где-то наверху бьют пушки Непобедимых, разнося несущие конструкции в пыль. Завод стонет и скрипит, с потолка сыплются балки и перекрытия. Мы оказываемся зажаты между двух огней в прямом и переносном смысле.
— Бекка, врубай местную систему защиты на полную мощь! — командую я. — Пусть она сожрёт этих ублюдков!
— Уже, — отрезает девушка, не отрываясь от элементов дополненной реальности. — Активирую протоколы военного времени.
Хаос поглощает всё вокруг. Битва кипит и вокруг нас, и уровнем выше.
Мехи и боты сшибаются в титанической схватке, круша стены и опоры. Пол сотрясается от их поступи, воздух звенит от скрежета металла и грохота выстрелов. А в самом сердце этого безумия — мы, горстка психов, бросивших вызов двум сильнейшим кланам планеты.
Весь ангар озаряется вспышками. Из потайных ниш в стенах и потолке вновь выдвигаются десятки стволов — плазменные пушки и рельсотроны. Все они разворачиваются в сторону сражающихся, словно по команде дирижёра.
А потом начинается стрельба. Плотность огня такова, что воздух плавится. Плазменные заряды и металлические иглы со свистом проносятся над нашими головами, врезаясь в скопления врагов. Отовсюду раздаются крики боли вперемешку с яростными воплями.
Но это лишь цветочки. Из технических шахт вырывается большой нанорой. С голодным жужжанием он набрасываются на бойцов обоих кланов, вгрызаясь в броню и плоть. Кто-то пытается отбиться, активируя способности, но не всем это помогает.
На моих глазах один из воинов, ещё секунду назад бодро месивший своего соперника, вдруг начинает кричать и корчиться. Его доспех будто плавится, разъедаемый какой-то едкой субстанцией. Через мгновение бедолага падает на колени, исходя пеной. Микродроны растворяют и органику и металл.
Грохот сверху становится невыносимым. Через широкие проломы я вижу, как двое бойцов сцепились в яростной схватке. Ирмиэль «Осколок Зари» Зар-Кайрин — глава Железного Рассвета, и Крул «Абсолют» Зейн — лидер Непобедимых. Две Суперновы, чьё противостояние, похоже, и спровоцировало весь этот хаос.
Высокая жилистая фигура Ирмиэля, облачённая в экзоскелет воронёной металла, возвышается над полем боя. Его вытянутое хищное лицо, спрятанное за полупрозрачным визором, искажено яростью. По доспехам воина струится энергетический покров, сияющий перламутром и золотом. Двуручный молот в его руках искрится аркановой энергией — каждый удар, каждый взмах высвобождает вспышку света.
Крул — его полная противоположность. Приземистый, широкоплечий, крепкий, как горная порода. Вокруг него кружат уродливые твари — химеры из чистой арканы, обретшей плоть. Щупальца, когти, клыки — целый зоопарк кошмаров, жаждущий нашей крови, и с каждым мгновением их становится всё больше.
Соперники обмениваются ударами. Молот Ирмиэля обрушивается всей своей массой, но Крул уклоняется немыслимым образом, и удар уходит в пустоту. В стенах образуется очередной пролом. Лидер Непобедимых контратакует своими миньонами. Те, словно приливная волна, накатывают на оппонента, пытаясь задавить количеством. Жилистый ксенос вращает молот, разбрасывая фамильяров, точно тряпичных кукол, но чем больше он их крушит, тем больше появляется новых.
И вот, не выдержав напора, очередной участок пола под ними проламывается. Оба Новы падают прямо к нам, продолжая молотить друг друга в полёте. Только этого нам, сука, и не хватало для полного счастья! Теперь эти двое решили превратить ангар звездолётов в свой личный ринг. Отлично, просто волшебно!
Однако глазеть по сторонам некогда.
Я вскидываю револьверы, всаживая заряд арканы в приближающегося ксеноса — коренастого Нову с парными секирами. Он уклоняется с нечеловеческим проворством и бросается вперёд. В его пустых глазах не отражается ничего — ни страха, ни злости, ни работы мысли. Только первобытные инстинкты и жажда крови, словно у хищника, учуявшего добычу. Он двигается рвано, непредсказуемо, будто законы физики и инерции не имеют над ним власти. Его топоры со свистом рассекают воздух, оставляя за собой размытый след — настолько быстры эти атаки.
Квантовый выстрел застаёт его врасплох, материализуясь прямо перед лицом. Но вместо того, чтобы размозжить голову, сгусток арканы словно соскальзывает с его кожи. Волна искажённого пространства растекается по телу ксеноса, рассеиваясь, будто вода по камню. Нова даже не сбавляет темп — лишь жуткая ухмылка искажает его лицо, когда секиры вновь устремляются к моей шее.
Сдав назад Глайдом, я с удивлением смотрю за тем, как он настырно преследует меня и… на полном ходу влетает в открывшийся перед его лицом портал.
— Надеюсь, он умеет летать, — равнодушно произносит Ваалис, возникший за моей спиной.
— Даже из самолёта можно прыгнуть без парашюта, — рассеянно отвечаю я, представив портал, возникший где-то на высоте пары сотен километров над Атарией. — Правда, всего один раз.
Краем глаза замечаю, как Тай скрещивает клинок с высокой воительницей в зелёном доспехе — ещё одной Новой из клана Железный Рассвет. Николай двигается, словно горная река — там, где только что мелькало лезвие, остаются лишь серебристые росчерки.
Внезапно откуда-то сбоку на него обрушивается второй противник — насекомоподобный ксенос с копьём. Тай с трудом успевает отразить удар, но инерция отшвыривает его в сторону.
Не успеваю я и глазом моргнуть, как через мелкую червоточину клинок Драганы входит в спину копьеносцу и показывается из груди в брызгах смарагдовой крови. Однако ксенос лишь издаёт клекочущий смех. Его хитиновая броня мгновенно срастается вокруг раны, а конечности трансформируются, выпуская новые суставы и шипы.
Тай, уже оправившийся от удара, создаёт Водяной хлыст и бьёт им по ногам воительницы, вынуждая её отступить.
Неподалёку в вихре пурпурных всполохов кружит Драгана. Её клинки рассекают пространство, заставляя реальность кровоточить. Она ускользает от атак с изяществом танцовщицы, чтобы в следующий миг нанести сокрушительный удар. Даже сейчас, в пылу битвы, я не могу оторвать от неё взгляда. Есть в её смертоносной грации что-то завораживающее.
Но вот она оступается — и тут же получает болезненный ответный удар. Алая вспышка отшвыривает её к стене. Собираюсь кинуться к ней, но на её противника обрушивается целый шквал теневых двойников Шелкопряда.
Воздух вокруг них сгущается, наполняется чернильной тьмой. Ткач Теней явно активировал свою Ауру кошмаров, полученную с тела Скульптора Грёз, и я вижу, как противники начинают дёргаться, словно припадочные. Не все, многие обладают достаточно мощной псионической защитой, но в глазах остальных появляется дикий, животный страх. Даже дамочка в зелёной броне замирает, озираясь по сторонам с нарастающей паникой. Её движения становятся рваными, неточными — мечница отбивается от невидимых врагов, которых видит только она сама.
Другие бойцы Железного Рассвета и Непобедимых тоже поддаются безумию — кто-то падает на колени, закрывая голову руками, кто-то с криками отступает, а двое и вовсе набрасываются друг на друга, приняв союзника за чудовище из своих кошмаров. Тени вокруг них словно оживают, принимая очертания их самых потаённых страхов.
Шелкопряд движется среди этого хаоса, как акула в кровавой воде — его силуэт то появляется, то растворяется во тьме, а с каждым новым всплеском ужаса его удары становятся всё мощнее и точнее, а его клинок легко находит дыры в чужое обороне.
Драгана тем временем поднимается, отряхиваясь от крошева бетона. Похоже, она больше зла, чем ранена.
Где-то над головой со свистом проносится рой мелких ракет — похоже, один из кланов решил сравнять фабрику с землёй. ИскИн звездолётов тоже вошёл во вкус и теперь косит вражеские ряды очередями из турелей. Древние машины войны пробуждаются одна за другой, выплёвывая боевых ботов.
Звон скрещённых клинков, грохот взрывов, утробный рык мехов — всё сливается в чудовищную какофонию. Сквозь затянувший зал дым то и дело мелькают вспышки кинетических щитов и всполохи сверхспособностей.