— Зато у яйцеголовых имеется знатный зуб на весь обитаемый космос, — парирую я.
Фираз хмыкает, поигрывая косой:
— Что правда, то правда. Эти постылые твари довольно омерзительны. Если кто-нибудь наконец избавится от них, вселенная будет ему благодарна.
— С другой стороны, — подаёт голос Данайл механическим баритоном, — ввязываться в эту войну слишком опрометчиво. Мы рискуем потерять больше, чем приобрести.
Эстелин задумчиво постукивает по столу, глядя в пространство.
— Однако стоит хорошо всё обдумать, — тянет он медленно. — Если сведения Егеря подтвердятся, и кселари падут… Это значит, под рукой окажется масса освободившихся территорий. Причём весьма лакомых кусочков.
Бросаю красноречивый взгляд на Алиту, демонстративно приподняв бровь:
— А ты что скажешь?
Она нехотя вздыхает, прочистив горло:
— Что ж, в словах Егеря есть здравое зерно. Если судьба Кселари действительно предрешена… Нам стоит подумать о том, как извлечь из их падения выгоду.
Киваю, позволив себе еле заметную усмешку:
— Вот именно. Так что не говорите потом, что вас не предупреждали. Упустите момент — пеняйте на себя.
Не прощаясь, направляюсь к выходу.
В любом случае, я дал им пищу для размышлений. Теперь дело за Гексархами. Или Пакт вольётся в общий хор и нанесёт удар по кселари… Или останется не у дел. Мне, в принципе, всё равно.
Выбрав контакт в своём Трансивере, отправляю запрос, и экран оживает, являя бледное лицо Сильфира «Танцора» Шейли собственной остроухой персоной.
— Егерь, — он вежливо кивает, как всегда безупречно учтивый, хоть сейчас на дипломатический раут, — вот так неожиданность. Надо думать, у вас ко мне дело первостепенной важности, раз вы прерываете моё уединение?
Ухмыляюсь краем губ.
— Всё верно. Наверняка уже в курсе последних новостей?
Танцор лишь загадочно улыбается, сощурив свои пронзительные серые глаза:
— Про ваше триумфальное возвращение с Полигона наслышаны. Примите мои искренние поздравления. Это, несомненно, выдающийся успех. Признаться, даже я был приятно удивлён.
— Спасибо, но тема иная. По моим данным, Хранители Равновесия и Симмахия уверены, что за атакой на Атарию стоят кселари. При этом новая Владычица Хранителей вскоре передаст эту информацию лидерам остальных ключевых фракций.
Танцор задумчиво крутит на пальце тёмный локон, глядя куда-то в пространство. Потом медленно кивает:
— Хранители — влиятельная фракция. Если они выступят с обвинением, многие кланы прислушаются… А зная непростые отношения Симмахии с кселари, можно предположить, что им нужен был лишь повод.
— Вот и я так думаю, — удовлетворённо тру подбородок. — А теперь скажите, какова позиция Единения в этом раскладе?
На секунду Сильфир застывает, как изваяние.
— Я не могу говорить за всё Единение, Егерь. Вам прекрасно известно, что мой клан — лишь часть этой межзвёздной державы. Важная часть, но всё же…
— Полноте, Танцор — усмехаюсь краем губ. — Мы оба знаем, что вы имеете выходы на руководство собственной фракции, будучи лидером одного из сильнейших кланов Единения. Не говоря уж о ваших неформальных контактах с лидерами других кланов и связях в высших кругах.
В глазах Танцора мелькает искра одобрения.
— Отчасти это правда, — сдержанно признаёт он. — Но зачем вы делитесь со мной этой информацией? В чём ваша выгода?
Вот тут не могу сдержать широкой улыбки:
— Затем, что нам с вами уже доводилось противостоять кселари. Помните, на Земле? Сейчас, полагаю, самое время довести дело до конца. Настал момент объединить силы против общего врага.
Льфёсальфар чуть щурится:
— Объединить силы, говорите… То есть, я так понимаю, к вашей сомнительной затее подключатся не только ключевые фракции?
Невозмутимо пожимаю плечами:
— Я слышал, что Пакт Шестерых обсуждает такую возможность.
Танцор тихо смеётся в ответ.
— Вы поразительно хорошо осведомлены для того, кто ещё недавно был дебютантом в Сопряжении. Знаете, Егерь, вы умеете заинтриговать. У меня создаётся впечатление, что вам известно куда больше, чем вы говорите. Или я не прав?
— Вы даже не представляете насколько, — улыбаюсь, — но пока рано раскрывать все карты. Обдумайте мои слова. Возможно, для Единения это шанс выступить единым фронтом с остальными против кселари. Такие возможности выпадают нечасто.
Танцор кивает, чуть прищурившись:
— Обещаю тщательно взвесить ваши слова, Егерь. И, быть может, ветер перемен подует в нужном направлении, если вы понимаете, о чём я.
— Понимаю. Но не затягивайте с решением. Другие кланы тоже не упустят свою выгоду.
Шагая рядом с Владимиром по коридорам штаб-квартиры Симмахии на Нексусе, я мысленно прокручиваю в голове возможные сценарии предстоящего разговора. Романов — прожжённый дипломат, наверняка знает, как очаровывать и убалтывать чужаков. А я обычно говорю, что думаю. Без экивоков и реверансов. Глядишь, вдвоём мы и управимся.
Хотя, судя по обстановке вокруг, лидер Симмахии — крепкий орешек. Ряды вооружённой охраны. Всевозможные сканеры, просвечивающие каждый сантиметр тела. Системы распознавания лиц. Серьёзный подход, ничего не скажешь.
У массивных дверей нас останавливают четверо бойцов в тёмных доспехах с багровой окантовкой — видовую принадлежность хрен поймёшь, у шлемов глухие визоры. После небольшой заминки охрана расступается, пропуская внутрь.
Зал для аудиенций поражает размахом и вычурностью. Высоченные потолки. Стены, увешанные оружием и знамёнами. Витражи, изображающие масштабные сражения. Дорогие ковры с замысловатыми узорами. Прямо дворец падишаха.
Венчает эту роскошь массивное кресло, в котором восседает сам лидер Симмахии — Рога́р Нирск Та́уд. Не знаю, что там значит его имя на родном языке, но позывной — Суверен — говорит сам за себя. От нехватки ЧСВ этот товарищ явно не умрёт.
Рогар — ящер, так похожий на братьев Джеска и Хаска из Раздробленных Пульсаров. Покрытое зелёной чешуёй тело, мощные когтистые лапы. Узкая вытянутая морда, чей подбородок окантован шипами в подобие бороды. Немигающие жёлтые глаза. На башке — ещё одна россыпь игл. Тело упаковано в белоснежные доспехи с алыми вставками.
— А, Егерь… — цедит ксенос, окинув меня пронизывающим взглядом. Голос у него сухой и скрипучий, как несмазанные дверные петли. — Должен признать, эту аудиенцию я назначил исключительно из уважения к рекомендациям Хельдры и Аларика. Их отзывы о тебе весьма… любопытны.
Киваю, молча принимая информацию к сведению.
— Благодарю, — вежливо отвечаю, усаживаясь напротив в специально подставленное кресло. Владимир следует моему примеру. — Не буду ходить вокруг да около. Дело и впрямь срочное.
— Излагайте суть вашего визита, — сухо произносит ящер, пробежавшись по нам обоим внимательным взглядом. — Надеюсь, причина достаточно весома.
— Грядёт буря, — без обиняков выдаю я, глядя прямо в немигающие глаза, — которая вот-вот обрушится на кселари. Этот вопрос стоит обсуждения, не так ли?
На морде Суверена не дрожит ни один мускул. Будто каменная маска. Только в глазах что-то такое мелькает. Заинтересованность? Удивление? Сложно сказать. Его эмоции закрыты от меня какой-то способностью.
— Допустим, — сухо произносит Рогар. — Высшее руководство межзвёздных держав действительно активно обменивается разведданными. Звучат призывы к решительным действиям против кселари. Их вина кажется всем очевидной. Но откуда такая уверенность? Кто источник этой информации?
Делаю большие глаза, всем своим видом изображая недоумение:
— Разве вы не слышали? Хранители Равновесия первыми заявили о причастности яйцеголовых к атаке на Атарию и громче всех орут, что кселари — главные редиски. Уж не знаю, откуда у них подобная информация. Возможно сработали шпионы?..
Собеседник щурится. Прямо-таки вижу, как бешено крутятся шестерёнки у него в башке.
— Атария… — произносит он. — Произошедшее не похоже на атаку Суперновы одиночки. Скорее на прямое вмешательство Сопряжения. Ведь характер воздействия на тот материк идентичен тому, что происходит при включении новых миров в Сопряжение.
Романов тут же подаётся вперёд, раскрывая рот. Наверняка, хочет закидать ящера дипломатическими оборотами, чтоб увести разговор в сторону.
— Нет, — жёстко прерывает его глава Симмахии взмахом когтистой лапы, — я говорю не с тобой.
Перевожу взгляд с Романова на ксеноса. Ладно, хрен с ним. Сам выкручусь.
— Я был там. Лично. И видел, чьих рук это дело. Виноваты кселари.
Ящер скалится, обнажив два ряда игольчато-острых зубов:
— А не стоишь ли ты сам за этими событиями, Егерь? Особенно с учётом того, что Непобедимые и Железный Рассвет внезапно вцепились друг другу в глотки прямо перед катастрофой. Война захлестнула Атарию ещё до того, как произошло непоправимое.
Усмехаюсь уголком рта:
— На этот вопрос вам может ответить Аларик Громовержец, по чьей просьбе я действовал на Атарии. Если Непобедимые и Железный Рассвет пали, то лишь потому что оказались слишком слабы. Мне ли напоминать вам главный принцип? «В Сопряжении есть место только сильному. Ибо он возьмёт всё сам».
Рогар недобро щурится. Сверлит меня немигающим взглядом, будто пытаясь в душу залезть. Наконец, лидер Симмахии подаёт голос:
— Допустим. Допустим… Кто-то действительно должен ответить за катастрофу на Атарии, и уже неважно, виноваты кселари на самом деле или нет. Довольно и того, что все остальные считают их виновными. Мы получили законное основание ударить по своим давним соперникам. Тем более они давно раздражают все значимые фракции. Единственная проблема заключается в том, что открытая война между межзвёздными державами противоречит законам Сопряжения. Прямое столкновение было бы… неразумным шагом.
Владимир осторожно кашляет в кулак:
— Позвольте заметить, что кселари не имеют официального статуса межзвёздной державы. Они не участвую в голосовании Содружества и намеренно дистанцируются от основных политических процессов, предпочитая роль молчаливых наблюдателей.