Вторая часть моего разума активирует Первобытный симбиоз. Сознание расширяется, охватывая каждый уголок этого похожего на лабиринт места. Я чувствую пульсацию арканы, исходящую от её источника — Сердца Мироздания. Оно зовёт меня, указывая путь.
На очередной развилке я без колебаний выбираю нужный коридор. Мои товарищи не задают вопросов, доверяя моему чутью.
Внезапно из бокового прохода вылетает самый мускулистый и высокий кселари из тех, что я когда-либо видел, и с грохотом врезается в боевой мех Деворы, пробивая вместе с ней стену. Они исчезают в образовавшемся проломе, скрываясь в клубах пыли.
— Я разберусь с ним и догоню! — доносится из передатчика голос Ребекки.
Чёрта с два. Я не позволю ей сражаться в одиночку.
— Ваалис, верни её сюда! — рявкаю я.
— Не могу, он качает головой. — Что-то блокирует мои порталы.
В этот момент по громкой связи раздаётся язвительный смех Кар’Танара.
— Я давно не получал такого удовольствия, — тянет он, — и потому не позволю прервать начавшиеся бои. У вас есть своя роль, пешки, вот её и играйте.
Как бы в подтверждение его слов, прямо перед отрядом из микропорталов вываливаются гранаты. Чтоб не отвлекались. Сердце пропускает удар, но почему-то детонации нет.
— Осечка, — ухмыляется Хотэй. — Говорил же, удача на нашей стороне.
Я хмурюсь. Взрыватели гранат Сопряжения не имеют ничего общего с пиротехническими или электромеханическими взрывателями земных гранат, а потому они не подвержены осечкам. Это явно сработала способность Масару.
— Давайте ещё немного повысим ставки, — продолжает тем временем Император. — Если в течение пяти минут никто из вас не доберётся на аудиенцию ко мне, я сделаю с вашим миром то же, что произошло с родным миром аматерианцев. На месте Земли возникнет чудесная в своём великолепии чёрная дыра.
Вот же сучий ублюдок. Даже если перед смертью я нарежу его на ленты, этого будет мало, чтобы искупить всё, что он натворил.
Мы ускоряемся, несясь по коридорам на пределе сил. Каждая секунда на счету.
Неожиданно фигура Ваалиса дрожит и растворяется в воздухе. Следом исчезают Эрис и Хотэй.
— Что ты с ними сделал, гнида? — ору я, чувствуя, как ярость пробивается сквозь ледяной панцирь самообладания.
— Всего лишь решил проверить на прочность, — самодовольно отзывается Кар’Танар. — Вместе вы работаете весьма неплохо, но как насчёт поодиночке?
Сзади нарастает гул, и я краем глаза замечаю приближающийся сгусток света, в котором узнаю силуэт Сильфира. Он нас догоняет.
— Бегом! — веско командует Тай, останавливаясь посреди коридора, и перехватывает катану, в его глазах уже пляшет предвкушение боя.
— Егерь, не спорь! — добавляет Драгана, следуя примеру Николая. — Мы возьмём эту Кройцеву падаль на себя!
Грёбаное упрямство дроккальфар. Не уверен, что Танцор им по зубам, даже вдвоём, но не могу и показать, что не верю в них. И всё же мне претит оставлять их позади.
— Не вздумайте сдохнуть! — рявкаю я, сворачивая в следующий коридор.
— Брат, я тебя не подведу, — негромко бросает Тай, и его водяные хлысты начинают закручиваться спиралями
— Это будет любопытный поединок, — предвкушающе тянет Император. — Я даже не стану вмешиваться.
Мы с Гидеоном переглядываемся на ходу. В его глазах мерцают отблески пламени, но там нет и тени страха. Парень вырос…
Мы несёмся вперёд, выжимая всё из собственных тел. Я чувствую — мы близки. Центр дворца уже рядом.
За очередным поворотом нас ждёт крайне дерьмовый сюрприз. Хуже, чем увидеть загаженный голубями капот только помытой машины. Хуже, чем услышать мужской смех в своей квартире, вернувшись с работы раньше положенного. Хуже, чем узнать диагноз от врача, который даже не может смотреть тебе в глаза.
Знакомый до боли силуэт преграждает путь, и всё моё нутро скручивает от напряжения.
Креллик, мать его через колоду, Зверобой собственной персоной.
Лучший убийца блядского Сопряжения скалится, и в его мертвенно-бледном лице нет ни капли веселья.
— Я же говорил, — цедит он, — что рано или поздно ты перейдёшь дорогу кому-то достаточно богатому, чтобы нанять меня. И вот это случилось. Теперь я исполню заказ с превеликим удовольствием.
Его взгляд скользит по Гидеону, и мне всё сразу становится ясно.
— И начну, пожалуй, с мальчишки.
Я вижу, как воздух вокруг Креллика начинает дрожать и искажаться. Разрушительное поле дезинтеграции — одна из его фирменных фишек. Ещё миг, и от Мэтта останется лишь горстка праха.
Действую на рефлексах. Активирую Последнюю дуэль, призывая спасительный купол. Он отсекает нас с Зверобоем от остального мира, давая призрачный шанс на честный поединок.
Но противник лишь хмыкает. Сухо, безжизненно.
— Нет, мальчишка, по-твоему не будет, — качает он головой.
В его кулаке вспыхивает тусклый невзрачный огонёк. С жутким жужжанием он прожигает мою защиту, словно папиросную бумагу. Купол Последней дуэли осыпается осколками, лишая меня привычного козыря.
Глава 31
Тан «Шелкопряд» Ин скользи посреди огромного зала, окружённый полчищами врагов. Его тело трясёт от действия боевого стимулятора, затуманившего разум яростью и жаждой крови. Ткач Теней понимает, что это последний бой в его жизни. Понимал уже тогда, когда впервые ступил на эту безжизненную планету. Предчувствовал.
Страха нет, и дело не только в Немезиде. Любой путь однажды подходит к концу, и его путь привёл Тана сюда. В этот мир. В этот зал, заполненный врагами его расы, его клана и его товарищей.
Когда-то он был никем — мелкой сошкой из Триад, промышлявшей грабежами и вымогательством. Убивал за деньги, предавал за выгоду, охранял всяких ублюдков. Жил тенью, если это вообще можно было назвать жизнью. Его существование катилась под откос, пока однажды мир не изменился. Сопряжение открыло ему новый путь, но истинный смысл он обрёл, лишь встретив Егеря.
Впервые Тан увидел, как можно жить иначе — не только для себя, но и для других. Защищать слабых, а не грабить их. Строить, а не разрушать. Сражаться не за деньги, а за то, во что веришь.
Благодаря этой случайной встрече он может совершить что-то не просто для своих друзей, а для всех жителей Земли — купить время Десперадос, и этим спасти свой мир. Может быть, впервые за всю свою жизнь он делает что-то по-настоящему правильное.
Человек боится не смерти, а того, что его жизнь и его конец не будут иметь значения. Не оставят следа. Шелкопряду повезло, ведь он знает, что его последний миг будет наполнен смыслом.
Пусть эта смерть станет достойным финалом недостойной жизни.
Немезид окрашивает его мир алым, забирая все мысли до единой. Сомнения, страхи, тревоги, боль и привязанность. Всё исчезает.
На смену им приходят чистая незамутнённое бешенство, ненависть и решимость забрать с собой как можно больше ублюдков.
Шелкопряд призывает Фотокинез, и зал погружается во тьму, непроглядную, как сама бездна. Некоторые враги приходят в замешательство, их визоры и сенсоры бесполезны в этом мраке. Другие спешно активируют гаджеты и способности. Однако для Шелкопряда тьма — родная стихия. Он скользит между противниками неуловимым силуэтом, и смерть следует за ним по пятам.
Тан призывает Армию теней, и вокруг него появляются дюжины смертоносных двойников. Они безмолвно срываются с места, вонзая фантомные клинки в глотки и сердца противников. Визг боли и предсмертные хрипы заполняют зал, сливаясь в чудовищную какофонию.
Некоторые враги пытаются контратаковать, полагаясь на другие чувства. Вспышки плазмы, огня и электричества заполняют пространство, разрывая мрак. Однако Шелкопряд окутывает их разум Аурой кошмаров, и самые стойкие воины корчатся в агонии, захлёбываясь собственными криками. Их глаза закатываются, на губах выступает кровавая пена — мозг не выдерживает чудовищного психического натиска.
Часть он утаскивает с собой на Изнанку, оставляя на съедение тварям, что населяют это смертельно опасное измерение.
В пылу схватки Тан отсекает голову одному из кселари и та, подскочив, как мяч, вертится в воздухе разбрызгивая зелёную кровь. Один из крепежей маски, закрывающей лицо мертвеца, ломается, открывая взору азиата неприглядную правду.
Нижняя половина лица чужака — сплошной круглый рот, усеянный несколькими рядами игловидных зубов, словно у гигантской пиявки. Вот, почему кселари всегда и без исключения скрывают свой постыдный секрет. Шелкопряд брезгливо отшвыривает труп и продолжает свой смертоносный бег.
Раны множатся на теле Тана — плазменный заряд прожигает насквозь левое плечо, энергетический клинок вспарывает бок, оставляя дымящуюся рану, осколки разорвавшейся гранаты впиваются в спину и ноги. Он не чувствует боли — Немезид вытравил все человеческие чувства, оставив только первобытное исступление. Кровь заливает глаза из рассечённого лба, стекает по подбородку из разбитых губ, но Шелкопряд не останавливается, превратившись в ожившее орудие смерти.
Он взмахивает рукой, и Теневые лезвия со свистом рассекают воздух, пронзая сразу несколько кселари. Тан крутится волчком, и его Сумрачный клинок превращается в смертоносный вихрь, разрубающий тела и сносящий головы. Удар крест-накрест — и два трупа падают на пол, разрубленные от плеча до паха. Ещё удар — и дроккальфар, прыгнувший на Шелкопряда, распадается на две симметричные половины.
Врагов слишком много. Открытые порталы изрыгают их без остановки, бросив все народы Сопряжения против одного обезумевшего Ткача Теней.
Вспыхнувшее в дальней части зала созвездие в виде лучника, обрушивает на человека поток ослепительной холодной энергии, распыляя всё на своём пути. Он пытается уйти на Изнанку, но чья-то сотканная из бирюзовой энергии цепь захватывает его руку, не давая ускользнуть в иное измерение.
Без малейших колебаний Шелкопряд отсекает свою конечность в локте, исчезая во мраке, чтобы уже через миг выскочить на другом конце зала. Прямой клинок выходит из чужого затылка, пронзая лицо.