Нет, тоже не сходится. Не рискнули бы руководители "Белой стрелы" арестовывать меня руками моих же приблатнённых: я же в случае чего молчать не буду, и тут такое на свет поле-зет – слабо не покажется никому. Если просуммировать имеющиеся в нашем распоряжении факты, то легко видеть, что конкретно "Белой стреле" я нужен только в виде хладного трупа, а значит, смысла нет меня арестовывать, заламывать руки, куда-то везти – грохнуть втихую у дверей Политеха и дело с концом…
Так и не остановившись на какой-либо из версий, Лысый Гера вдруг с удивлением обна-ружил, что его наконец доставили по назначению. И назначением этим оказалось четвёртое отделение милиции, что на Заречной. Пирогов остановил машину, не доехав до отделения метров десять, закурил и вылез. За ним последовал Улитин, они вышли и быстро о чём-то пе-реговорили между собой. Потом Пирогов распахнул заднюю дверцу и приказал Гере:
– Вылезай.
– Я всё-таки… – Гера снова попробовал покачать права, но Пирогов болезненно ткнул его в предплечье, чем и прекратил едва начавшиеся словоизлияния.
Гера не без труда (руки всё-таки скованы) выбрался из машины. Пирогов, покуривая, обо-шёл его по дуге, непонятно оценивающим взглядом осматривая.
– Плохо, – сказал он, поворачиваясь к Улитину. – Там сейчас Ривкович сидит; он мне хоть и приятель, но порой такая зануда.
– Пару раз уроним и водкой зальём, – предложил Улитин.
До Лысого Геры дошло, что речь идёт о его скромной персоне, и он похолодел.
– А водка есть?
– Купим. Вон "Двадцать четыре часа". Схожу и куплю "мерзавчик".
– Давай, – сказал Пирогов.
Улитин зашагал к магазину. А Пирогов тем временем развернулся и двумя сильными продуманными ударами сбил Геру с ног. Тот рухнул на пыльный асфальт, подвывая от боли.
– Молчи, урод! – рявкнул Пирогов. – Иначе забью.
Гера умолк, подтянул ноги и прикрыл руками пах. Людей вокруг не было, помощи просить не у кого – действительно возьмёт и забьёт.
Пирогов ещё немного попинал его, вымарав в пыли хороший летний костюм, а через не-которое время явился Улитин с "мерзавчиком".
– Чьё производство? – поинтересовался Пирогов, взял у него бутылку. А-а, "Ветро-горский разлив". Редкостная дрянь! Ничего получше не было?
– Мы же её пить не собираемся, – резонно заметил Улитин.
– И то верно, – согласился Пирогов.
Он одним движением пальцев сдёрнул крышку, перевернул бутылку и вылил её содер-жимое на Лысого Геру. Тот затрясся, но не издал ни звука.
– Теперь вполне, – резюмировал Пирогов, ещё раз критически оглядев Стрельцова. – Ну что, повели?
– Повели.
Они подхватили Лысого Геру под руки и чуть ли не волоком потащили его ко входу в чет-вёртое отделение. Лысый Гера не упирался: он надеялся, что упомянутый выше "Ривкович" окажется не просто занудой, а занудой со стажем, занудой профессиональной – в таком чело-веке Гера видел своё спасение.
Они с трудом протиснулись в узкую дверь под скособоченной вывеской и оказались в душноватом полумраке самого маленького отделения милиции города Ветрогорска. За стойкой с двумя телефонами сидел дежурный офицер в звании лейтенанта и азартно разгадывал кроссворд. Ещё один подрёмывал на стуле у "аквариума", роль которого в четвёртом отделе-нии играла клетка – три на три по периметру, из стальных вертикально поставленных прутьев.
– Что, мужики, отдыхаем? – весело осведомился Пирогов прямо с порога. – А у вас тут на улице разгул преступности. Прямо как в Чикаго.
– О-о! – восхищённо заорал тот, что с кроссвордом – молодой и чернявый. – Чи-ка-го! А я думаю, что это за город в Северной Америке из шести букв, третья – "К"?
Тот, что сидел у "аквариума", зашевелился.
– Какой разгул? – агрессивно переспросил он. – Никакого разгула.
Этот в отличие от дежурного был уже в возрасте и потому, наверное, казался медли-тельным. Лысый Гера по первой его фразе понял, что это и есть знаменитый "зануда" Ривко-вич.
Ривкович встал, одел фуражку и неторопливо вразвалку пошёл навстречу неожиданным гостям.
– Вот вам клиент, – продолжал гнуть свою линию Пирогов, выталкивая Лысого Геру на шаг вперёд.
– В чём обвиняется? – дежурный аккуратно сложил газету с кроссвордом и потянулся к журналу регистраций.
– Находясь в нетрезвом состоянии этот гражданин буянил, приставал к прохожим, а при попытке его задержания оказал сопротивление, – отчеканил Пирогов. – Мы были вынуждены применить силу.
Ривкович подошёл почти вплотную, остановился, смерил Лысого Геру мутноватым тяжё-лым взглядом. Потом повернулся к Пирогову:
– Здравствуй, Николай.
– Здравствуй, Степан.
– Всё балуешь?
– Помаленьку.
– Почему на моём участке?
– Так мне везёт, – Пирогов притворно вздохнул.
– Значит, говоришь, дебоширил? Значит, говоришь, оказывал сопротивление? – Ривко-вич покачал головой.
– Говорю. Дебоширил и оказывал, – подтвердил показания Пирогов.
– Сволочи вы всё-таки, – заявил Ривкович. – Хоть бы дали ему высохнуть сначала, – он развернулся на каблуках и направился к своему стулу.
– Документы у него имеются? – спросил дежурный, что-то записывая в журнале.
– Никак нет, – отозвался Пирогов. – Мы проверили.
– Пойдёт на выяснение личности?
– Пожалуй.
Лысый Гера понял, что у него есть шанс.
– Зачем же выяснять мою личность? – сказал он громко. – Моя фамилия Стрель-цов. Герасим Николаевич Стрельцов. Я кандидат технических наук; в настоящий момент зани-маюсь коммерцией, руковожу торгово-закупочной фирмой. И я трезв.
Даже удивительно, что Пирогов позволил ему сказать так много. Но когда Лысый Гера за-кончил, капитан улыбнулся и ударил его наотмашь по лицу. Разбил Гере губу. Дежурный за стойкой хихикнул, а Ривкович, казалось, снова задремал на своём стуле, не обращая на проис-ходящее никакого внимания.
"Господи, да они все заодно", – дошло наконец до Геры.
– Дебошир и пьяница, однозначно, – подытожил дежурный. – Рапорт кто будет писать?
– Я напишу, – сказал молчавший до того Улитин и подошёл к стойке. Ручка есть?
– Найдётся.
– Иди давай, – Пирогов подтолкнул Геру к "аквариуму".
И Гера пошёл. У двери в импровизированную камеру они остановились. На двери висел замок солидных размеров, и Пирогов спросил в пространство:
– У кого ключ?
– Ну, допустим, у меня есть, – отозвался Ривкович, не размыкая век.
– Давай, – потребовал Пирогов, протягивая руку.
– А что мне за это будет?
– Лучше спроси, чего тебе за это не будет.
Ривкович зевнул.
– Ладно тебе, Степан, – сказал Пирогов миролюбиво, – свои люди сочтёмся.
Ривкович бросил Пирогову ключ; тот ловко поймал его на лету и открыл клетку:
– Прошу, наш неопознанный друг!
Ривкович внезапно встал и заявил, по-прежнему не глядя на Пирогова:
– Пойду – прогуляюсь. Присмотрю за разгулом преступности.
– Иди-иди, – сказал Пирогов. – Разомнись.
Ривкович вышел, Пирогов запер Лысого Геру в "аквариуме", а Улитин заспорил с дежур-ным о том, как правильно пишется оборот "во избежание". Всё это казалось таким простым, будничным – постороннему наблюдателю и в голову не придёт, что здесь на полном серьёзе решается вопрос жизни и смерти. Лысый Гера на секунду зажмурился и потряс головой.
– Теперь поговорим, – сказал Пирогов.
Он оседлал стул, на котором минуту назад подрёмывал Ривкович, положил руки на спин-ку. Лысый Гера, стоя по ту сторону решётки, с ненавистью смотрел на него.
– Я буду жаловаться, – сказал Гера.
– Жалуйся, – сказал Пирогов и закурил.
– У меня есть адвокаты, – сказал Гера. – То, что вы делаете, это произвол в чистом виде. Как только мой адвокат будет здесь, минуты не пройдёт и я окажусь на свободе, а ты, подонок, сядешь в эту клетку.
– Адвокаты есть у некоего Герасима Стрельцова, – сказал Пирогов. Безвестному бомжу государство предоставит бесплатного защитника. Объяснить, что такое бесплатный за-щитник?
Лысый Гера онемел от такой наглости, но занятых позиций решил не сдавать.
– Какое мне предъявлено обвинение?
– Хулиганские действия, отягчённые сопротивлением представителю власти. Статья двести тринадцатая нового Уголовного кодекса: исправительные работы от одного года до двух лет.
– И это всё? Когда я могу увидеть своего адвоката?
– Это будет всё, – со значением произнёс Пирогов, – если ты, гнида, сейчас же и чест-но, без экивоков и лапши расскажешь мне, зачем и под каким видом ты решил меня с Алексеем сдать?..
Зимагор узнал об аресте Лысого Геры первым. И буквально в ту же минуту.
Не обошлось, конечно, дело и без элементарного везения, но основная заслуга в столь оперативном поступлении жизненно важной информации принадлежит, что удивительно, нико-му иному, как Алексею Улитину.
Именно с Алексеем встретился Зимагор, решая свою часть загадки, в тот самый час, ко-гда Пирогов разговаривал с коллегой Артемьевым и узнавал для себя много нового и интерес-ного.
Зимагору, чтобы отработать направление по "Белой стреле", сначала требовалось про-вести общую рекогносцировку. Для этого, по мнению Зимагора, следовало взглянуть на про-блему под разными углами, то есть с позиций представителей уголовного розыска, с позиций прокуратуры и госбезопасности. А затем проанализировать перекрёстные ссылки. С уголовным розыском было совсем просто: и Пирогов, и Улитин охотно делились информацией, только до сегодняшнего дня тема существования "Белой стрелы" всерьёз с ними не обсуждалась: Зима-гор был настроен заполнить этот пробел.
С прокуратурой – посложнее. Хотя Зимагор примерно представлял себе, к кому и под каким прикрытием ему обратиться за подобными сведениями: подполковник Сергей Метлев, занимавшийся в настоящий момент коррупцией в органах внутренних дел, честнейший и ум-нейший человек, был хорошо ему знаком – однако стопроцентной уверенности в том, что под-полковник захочет связываться с бывшим "кагэбэшником", да ещё в таком щекотливом деле, у Зимагора не было. Бывший "кагэбэшник" мог рассчитывать только на фанатичную веру Метле-ва в недопустимость любых форм правовой дея