Бурлящий кипяток выплеснулся из котелка на раскаленную поверхность и зашипел. Пиотта подхватился и побежал к печке. Сунул ухват и вынул парящий котелок.
— Надо накрыть чем-нибудь, чтобы не остыл быстро?
— Я его потом с краю поставлю, там он долго не остынет.
— Хорошо, давай тарелки, вон те, деревянные, сейчас я угощу тебя прекрасным блюдом — лапшой быстрого приготовления.
Пиотта схватил со столика две тарелки и заинтригованно поднес их Владимиру. Мужчина взял цветастый пакетик с изображением сочной куриной голени, разорвал его и высыпал содержимое в тарелку. Откусил край пакетика со специями и жиром, и тоже высыпал в лапшу. Повторил те же действия со вторым пакетиком. Подошел к котелку и зачерпнул деревянным половником кипяток. По дому распространился аромат специй.
— Химия, конечно, но изредка есть можно. К тому же прекрасно подходит для походов. — Из этого комментария Пиотта не понял ровным счетом ничего. — Пять минут ожидания и ужин готов. Пока лапша настаивается, я расскажу тебе, о том, что лежит в этих красивых упаковках. Это. — Владимир поднял синюю с белым баночку. — Сгущенка. Мечта моего детства. За пять баночек мог продать родину. Это сладость, как и большинство разложенного тут. Это. — Владимир поднял плитку в зеленой упаковке. — Шоколад с орехами. Сладкий и богат серотонином. Будешь есть шоколад, никогда злиться не будешь. Это вафли. Слаще чем печенье, но могут быть приторными, хорошо употреблять с несладким чаем. Это — печенье. Не такие сладкие, как вафли, но подходят для долгого чаепития перед телевизором. — Владимир осекся. — На печке, долгими зимними вечерами. Я думаю, что печенье и у вас делают? — Пиотта утвердительно кивнул головой. А это — консервы, рыба в масле. Несладкая, но тоже вкусная. Килька в томате — вообще шедевр, особенно если до дома еще три дня идти, а ничего другого из еды не осталось. Шучу. Тушенка — в этой маленькой баночке уместилась почти половина туши поросенка. Опять шучу, но тушенка очень хорошая вещь для дальних путешествий. И наконец — чай в пакетиках с ароматом малины. Когда ты замерз или устал, брось один пакетик в кипяток и выпей его, на выбор: со сгущенкой, с шоколадкой, с вафлями или печеньем, и ты снова согреешься и взбодришься.
Пиотта слушал, открыв рот. Владимир заглянул в тарелку с лапшой.
— На вид, готово. Хлеба у меня нет, только сухари. Ты как, ешь сухари?
— А то! Я все ем.
— Тогда, предлагаю отведать сего блюда. На выбор предлагаю открыть рыбу в масле или томате. — Пиотта кивнул головой в знак согласия.
Владимир достал большой нож и проткнул банку с рыбой в масле. Затем разрезал и отогнул крышку. Мальчик с благоговением смотрел на действия странника. Страх перед тем, что незнакомец может оказаться опасным, прошел полностью. Пиотте даже показалось, что присутствие взрослого человека в доме возвращает его в беззаботные детские времена. Владимир поставил открытую банку на середину стола.
— Предлагаю приступить к ужину. — Владимир достал свой многофункциональный перочинный нож, вынул из него вилку и подцепил лапши из тарелки.
Пиотта попытался подцепить своей деревянной ложкой хоть сколько-нибудь лапши, но та упрямо вываливалась назад в тарелку. Владимир засмеялся над бесплодными попытками мальчика.
— Держи, думаю, с тебя начнется культура использования вилок в вашем мире. — Мужчина обтер вилку о чистую тряпицу и передал ее мальчику.
Пиотта, вначале неумело, но потом все сноровистей обращался с незнакомым инструментом. Он громко хрустел перемалываемыми сухарями, подобно пылесосу втягивал лапшу с вилки. Лицо его раскраснелось от горячего. Пиотта шмыгал носом и постоянно подтирал выступающие сопли рукавом. Ел он с превеликим аппетитом. Когда лапша в тарелке закончилась и осталась одна жижка, Пиотта схватил свою деревянную ложку и дохлебал остатки. Затем, громко поставил пустую тарелку на стол и переключился на консервы, которые вмиг опустели. Пиотта откинулся на стуле и осоловело посмотрел на Владимира.
— Ну, как, наелся?
— Ага, очень вкусно, только спать захотелось.
— Сейчас еще чай попробуешь и можешь ложиться.
По дому разошелся аромат фруктового чая. Пиотта уже перехотел спать и ожидал в нетерпении нового ощущения. Владимир раскрыл все упаковки со сладостями, вскрыл банку сгущенки и выставил на стол. Придвинул к мальчику кружку с парящим чаем.
— Осторожно, очень горячо. Вначале откусываешь сладость, а потом запиваешь чаем. — Владимир взял печенье, откусил немного и запил. Пиотта повторил. Он перепробовал все, что положил на стол Владимир. На лбу и носу мальчика выступили капельки пота. Однако доедать все мальчик не стал.
— Почему не доедаешь? — Осведомился Владимир.
— Не лезет уже, и сестре хочу оставить. Она тоже такого не ела никогда. Можно?
— О чем вопрос, конечно можно. Передай ей целую банку сгущенки. — Владимир залез в рюкзак и достал еще одну банку.
— Спасибо! — Мальчик схватил банку, сгреб со стола все, что не доели и унес прятать в другую комнату.
Изба, со второй охапки хвороста нагрелась, стало тепло и уютно. Осенний дождь стучал в окно, и оттого дома становилось еще уютнее. Пиотта постелил отцовский тулуп на печь и забрался на него спать. Владимиру он отвел место в передней комнате, на родительской кровати. Прежде, чем уснуть Владимир поразмышлял о судьбе мальчишки. Парень смышленый, но без взрослых ему будет трудно. Нужно проведать его посреди зимы, а завтра непременно решить вопрос с дровами. Негоже топить таким хворостом.
Пиотта проснулся, потянулся, вспомнил про вчерашние события, соскочил с печки и пробежал в переднюю избу. Там никого не было, кровать стояла заправленной. Мальчик побежал на улицу и в сенях наткнулся на рюкзак. Он открыл дверь и увидел Владимира, по пояс голого, плещущегося холодной водой из бадьи. Мужчина фыркал и охал, но явно наслаждался процессом. Пиотту передернуло. Владимир заметил его и помахал. Мальчик помахал в ответ.
— Неси дрова, ставь воду, сейчас позавтракаем и пойдем насчет лошади договариваться.
Пиотта, стараясь игнорировать холодный и сырой воздух осеннего утра, прошел в сарай и вернулся с охапкой хвороста. Через полчаса на столе стояли два «дымящихся» бокала, и упаковка печений.
— Кого можешь порекомендовать посговорчивее, чтоб лошадь дали? — Владимир обратился к Пиотте, с удовольствием отхлебывающим чай.
— Можно у Захария спросить, он с братом тоже без родителей остался. Можно у Гуньков спросить, до чумы их все добрыми считали. Пастор держит лошадей, но вам к нему лучше не ходить.
— Это почему?
— Он просил обо всех подозрительных людях докладывать, потому что лихие люди из леса стали выходить и грабить дворы. А вы выглядите немного подозрительно, не по-нашему.
— Хорошо, пастора не трогаем. Начнем, с тех, кто ближе, а там посмотрим.
— Может, вы переоденетесь в одежду отца, он был вашего размера, а то нам точно лошадь не дадут. — Пиотта поднял крышку сундука.
Захарий, оказался пареньком, по виду года на три старше Пиотты. Он не по годам вел себя основательно, словно убеленный сединами отец семейства.
— Нету там дров никаких. Я всю округу объехал по нескольку раз. Все собрали. Хотел уже к лесничему с просьбой ехать, да повстречал в лесу мужика из Строглово. У него картошка совсем не уродилась, погнила в низинке. Мы вот с ним и сделали обмен. А так и я не знаю как зимовал бы. Братку жалко, я-то уже большой. — Маленький брат Захария, лет пяти, услышав, что о нем упомянули, привстал с кучи песка и подошел к брату. — Только по деревням ездить осталось, может там предложат дельное?
Пиотта безысходно посмотрел на Владимира.
— Послушай, Захарий! Ты просто дай нам телегу с лошадью, а дрова мы найдем где взять. Нам больше лошадь нужна. А ты в долгу не останешься. Мы тебя хорошо отблагодарим. — Захарий удивленно посмотрел на Пиотту, заметив нездешний выговор мужчины. — Держи задаток. Остальную часть отдадим дровами. — Владимир протянул Захарию яркий небольшой предмет. — Зажигалка.
Захарий взял необычную вещь. Покрутил, повертел ее в руках, совершенно не представляя, как с ней обращаться. Владимир жестом попросил вещицу назад. Захарий отдал. Владимир показал как ее нужно разместить в ладони, положил большой палец на колесико и крутанул. Небольшое пламя выбилось из яркого предмета. Захарий отпрянул от неожиданности. В его глазах зажегся интерес. Владимир это заметил.
— У кого ты говоришь, можно еще спросить лошадь? — Обратился с нарочитым вопросом к Пиотте Владимир.
— У Гуньков.
— Не надо к Гунькам, я слышал, что лошадь их приболела, еще падет по дороге. Согласен. Забирайте мою Пчелку, на сутки даю. — Захарий протянул одну руку к зажигалке, а другой передал сбрую, запряженной в телегу Пчелки, в руки Пиотты. — Не забудьте овса ей дать, а то привередничать будет.
Пиотта принес из сарая большой топор и двуручную пилу. Владимир достал из бездонного рюкзака небольшой котелок и несколько банок консервов. Закинул за плечо предмет, назначение и название которого Пиотта еще не успел узнать. Они сложили свою кладь на дно телеги, уселись по краям ее, и, дернув вожжи, тронулись в путь.
Телега, скрипя несмазанными колесами и трясясь на ухабах плохо скрепленными бортами, уезжала все дальше от села. Листок привязался бежать следом. Через некоторое время он устал, и мальчик подсадил его в телегу. Пес важно прошел в переднюю часть и, щурясь на встречный ветер, смотрел вперед. Пиотту разбирало любопытство. Ему хотелось узнать о незнакомце как можно больше.
— А как далеко вы живете от наших Копачей?
Владимир, прежде чем ответить усмехнулся и задумался.
— Вообще, я живу очень далеко. Если ты соберешься придти ко мне в гости, то никогда не дойдешь. Но с другой стороны я живу достаточно близко. Я могу придти к тебе за несколько часов, если у вас имеют понятие о таком измерении времени. Но измерить расстояние от моего дома до твоего, скорее всего, невозможно. — Владимир посмотрел на реакцию мальчика. Тот сморщил лоб, пытаясь понять сказанное.