я императора. Ней писал маршалу Сюше:
«Мы накануне грандиозной революции. Только искоренив зло в зародыше, мы можем еще надеяться избежать ее».
Да, правительство пыталось предпринять какие-то шаги, чтобы остановить «узурпатора», однако кроме призывов и массы противоречащих друг другу распоряжений у него ничего не получалось.
13 марта Ней получил известие, что авангард Наполеона занял Макон. Ней был взбешен и уже готов был послать все к…
А в ночь с 13-го на 14-е марта к нему прибыли люди от Наполеона с предложением присоединиться к императору, чтобы не разжигать пожар гражданской войны.
В коротком письме от Наполеона говорилось:
«Я не сомневаюсь в том, что при получении известий о моем прибытии в Лион вы уже заставили свои войска перейти под трехцветный флаг. Присоединяйтесь ко мне в Шалоне. Я приму вас так же, как принял на следующий день после битвы под Москвой».
Кроме того, посланники Наполеона сообщили маршалу, что король уже бежал из Парижа. После этого Ней почувствовал себя в полной растерянности. Он уже не знал, чему и кому верить, и перед ним остро встал вопрос: остаться верным присяге королю или отречься от короля и примкнуть к Наполеону?
В конце концов, Ней все же принял решение. Это было, пожалуй, самое главное решение в его жизни…
Когда Людовику XVIII доложили об измене маршала Нея, он с негодованием воскликнул:
— Презренный! У него, стало быть, нет больше чести!
А вот Наполеон, без единого выстрела вошедший 20 марта 1815 года в Париж, не выразил особой благосклонности Нею за то, что тот привел свои войска к нему. Он говорил:
— Общественное мнение было возбуждено против маршала Нея. Его поведение никем не одобрялось.
При встрече Ней долго извинялся перед Наполеоном за свое поведение.
— Не нужно извинений, — перебил его император, — я никогда не сомневался в ваших истинных чувствах!
Но, на самом деле, он в них сомневался. Теперь начал сомневаться. Тем не менее, когда армия Наполеона двинулась из Парижа на северо-восток, он вызвал «Храбрейшего из храбрых» к себе, поручив ему командование 1-м и 2-м армейскими корпусами.
Маршал Лефевр, когда Наполеон вступил в Париж, прибыл во дворец Тюильри, чтобы поздравить императора с победой. Впрочем, на этом все и закончилось. Весь период «Ста дней» герцог Данцигский занимал «особую позицию», предоставив событиям право идти своим чередом.
Маршал Даву, так и не принявший реставрацию Бурбонов, которых он рассматривал как чужаков, навязанных Франции европейскими державами, был человеком основательным и не бросался в водовороты заговоров и авантюр. Через несколько часов после торжественного въезда Наполеона в Париж он тоже прибыл туда. Он явился к Наполеону, как всегда спокойный и бесстрашный, и тот горячо обнял этого холодного, никогда ни с кем не дружившего, но при этом совершенно неподкупного человека.
Их встреча произошла 20 марта 1815 года в Тюильри. В этот день они впервые увидели друг друга с того момента, когда Наполеон бросил остатки своей армии при отступлении из России.
Наполеон заявил:
— Нам предстоит сделать очень многое, и я, как никогда, нуждаюсь в сильном помощнике.
Так Даву стал военным министром. На этом посту князь Экмюльский проявил присущие ему выдающиеся организаторские способности. При этом к нему тут же стали приезжать из провинций разные люди с обращениями, чтобы он уговорил Наполеона ввести в стране террор, направленный против тех, кто поспешил предать императора. Однако Даву, который всегда был против расправы и суда по законам толпы, отказался это сделать.
Удивительно, но «Железный маршал» так и не сумел убедить Наполеона предоставить ему хоть какую-то должность в действующей армии. Император ограничился тем, что сказал:
— Я не могу оставить Париж никому другому. На это Даву возразил:
— Сир, если вы станете победителем, Париж — и так ваш. Если же вы будете побеждены, то ни я, ни кто-либо другой не смогут ничего сделать для вашей пользы.
Но Наполеон жестко стоял на своем, и это, как потом выяснилось, была его большая ошибка. В самом деле, если бы он предоставил Даву место начальника штаба, неутомимая работоспособность того и умение управлять войсками оказались бы весьма кстати. И все могло бы сложиться совершенно по-другому. Но Судьба все устроила иначе: император оказался глух к просьбам, пожалуй, самого надежного и самого эффективного из своих маршалов.
Итак, Наполеон вошел в Париж, а 25 марта Россия, Австрия, Пруссия и Великобритания подписали соглашение о совместных боевых действиях для защиты решений Венского конгресса. Позднее к соглашению присоединились Бавария, Вюртемберг, Португалия, Ганновер, Сардиния и ряд государств.
Талейран в своих «Мемуарах» рассказывает:
«Когда дела были таким образом закончены и король, а следовательно, и Франция были приняты в союз, заключенный против Наполеона и его приверженцев, я покинул Вену, в которой ничто меня более не удерживало, и отправился в Гент». Почему в Гент? Да потому, что туда предусмотрительно бежал из Парижа король Людовик XVIII.
Далее события стали разворачиваться с калейдоскопической быстротой. И 18 июня 1815 года произошло сражение при Ватерлоо. Впрочем, это уже совсем другая история.
Меня могут упрекнуть, что это я все о Франции да о Франции.
Ну, нравится мне эта страна и ее наполненная событиями история. Но упрек принимаю, а посему — теперь о Соединенных Штатах.
Хотя…
Я все равно уверен, что США — это страна без истории, основанная не героями и воинами, а изгоями и мелкими лавочниками.
Америка — что это по сути такое? Мусор, выметенный из всех стран, включая и нашу. А что, разве это не верно? Истинный факт.
Джеймс Джойс ирландский писатель
Как видим, не я один так считаю. Что же касается американцев, то отсутствие исторической традиции компенсируется у них гипертрофированным восприятием собственных, зачастую весьма незначительных (по европейским меркам) исторических событий.
Посмотрите на историю Соединенных Штатов. Что такое история страны вообще? Стать кем-то из никого, верно? Завоевывать, убивать. Они захватили страну, разграбили земли американских индейцев, поубивали их почти всех… Такова история Соединенных Штатов. Презренная страна.
Бобби Фишер американский шахматист
Но американцы убивали и самих себя. Пример тому — Гражданская война 1861–1865 гг. Это, если кто не знает, была такая война между федеральным правительством, опиравшимся на северные штаты страны, и одиннадцатью южными штатами, объявившими о выходе из федерации из-за несогласия с планами президента Авраама Линкольна по отмене рабства.
Тогда южные штаты образовали независимое государство — Конфедерацию штатов. И кончилось все это для них плохо: в апреле 1865 года пала столица южан Ричмонд, и главнокомандующий армии конфедератов генерал Ли капитулировал в Апотомаксе.
КСТАТИ
О потерях в ходе Гражданской войны существуют очень разноречивые данные. В разных источниках число убитых в армии Юга исчисляется цифрами от 67000 до 94000, а в армии Севера — от 33000 до 97000. Зато известно, что умерших от ран у конфедератов было в полтора раза меньше, чем у северян — 27000 против 43000. Можно предположить, что примерно таким же было соотношение числа убитых. Например, 67000 человек против 97000 человек. И от болезней серевян умерло больше, чем южан. Почему? Да потому, что в войска Конфедерации просто было призвано примерно втрое меньше солдат, чем в войска Союза. Всего же общие потери США в Гражданской войне превысили их потери в двух мировых войнах вместе взятых.
Кстати, плохо все кончилось и для Линкольна: 14 апреля 1865 года этот президент был смертельно ранен и на следующий день скончался.
Что же там произошло?
Тайна убийства президента Линкольна
Шестнадцатый президент США был убит, и какое-то время считалось, что в этой трагедии ничего неясного нет: убийца был назван, найден и уничтожен. Все остальные участники заговора были преданы суду и примерно наказаны. Только вот потом пошли разговоры о том, что все не так просто, как кажется, что в деле этом слишком много «странностей» и «нестыковок». И чем больше времени проходило, тем больше вопросов возникало…
А произошло (согласно официальной версии) следующее. В пятницу, 14 апреля 1865 года, президент Линкольн, завершив свой обычный рабочий день в Белом доме, предложил генералу Гранту и его жене сопровождать его и миссис Линкольн в театр. Линкольнам очень хотелось посмотреть комедию «Мой американский кузен», которую в тот вечер давали в Театре Форда, старейшем театре в центре Вашингтона. Грант отказался, сославшись на какие-то важные дела, и при этом он даже и не подозревал, что этот отказ спасет ему жизнь.
Линкольн всегда говорил, что «избирательный бюллетень сильнее пули». Но он ошибался, ибо в тот вечер на него было совершено покушение, и он был смертельно ранен в театральной ложе сторонником южан актером Джоном Уилксом Бутом.
Официальное объяснение убийства таково: Бут ненавидел Линкольна за его политику, которая, по мнению этого ярого экстремиста-южанина, привела к Гражданской войне, закончившейся победой северян. Решив убить президента, Бут сколотил специальную группу, в которую вошли Дэвид Хэролд, Джон Сарратт, Льюис Пауэлл, Сэм Арнольд, Майкл О’Лафлин, Эдмунд Спенглер, Джордж Этцеродт и еще несколько человек.
Посовещавшись, заговорщики пришли к выводу, что наиболее эффектным будет публичное убийство президента, совмещенное с устранением еще и вице-президента Эндрю Джонсона, а также госсекретаря Уильяма Сьюарда. Предстоящее посещение Линкольном театра давало Буту идеальную возможность привести намеченное в исполнение. Льюис Пауэлл и Дэвид Хэролд в это время должны были убить Сьюарда, который недавно пострадал при аварии экипажа и с проломленной нижней челюстью и сломанной рукой лежал у себя на вилле в постели. А Джордж Этцеродт должен был «заняться» вице-президентом.