В подготовленном силовиками докладе действительно не было новых фактов или свежих прорывных идей — в этом Буш был прав. В нем подробно говорилось об угрозе нарастания энергетической зависимости США от нефти с Ближнего Востока, о необходимости еще большего усиления американской армии даже в отсутствие достойных геополитических оппонентов, какими были когда-то Советы, о росте влияния в мире лидеров террористически опасных стран, таких как Ирак, Афганистан и Ливия. Самым примечательным в докладе были не факты и даже не отдельные высказанные предложения, а общий дух, которым он был пропитан: на каждой его странице содержались фразы об исключительности Америки, ее особой роли в мире как страны-гегемона, необходимости укрепления ее и так почти абсолютного влияния всеми средствами, вплоть до военных.
Совещание в Кэмп-Дэвиде началось с доклада госсекретаря Колина Пауэлла, похожего на отчет о полном провале. Его ведомству было поручено тайно провести переговоры с лидерами движения «Талибан», правившими в Афганистане. Это были исламские фундаменталисты, вернувшие страну в Средневековье, но, с другой стороны, почти искоренившие там такой порок, как бизнес по выращиванию мака и экспорту героина. Лидером талибов был мулла Омар — непреклонный имам, потерявший глаз в войнах с «неверными» на афганской земле. Мулла Омар считался во многом загадочной личностью: не только никогда не выезжал за границу, но и крайне редко покидал свою резиденцию напротив главной мечети города Кандагар. При этом его авторитет в исламском мире того времени был настолько велик, что, когда он согласился укрыть у себя Усаму Бен Ладена, самого разыскиваемого в мире террориста девяностых, организатора взрывов американских посольств в разных странах, экстрадированного из Судана за финансовые махинации и участие в торговле наркотиками, никто на всем Востоке даже не стал его за это упрекать. Кроме Саудовской Аравии: на своей родине ее бывший герой Усама успел встать поперек дороги нескольким влиятельным саудовским принцам, которые убедили короля заочно приговорить Усаму к долгому тюремному заключению и объявить в международный розыск. Теперь Бен Ладен большую часть времени проводил в укреплении Тора-Бора в горных пещерах на границе Афганистана и Пакистана, но иногда выезжал за границу по поддельным документам, о чем было хорошо известно западным спецслужбам, но, по загадочным причинам, его никто даже не пытался задержать. Реальные возможности Усамы к этому времени стали крайне ограниченны. Свой многомиллионный родительский капитал за прошедшие годы он уже практически растратил, его организация «Аль-Каида» даже в лучшие времена насчитывала не больше трехсот боевиков, подавляющее большинство из которых ни разу не бывали в странах Запада, не владели иностранными языками и лишь прошли базовую военную подготовку в двух небольших пакистанских горных лагерях. Усама грезил и часто говорил о нанесении мощного удара по Америке: во-первых, в отместку за ее операцию в Кувейте и последовавшее за этим постоянное присутствие армии США в Саудовской Аравии; во-вторых — за «унижения» палестинцев в Израиле. В последние годы им завладела навязчивая, маниакальная идея угона американских самолетов для поражения стратегических объектов, хотя, сидя в пещере Тора-Бора с горсткой сподвижников, он не имел ни малейшего представления о том, как такую идею можно реализовать. Говорили, что с годами Усама все больше превращался в больного параноика, устраивавшего невообразимый бедлам в любом месте, где бы он ни укрывался. Весной 2001-го между ним и муллой Омаром произошла серьезная ссора. После нее мулла сообщил свои приближенным, что ему часто приходят сны, которые всегда в его жизни сбывались. Теперь его преследуют видения о том, что Бен Ладен самим своим присутствием навлечет какой-то страшный кроваво-огненный дождь — сначала на Афганистан, а потом и на другие страны ислама. От этого человека талибам надо было избавиться. Проблема была лишь в том, что единственной страной, которой его можно выдать, была Саудовская Аравия. А Омар считал ее короля Фахда человеком, нарушавшим исконные принципы ислама, слишком тесно сотрудничая с Америкой. Выдать Бен Ладена западным спецслужбам напрямую значило навлечь на себя позор. Оставалось лишь ждать подходящего случая.
Встреча представителя Госдепа США и муллы Омара состоялась в Кандагаре в начале июня. Америка предлагала талибам щедрую финансовую помощь в обмен на их согласие построить через территорию Афганистана новый, самый крупный в мире по пропускной способности нефтепровод. В конце девяностых американские компании получили обширные концессии на добычу нефти в Казахстане и в нескольких других нефтеносных странах Центральной Азии. Эта нефть могла покрыть большую часть энергетического дефицита Америки в ближайшее десятилетие. Проблема была в том, что по имевшимся трубопроводам ее можно было только перекачивать через Россию в Европу. Если бы эти переговоры, как когда-то в семидесятых, вел искусный матерый лис Генри Киссинджер, то он бы построил тонкую многоходовую комбинацию, преподнеся предложение мулле Омару на блюдечке в таком лакомом виде, что тот бы наверняка не отказался. Но Колин Пауэлл был новичком в большой политике: его посланник начал встречу с муллой, попросив принести ему виски со льдом «в эту жару» (странно, что не эротический журнал), затем долго расхваливал мощь и величие Америки и, наконец, безапелляционно потребовал «всячески способствовать» строительству американского нефтепровода, «как того хочет сам господин Буш», добавив, что в противном случае Афганистан будет подвергнут ковровым бомбардировкам. Более хамское поведение на переговорах трудно было представить: лишь американское гражданство уберегло незадачливого дипломата от немедленной суровой казни по обычаям шариата. Колин Пауэлл отчитал и с позором уволил дипломата, провалившего столь ответственную миссию, но теперь ему самому приходилось краснеть и то и дело тупить взор во время доклада президенту.
— Талибы не хотят, чтобы Америка диктовала свои условия Афганистану. И им не нужно нашей помощи.
— К черту талибов! Мы разворошим их мерзкое осиное гнездо в любой момент, когда захотим.
— Господин президент, и еще важная информация. На днях нам пришло секретное сообщение от поверенного муллы Омара. Они готовы тайно выдать нам Бен Ладена в обмен на нашу бессрочную гарантию ненападения на Афганистан. Правда, нефтепровод они по-прежнему отказываются пустить через их территорию — видимо, не хотят потерять лицо перед соседями.
— Это нелепо. Из-за одного человека идти на такие уступки этим дикарям? Этот талиб в своем уме?
— Я согласен. Бен Ладен, по нашим сведениям, уже давно не представляет опасности. Более того, кажется, он теряет рассудок: уже десятку журналистов рассказал, что хочет угнать авиалайнеры и направить их в Белый дом. Кроме того, недавно он пережил серьезное покушение: кто-то из своих же подсыпал ему в кофе цианистый калий. Он заподозрил неладное, лишь коснувшись напитка губами, и не стал его пить, но даже из-за этого его почки оказались тяжело поражены. Вряд ли он способен теперь на многое, уже просто по состоянию своего здоровья.
— Может, пора избавиться от него?
— В таком случае мы получим нового лидера «Аль-Каиды», как знать, возможно, куда более опасного. Бен Ладен удобен еще и тем, что у нас есть прямые выходы на него. В восьмидесятых, в ходе войны в Афганистане с русскими, он был де-факто агентом ЦРУ и прекрасно знает правила игры.
— Сообщите этому мулле Омару, что мы даем ему три месяца подумать о нефтепроводе. Дональд, пожалуйста, не позднее сентября подготовьте подробный план нашей кампании в Афганистане. Если они будут упорствовать, мы пойдем туда сами и возьмем свое. Мир увидит, что наша армия со времен Войны в Заливе стала еще сильнее. После Афганистана нашей целью станет Ирак. Саддам больше не должен грозить миру и растворять своих внутренних врагов в ваннах с серной кислотой. Я чувствую, что мой исторический долг — избавить мир от этого животного. Кстати, в вашем докладе три четверти текста посвящены нефти. Убрав Саддама, мы снимем санкции с Ирака, вернув иракскую нефть на мировой рынок, который станет более сбалансированным. Ну а вы, Кондолиза, мужественная техасская девушка? Где ваши идеи?
— Идеи есть, господин президент. И все же всем присутствующим хотелось бы четко понимать, в каком направлении двигаться и до каких пределов мы можем идти.
— Пределы существуют только в нашем сознании. Я понимаю, что вы хотите от меня услышать. И я говорю — да. Да, черт возьми! Америка впервые стала править миром, заткнув за пояс Европу, после Второй мировой войны. Ничего бы не было, не случись шестьдесят лет назад нападения японцев на наши авианосцы в Перл-Харборе. Вот — исходная точка нашего триумфа. Чтобы мобилизоваться и выйти на новый уровень, нам нужен новый Перл-Харбор. Атака на Америку на глазах всего мира. Которая, разумеется, не останется неотмщенной. Отталкиваясь от нее, мы и будем формировать новый век истории.
— Вы можете изложить концепцию подробнее, чтобы все были уверены в том, о чем они думают?
— Нет. Это уже не моя работа. Я хочу, чтобы произошло что-то короткое, но такое, что в прямом эфире наблюдал бы весь мир. И я даже не хочу знать заранее, что именно. Как добрый христианин прошу лишь, чтобы количество человеческих жертв было настолько малым, насколько это возможно. Но эффект должен быть сногсшибательным. В крайнем случае могут погибнуть несколько военных: их долг — отдать жизни за страну в критической ситуации. Могут погибнуть какие-нибудь жирные коты, которых не любят избиратели: банкиры, биржевые торгаши, но не из высшей элиты. Иностранцы. Не трогайте простых американцев. Они — соль нашей нации, нашей земли. И повторяю, больше я не возвращаюсь к этой теме.
Свидания с пациентами в элитной клинике эмирата допускались лишь в особых случаях. Запрос пришел из американского посольства, на нем стояла печать личной администрации шейха Зейда, правителя эмирата. Главный врач госпиталя разрешил посещение, но не более чем на полчаса. Сотрудник посольства, прибывший в Эмираты лишь накануне, был одним из самых опытных агентов международного сектора ФБР по имени Ларри Митчелл. По правилам больницы он был одет в белый халат и чем-то действительно напоминал врача — чуть полный, круглолицый, в очках, с внимательным и даже заботливым взглядом. Прежде чем навестить пациента, имя которого значилось как Мохаммед, имевшего катарский паспорт, посланник внимательно ознакомился с больничным листом пациента, сняв с него несколько копий. Тот лечился от острой почечной недостаточности — трижды в день ему ставили капель