Эксперты компании Controlled Demolition, мирового лидера сноса зданий и промышленных объектов, нанятые для этого проекта под грифом Top Secret, предложили использовать сверхмощный армейский взрывчатый состав «Термит». Порошкообразная смесь оксидов алюминия и никеля с нитратом бария при детонации создавала мощнейшие взрывы с очень высокой температурой горения. В отличие от нестойкого, летучего и горящего с низкой температурой авиационного керосина, «Термит» буквально сжирал любую самую стойкую сталь за мгновения, образуя потоки, по внешнему виду, цвету и консистенции похожие на вулканическую лаву. Для того чтобы осуществить снос башен-близнецов, требовалось незаметно разложить упаковки данной смеси на каждом этаже: в центре — в лифтовых шахтах, а также у каждой боковой стальной балки. Каждая упаковка смеси снабжалась радиоуправляемым детонатором. В выходные, 8 и 9 сентября, все офисы ВТЦ были закрыты на 36 часов на ремонтно-технические работы. Мэрия Нью-Йорка согласовала отключение сигнализации и видеонаблюдения внутри зданий в ходе этих работ, чтобы избежать ошибочных вызовов тревоги. Чтобы обрушение всего исполинского небоскреба было мгновенным, с наименьшей площадью разброса обломков (то есть чтобы здания сложились как бы внутрь самих себя, избежав лишних жертв в окрестных кварталах), было особенно важно подорвать все заряды утром 11-го одновременно или хотя бы в пределах одной минуты.
К контролируемому сносу также подготовили и еще одно строение комплекса — «здание № 7», широкий 45-этажный небоскреб, казавшийся невысоким крепышом на фоне «близнецов». На первый, да и на любой взгляд разрушение этого здания казалось совсем нелогичным. В него не врезались самолеты, пожаром были охвачены лишь несколько его этажей, а крышу повредили отдельные обломки башен, но не более того. Это здание было снесено по личной просьбе владельца комплекса ВТЦ Ларри Сильверстайна, который наотрез отказывался оплачивать его последующий неизбежный снос из-за больших повреждений из собственного кармана. Военные совсем не возражали против этой идеи, но по другой причине: два этажа здания № 7 были полностью отданы под архив финансовой документации Пентагона. Несколькими месяцами ранее Рамсфелда официально уведомили о запланированной конгрессом «глубокой ревизии» финансовой деятельности ведомства. Конгрессмены хотели проверить подтверждение военных расходов США за последние несколько лет. Действительно, иногда одна хорошая идея позволяет решить сразу несколько разных проблем. Вопрос о том, по какой таинственной причине разрушилось седьмое здание, практически не был затронут в итоговом отчете комиссии, но зато вызвал множество вопросов у очевидцев трагедии.
Оба собеседника были явно на взводе, а один из них, кажется, даже слегка нетрезв.
— Я буду там завтра. Да, я буду в моем кабинете в Пентагоне в восемь утра, как всегда. Я отменил свою командировку в Сан-Франциско. В момент, когда будут гибнуть мои коллеги, я должен быть рядом. Никогда не был и не хочу войти в историю подлым трусом. Это — мое окончательное решение, Дик. Возможно, мы разговариваем сейчас в последний раз.
— Дон, не валяй дурака. К черту глупый детский героизм. Мы работаем вместе двадцать лет на благо этой страны. Это было бы слишком легким выходом для любого из нас, старина.
— Благо страны? А может, к черту такое благо? Может, к черту весь этот план? А что, если завтра все пойдет не так и погибнут не сотни, а тысячи, Дик, тысячи ни в чем не повинных людей? Куда врежется этот чертов самолет? Это ведь непредсказуемо. Давай отменим хотя бы эту часть.
— Уже невозможно. Третий самолет взлетает завтра по расписанию.
— Так пусть он взлетит и полетает над Вашингтоном, потом незаметно сядет где-нибудь рядом. Нам ведь нужна только картинка. Я могу все организовать сам, без самолета, с минимальным ущербом. Клянусь тебе. Отдам все нужные команды сразу после нашего разговора.
— Это огромный риск для всей операции. Все может пойти насмарку.
— Дик, позволь мне. На коленях тебя умоляю. Ради нашей дружбы, ради всего святого. Мы ведь никогда не подводили друг друга. Когда-то очень давно я был твоим боссом, потом ты стал моим, но мы ведь всегда и во всем с тобой были по одну сторону баррикад.
В трубке на том конце провода повисло долгое тяжелое молчание, прерываемое легким хрипом.
— Черт с тобой.
— Спасибо.
Первый самолет со взрывчаткой, замаскированный под угнанный ранее этим утром авиалайнер «Американских авиалиний», появился в безоблачном утреннем небе Нью-Йорка и врезался в северную башню ВТЦ в самом ее верху, в районе с 93-го по 99-й этаж (чуть ниже ресторана Windows of the World), так неожиданно, что самого этого происшествия почти никто не заметил, и лишь один случайный турист из Европы нечетко снял его на свою видеокамеру. Так как «Боинг» почти никто даже не рассмотрел, сначала говорили о сбившемся с курса спортивном самолете. Вокруг зоны поражения вспыхнул сильный пожар из-за разлитого авиационного керосина. Удар самолета пришелся в самый центр здания, разрушив одновременно все аварийные лестницы. Ни один человек, оказавшийся в зоне удара или на одном из нескольких этажей над ней, не спасся. Вызвали пожарных, люди на нижних этажах северной башни начали организованную, хотя и слишком медленную эвакуацию. Одновременно в южной башне было объявлено, что ситуация в ней безопасна, ей ничто не угрожает и всем можно вернуться на свои рабочие места. Это дурацкое объявление в итоге убило больше людей, чем все четыре самолета, вместе взятые. В первый, но не в последний раз в это утро что-то пошло не по сценарию.
Телекомпании Америки, освещавшие выборы мэра, перенаправив камеры, начали транслировать картинку пожара северной башни ВТЦ на весь мир. Через несколько минут поступило объявление о двух, а затем и третьем угнанном самолете. В 9.03, через 16 минут после первого тарана, в южную башню врезался второй «угнанный» самолет. Его «попадание» было намного менее точным, чем первое. «Боинг» врезался не в центр, а в самый угол небоскреба, разлетевшись на мелкие части и причинив зданию намного меньший ущерб. Но зато эту атаку теперь транслировали в прямом эфире сотни камер, со всех возможных точек и углов. Второй «Боинг» врезался ниже — в районе 80-го этажа; гораздо больше этажей находилось над точкой столкновения, но в этот раз, к счастью, были разрушены не все лестницы, и некоторым людям с верхних этажей удалось спуститься и спастись. Но уже к 9.20 утра пожары на верхних этажах обеих башен отрезали всякий путь к спасению застрявших на них людей. Сотни человек прыгали вниз, предпочитая разбиться, чем сгореть заживо. Некоторые, падая, убивали пожарных, стройными рядами спешивших на помощь в здания.
В 9.59 со страшным грохотом рушится южная башня. Волна взрывов начинается на самом ее верху и продолжается до нижних этажей. Заряды на этажах детонируют, унося жизни множества еще не успевших эвакуироваться из нее людей. Почему первой упала именно южная башня, в которую самолет врезался позже и, главное, причинив ей несравнимо меньшие повреждения; была ли детонация зарядов взрывчатки трагической, самопроизвольной или кто-то ошибочно, раньше времени, «нажал на красную кнопку», угробив в прямом смысле полторы тысячи невинных людей, навсегда осталось загадкой не только для наблюдателей, но даже, по всей вероятности, и для самих участников заговора в это страшное утро. Совершенно очевидно лишь то, что судьба несчастной южной башни пошла явно не «по сценарию».
Северная башня разрушается в 10.30, к этому времени большинство находившихся в ней людей, не считая горстки несчастных, безнадежно отрезанных на нескольких верхних этажах, успевают благополучно спуститься и спастись. Но зато в ней погибает около двухсот пожарных: после полной эвакуации людей им дали приказ подниматься по лестницам и почти сразу, наоборот, срочно покинуть башню. К несчастью, в эту самую секунду произошел сильный сбой радиосвязи, и второй приказ смогли услышать и спастись далеко не все.
Общее количество погибших в двух башнях ВТЦ составило около двух тысяч шестисот человек.
Самолет рейса № 77 «Американских авиалиний», как и предписывалось сценарием, пролетев полчаса на запад, вернулся в Вашингтон и сел в военном аэропорту, откуда взлетел его «двойник», нагруженный взрывчаткой, направившись в сторону Пентагона.
О приближении неопознанного авиалайнера военные авиадиспетчеры сообщили Дику Чейни буквально в ту же минуту, но получили приказ ничего не предпринимать. Через несколько минут, когда стало известно, что второй авиалайнер протаранил ВТЦ, запрос диспетчеров был сделан повторно, но ответ временного командующего ВВС снова был отрицательным — свидетелями этого были несколько очевидцев, рассказавших прессе о данном эпизоде позднее. «Боинг-757», маркированный как лайнер American Airlines, пролетел низко над оживленным шоссе, откуда его наблюдали несколько водителей, его большой нос и фюзеляж были хорошо видны постояльцам отеля «Мариотт», окна которого выходят в сторону Пентагона. Но затем странный, очень низко летящий громадный самолет снова набрал высоту и сделал сложный маневр, уйдя резко вправо, затем быстро развернулся, что было бы невыполнимо без радиоуправления для такого лайнера на низкой высоте. На какое-то время «Боинг» исчез из виду, затем раздался громкий взрыв с ослепительной вспышкой где-то с обратной стороны здания Пентагона. Немногие успели заметить второй самолет-истребитель, выпустивший управляемую ракету с поистине ювелирной точностью: идеально попав в то единственное крыло огромного здания, где шел ремонт и почти не было людей. Из 18 тысяч находившихся в Пентагоне в момент атаки сотрудников погибло чуть более ста — в основном бухгалтеры, и лишь один представитель высшего командования армии, случайно зашедший в это крыло в момент атаки. Помощь раненым оказывали отряды добровольцев, оказавшиеся у пролома в стене уже через несколько минут, и одним из тех, кто активно выносил раненых, был сам министр обороны Дональд Рамсфелд. В суматохе никто не заметил, что вблизи точки поражения через полчаса после взрыва валялось несколько маленьких обломков фюзеляжа гражданского самолета, которых не было сразу после трагедии. Но крупных обломков — огромных крыльев и двигателей из высокопрочных сплавов металлов, которые по законам физики не могли бы испариться даже от самого мощного удар