Наконец в трубке раздался сухой щелчок и зазвучал незнакомый и в то же время откуда-то очень даже знакомый мужской голос — высокий, немного мальчишеский, говоривший быстро, задорно, иногда проглатывая окончания слов:
— Привет, Джек! Извини, если я разбудил тебя. Я не знаю, в какой зоне времени ты сейчас. Это Марк. Марк Цукерберг. Мне прислали дайджест твоего выступления позавчера. Ты знаешь, мне кажется, это очень клевая штука. Если твоя программа действительно работает так, как ты это описываешь, то это может быть одним из лучших проектов следующего года. Через неделю я возвращаюсь из Китая. Давай встретимся в Менло-Парк, в моем офисе в Facebook. Это всего час езды от Фриско. Я думаю, нам есть что обсудить. Заодно я приглашу лучших хакеров Долины, которые смогут точно проверить, нет ли в твоем коде дыр. Ты согласен?
— Привет, Марк. Да, я согласен. Спасибо. Приеду.
— Отлично! Увидимся.
Неизвестный номер отключился. Сон как рукой сняло. Он хотел тут же разбудить Дайану, но она спала так крепко, что он решил все-таки подождать до утра. Еще с полчаса Джек длинными, возбужденными шагами туда-сюда мерял пространство гостиничного номера. Этот звонок означал, что Джек теперь гарантированно будет знаменитостью в Силиконовой долине. Но если Марк захочет с потрохами купить его код за пару миллиардов, как он это когда-то сделал с сервисом Instagram, а также компанией — лидером в области виртуальной реальности Oculus, то ему, как и всем остальным, придется ответить решительным отказом. Отказ может сделать Марка его врагом, причем столь могущественным, что это поставит крест на всех планах развития компании в Калифорнии. Впрочем, два умных человека всегда могут найти взаимовыгодный компромисс. С этой успокоившей его мыслью Джек наконец снова уснул.
Утром погода резко улучшилась: от бурного ночного ненастья не осталось и следа, выглянуло яркое, несмотря на позднюю осень, солнце, потеплело. Небо стало кристально-голубым. Быстрые, в течение нескольких часов, перепады температуры на десять-пятнадцать градусов характерны для американских городов на побережьях, особенно перед началом и в конце зимы. Проснувшись и увидев настоящую идиллию за окном, Джек решил отложить ненадолго все дела, переоделся в утепленную спортивную форму, проехал на такси несколько кварталов, отделявших отель от начала знаменитого моста Золотые Ворота. Один из символов Америки, самый длинный висячий мост в мире на момент своей постройки в 1930-х годах, протяженностью почти в три километра, с ярким красным колоритным силуэтом был в числе прочих популярным у жителей центра Фриско местом для утренних пробежек. Джек прекрасно помнил, как когда-то, очень давно, на интернет-аукционе Е-bay всего за несколько долларов купил большой старинный красный гвоздь с клеймом года постройки моста, который в ходе капитального ремонта был заменен на новое крепление. Этот гвоздь, величиной с целую ладонь, все еще сильно пахнувший старой свинцовой краской, уже давно не используемой, долго хранился на видном месте на полке в его спальне как драгоценный сувенир. Джек бежал легкой трусцой по своему любимому с детства мосту в направлении парка Золотые Ворота, расположенного на той стороне бухты, иногда переходя на шаг. Прохладный, но не ледяной, слегка соленый ветер, дувший с бескрайних просторов Тихого океана, сдобренный криками белоснежных чаек, наполнял его душу почти забытым детским восторгом. Когда он добежал до конца моста, ему вдруг вспомнилась фраза Дайаны, сказанная прошлым вечером. Памятуя о событиях в Мехико, она попросила Джека поскорее обзавестись телохранителем, а также личным водителем. За парнем, о котором теперь знала уже немалая часть жителей Сан-Франциско по вчерашним публикациям, имеющим в руках миллиардный бизнес, вполне могла вестись слежка. Джек пообещал, что займется поиском охраны в ближайшие дни.
На той стороне бухты, сразу после моста, дорога уходила резко влево, и Джек стал искать переход на другую сторону, чтобы побежать обратно. Миновав обзорную площадку с лучшим видом на мост с северной стороны бухты, он прошел по подземному переходу под шоссе, вынырнув из него на той стороне дороги, рядом с большой полупустой автостоянкой. Внезапно дорогу ему перегородил черный «Линкольн», угловатой модели семидесятых годов, но в хорошем, почти коллекционном состоянии. Из него вышли три человека, и он сразу узнал их всех. Двое парней были теми, кто послали его в нокаут около их с Дайаной квартиры в Бостоне на следующий день после того, как она была похищена. Третий, в безрукавке, с накачанными бицепсами с татуировками, был одним из тех, кто поджидал у его машины, когда он возвращался с флешкой Дона из депозитария. Они все были заодно. Обычно чувство опасности заранее безошибочно проявлялось в голове Джека, но на этот раз прорицательницей, скорее, оказалась его любимая накануне. Один из парней вынул пистолет и молча указал с его помощью на место на заднем сиденье. Увидев, что Джек не шелохнулся, другой парень неожиданно дружелюбным голосом сказал, что Джеку ничего не грозит. Его просто довезут на встречу с человеком, который хочет с ним поговорить, после чего Джек будет свободен. Парень даже предложил ему позвонить Дайане и предупредить ее о том, что он задержится сегодня на несколько часов по важному делу. Выбора не было. Странные похитители не стали надевать ему наручники или завязывать глаза, а когда он сел на заднее сиденье, вежливо поинтересовались, не против ли он музыки альбома группы «Джефферсон Эйрплэйн» 1968 года, звуки которой в стиле знаменитого фестиваля в Вудстоке раздавались из динамиков старой, еще кассетной магнитолы. Затем они предложили раскурить вместе по дороге по паре косячков отборной «травки». В Калифорнии только что прошел референдум о легализации употребления марихуаны, и Золотой штат, разумеется, проголосовал положительно. Формально разрешение этого легкого наркотика пока не вступило в силу, но это никого не волновало, тем более в Сан-Франциско — бывшей всемирной столице хиппи. Джек отказался, но ситуация, при всей ее тревожности, даже начала его слегка забавлять. Если бы не дуло пистолета, на всякий случай приставленное соседом к его боку, компанию в автомобиле можно было бы даже назвать веселой. «Линкольн» проехал обратно по мосту в центр города, аккуратно, не спеша и соблюдая все правила движения, миновал с десяток центральных улиц. За окнами мелькали известные достопримечательности: от старинного кирпичного здания мэрии города Сити-холла до популярнейшего Музея современного искусства. Затем водитель свернул на восток, выехав на полотно второго великого моста Сан-Франциско. Бэй-бридж был не менее уникальным произведением инженерного искусства, чем мост Золотые Ворота: протянулся на целые семь километров над водами залива, но внешне он был все-таки не столь колоритен. Бэй-бридж соединял Фриско с его большим городом-спутником — полумиллионным Оклендом. Несмотря на то что эти города разделял лишь один длинный мост, со стороны могло показаться, что они находятся в разных вселенных. После фешенебельного, дорогого, стильного центра Сан-Франциско экономически депрессивный Окленд, в котором основную часть населения традиционно составляли национальные меньшинства, производил тоскливое, а местами и просто опасное впечатление. Статистика преступности в Окленде была в среднем даже хуже показателей нью-йоркского Гарлема. Более-менее спокойным считался только север Окленда, где находился кампус элитного университета Беркли, но автомобиль, как и предполагал Джек, после моста свернул на юг, в сторону припортовых кварталов, где почти ежедневно случались ограбления и нападения на прохожих. Миновав знаменитую домашнюю арену «Голден Стейт Уорриорз», лучшего баскетбольного клуба НБА и всего мира последних лет, расположенную в полузаброшенной части города, автомобиль проехал еще несколько кварталов и наконец остановился. Выйдя из машины на мрачноватой улице, тянувшейся вдоль берега бухты, Джек снова мог вдохнуть бриз океана, но теперь это уже не казалось чем-то романтическим. В дымке очень далеко отсюда можно было рассмотреть крошечные очертания небоскребов центра Сан-Франциско на том берегу. Было тихо, если не считать редких гудков пароходов, вокруг валялись обрывки бумаг, мусор, ржавые стальные пластины. Джека провели в большой старинный, но сильно обветшавший дом, вероятно, начала XX-го века, без каких-либо опознавательных вывесок. Внутри помещение было хорошо защищено: они миновали три железных сейфовых двери с камерами наблюдения, около каждой из которых дежурил охранник. Коридор с зелеными стенами и необычными агитационными плакатами вел в главное помещение, оборудованное внизу на подземном этаже. Джек лихорадочно перебирал в голове все возможные варианты того, кто и зачем его сюда привез, но ни одного логичного объяснения этой происходящей наяву фантасмагории он так и не нашел.
Комната, в которую его привели, была очень просторной, но сильно захламленной. В воздухе стояла взвесь пыли и сигаретного дыма. Чем-то это помещение походило на банальный наркотический притон. В комнате находились две девушки. Одна из них сидела в кресле, одетая только в купальник, нога на ногу, что-то рассматривая на экране телефона, покуривая косяк, и время от времени громко вульгарно смеялась. Ее тело было очень сексуальным, с несколькими яркими, крупными татуировками, но общее впечатление она производила скорее отталкивающее. Другая девушка — совсем молодая, худенькая, с длинными русыми волосами — лежала, вытянувшись на спине на кушетке, накрытая простыней, время от времени постанывая и улыбаясь, не открывая глаз. Вероятнее всего, она находилась под опиумным «кайфом». В помещении также было большое джакузи и «место руководителя»: широкий офисный стол, а за ним — высокий резной деревянный трон, возможно, вывезенный из покоев царька африканского племени. Над троном висел плакат — «Комитет спасения мира». О такой организации Джек никогда не слышал.
Вошедший человек был довольно высокого роста, чуть сутулым, с длинными, до плеч, седыми волосами и небольшими залысинами. Одетый в длинный плащ, он чем-то напоминал то ли средневекового рыцаря на современный лад, то ли джедая из легендарной киноэпопеи. Девушка в купальнике и с татуировками склонила голову, подобострастно поцеловав его руку, после чего «рыцарь» подошел к юному существу на кушетке, проверил, что она ровно дышит, и затем провел пальцами по ее волосам.