– Где Красная Королева? – спросила она.
Рэндалл вытер с лица слезы, кровь и стеклянную крошку.
– Ута мертв! – взвыл он жалобно.
Горланская Матерь посмотрела на неподвижно лежащее тело альбиноса, затем на Рэндалла. Выражение ее лица смягчилось, когда она взглянула ему в глаза, но сразу окаменело, стоило ей повернуться к Далиану.
– Не испытывай меня, Великая Матерь, – предупредил Далиан.
– Испытывать тебя? – спросила Рут. – Ты убил последнего потомка древней крови!
Она с нечеловеческой скоростью метнулась вперед, ухватила Далиана за горло и подняла в воздух, будто он весил не больше ребенка. Далиан выронил копье.
– Испытывать тебя?! – закричала Горланская Матерь яростно, усиливая захват, отчего лицо каресианца побагровело. – Я не буду тебя испытывать. Я просто скажу тебе, что делать. Бери Уту и следуй за мной!
Далиан почти потерял сознание от удушья, но все еще смог два раза ударить Рут кулаком по лицу.
– Я слуга Джаа! – прохрипел он.
– А я слуга Атлач-Начи! И если твой Гигант хочет выжить – ему следует знать свое место!
Рут крутанулась на месте и швырнула Далиана об пол так сильно, что содрогнулась земля.
Рэндалл попытался подняться, но тело его не слушалось. Он снова осел на пол, бессильно глядя на труп Уты, потом пополз, постанывая от боли, пытаясь дотянуться до хозяина и отрешиться от происходившего с ним рядом избиения одного могущественного существа другим. По его щекам продолжали струиться слезы, и только боль от движений немного сглаживала бурлящую в его теле боль от потери.
– Я не убоюсь никого, кроме Джаа! – проревел Далиан. Он чудом умудрился подняться на ноги, все еще находясь в захвате у Рут.
Горланская Матерь утратила свое обычное спокойствие. Она была такой разъяренной, какой Рэндалл никогда ее не видел. Глаза у нее почернели, и каждое движение стройного тела излучало невероятную силу.
Рэндалл подполз к Уте и ухватился за тонкую ткань его мантии, сжимая ее в кулаках. Он чувствовал кровь и пот, но ни движения, ни дыхания. Грудь его не вздымалась, и посреди нее зияла рваная рана – туда ударил Зарценфанг.
Рут швырнула Далиана к противоположной стене минарета и подбежала к Уте и Рэндаллу. Каресианец поднялся на ноги, но не стал нападать на женщину. Неуловимое изменение в его кроваво-красных горящих глазах говорило о том, что он переосмысливает ситуацию.
– Ты будешь выполнять мои приказы, или я убью тебя, – жестко сказала Рут. – И меня не заботит ни твой Огненный Гигант, ни Долгая Война, я беспокоюсь только об этом юноше и его хозяине. И еще о том, чтобы уничтожить Красную Королеву. А теперь бери потомка древней крови и следуй за мной.
Далиан чуть помедлил, но, оценив свои раны и могущество стоящего перед ним существа, опустил копье и подошел к Уте.
– Ты сильнее, чем божий избранник, – сказал он. – Но не шути с Джаа и его тенью. Мы сделаем все, как ты просишь, но запомним твою дерзость.
Рут улыбнулась.
– Не испытывай меня, Далиан Охотник на Воров.
В их взглядах на мгновение промелькнуло взаимное уважение, но Рэндалл почти не обращал на них внимания. Все, что он сейчас мог, – обнять мертвое тело Уты и плакать. Рут опустилась на колени рядом с Рэндаллом, ее мягкие ладони нежно гладили его по лицу.
– Ты очень добр, Рэндалл из Дарквальда. Мне кажется, встреча с тобой была для меня не менее важной, чем с потомком древней крови. И я поняла, что от тебя я научилась большему, чем от него.
– Мы тебе не нужны, – сказал юноша обреченно. – Разве ты не играла в какие-то свои игры?
Она поцеловала его – медленно, нежно и странно обнадеживающе. Потом подозвала Далиана, и сияющий неземным огнем каресианец обхватил Уту и поднял его тело. Рэндалл сел на пол, попытался встать и чуть не упал, но его поддержала Рут и позволила опереться на свое плечо.
– Куда мы идем? – пробормотал он. – И что он делает с телом Уты?
– Сила, которая исходит из местного источника, ядовита – но все же она божественного происхождения. А Ута Тень – божественное существо. И его земное тело имеет меньшее значение, чем тебе кажется, – если мы все сделаем быстро.
Рэндалл тяжелым взглядом посмотрел на Далиана, борясь с гневом, горем и замешательством. Ему хотелось обвинить кого-то в своем горе, но он понимал: у него не хватает знаний для того, чтобы судить верно. Он не мог ненавидеть… существо, которое выглядело как Вун, но вело себя как Далиан.
– Кто такая эта старуха? – спросил он, отрывая взгляд от сияющего каресианца и тела Уты.
– Красная Королева, – ответила Рут. – Здесь ее называют матерью-настоятельницей. Но когда я ее породила, то дала ей имя Нефила.
– Что?! – только и мог сказать пораженный Рэндалл. – Она тоже Горланская Матерь?!
– Одна из старейших, еще живущих на земле, – ответила женщина.
Рэндалл даже не смог сразу переварить столько новой информации…
– Что? – просто повторил он.
Рут снова его поцеловала и пригладила свои волосы.
– Объяснение будет слишком долгим.
Далиан, который без усилий нес тело Уты, подошел к винтовой лестнице, ведущей в подземелья, где скрылись мать-настоятельница и девушки. Он не спрашивал, куда они направляются или что хочет сделать Рут. Он шел целенаправленно, спокойно смотрел вперед, и Рэндалл вспомнил его, каким он был при их первой встрече в Фелле.
– Погоди-ка, – выпалил оруженосец вдруг. – Мне неважно, кто ты – но не уноси его туда, где я не смогу его видеть!
Далиан остановился, но не повернулся к юноше. Он подождал, пока Рут вместе с Рэндаллом тоже подойдут к верхним ступеням лестницы, затем продолжил спуск, поддерживая удобную для них скорость.
– Разрыв там, – сказал каресианец. – Я его чувствую.
– Разрыв? – спросил Рэндалл, пока они спускались по узкому каменному туннелю, ведущему в толщу подземелья Орон Каа.
– След еретического Лесного Гиганта, – пояснил Далиан. – Дверь за пределы мира.
У Рэндалла все болело, но с помощью силы, которой наделила его Рут, и нервного возбуждения он мог идти без посторонней помощи, провожая своего хозяина в последний путь.
Глава восемнадцатаяФэллон Серый на Большой Королевской дороге
Серый Рыцарь уснул на тонкой скатке среди деревьев, а проснулся на пыльной тренировочной площадке, готовый к бою, держа в руках девственно-чистый длинный меч. Фэллон обнаружил на себе пластинчатый доспех с серым рыцарским плащом, на плаще красовался герб: сломанный меч на сером поле, обозначающий, что рыцарь Серого ордена скорее сломает меч, чем воспользуется им для нечестного дела. Сам Фэллон был чистым и вымытым, черные волосы коротко острижены, лицо свежевыбрито. Такой чистотой ему не удавалось насладиться с тех пор, как он покинул Тор Фунвейр.
Он осмотрелся по сторонам и увидел кольцо каменных зданий и статую, возвышающуюся над тренировочной площадкой. Он уже видел ее раньше. Она стояла напротив Красного собора Ро Арнона и изображала Пурпурного священника и Красного рыцаря, приветствующих друг друга по воинскому обычаю. Под статуей были высечены слова: «Когда встречаются благородство и доблесть, рождается честь». Раньше эти слова считались девизом Красных рыцарей, но настала пора передать их Серому ордену.
– Ты заехал очень далеко, – сказала ему тень Ториана, появившаяся в полном боевом облачении Пурпурного священника у постамента статуи.
– Не так далеко, как ты сам, – ответил Фэллон. – Я чувствую силу: значит ли это, что Мировой Ворон сдержал свое слово?
Ториан сжал и разжал ладони в сияющих латных рукавицах и выхватил из ножен длинный меч отличной работы.
– Защищайся, избранник!
Тень обрушила серию мощных атак, целясь в голову Фэллону. Серый Рыцарь парировал их все, приняв защитную стойку и удерживая меч ближе к телу. Ториан был ниже ростом, но с широкими сильными плечами, и он отлично держал баланс. Странствующий священник при жизни, он уже тогда представлял серьезную угрозу для противников. Но теперь, став тенью, он двигался так быстро, что Фэллону не удавалось предугадать его действия. Рыцарь принял более устойчивое положение, расставив пошире ноги, и успешно уклонился от атаки свирепого священника. В первый раз за всю свою жизнь он почувствовал превосходство противника. Ториан нанес ему скользящий удар в грудь, и Фэллон упал.
– Встань, – обратился к нему священник, давая время прийти в себя. – У тебя будет достаточно силы, но ее еще надо заслужить. Возможно, тебе пока лучше подойдет другой противник.
Тень отступила в сторону, и появился еще один человек, который шел со стороны статуи, – худощавый кирин с гладкими черными волосами. Он двигался, будто хищная кошка, и держал катану двумя руками.
– Кто это? – спросил Фэллон, которого ничуть не впечатлил облик новой тени.
– При жизни его звали Рам Джас Рами, – ответил Ториан. – И он убил меня.
У кирина на лице застыло бездумное выражение – будто от него осталось только тело без разума или с его зачатками, но при атаке его движения были точными и неуловимо быстрыми. Он понесся на Фэллона, и их мечи со звоном сошлись у головы Серого Рыцаря, а потом Рам Джас отскочил от него, кружа вокруг по пыльной земле.
– Я слышал о нем, – сказал Фэллон. – Он наемный убийца. И нам стоит поблагодарить его за то, что он убил большинство колдуний.
Кирин снова атаковал – как и в прошлый раз, быстрым единичным ударом – и снова отскочил, оказавшись вне предела досягаемости. Фэллон едва успел парировать мощный удар в грудь. Рам Джас не ввязывался в прямую схватку и использовал отвлекающие маневры. Его движения отличались ловкостью и силой, но главное преимущество заключалось в быстроте реакции. Фэллон чувствовал: противник буквально ощупывает его взглядом перед атакой, ищет уязвимые места, но при этом искусно скрывает свои.
– Мне нужно его убить? – спросил Фэллон.
– Если сможешь, – подтвердил Ториан. – Но даже для тебя он очень опасный противник.
Серый Рыцарь чуть ослабил стойку, рука с длинным мечом опустилась ниже. Кирин сразу это заметил и сделал шаг к нему, подозревая, что Фэллон может совершить ложный выпад. Он осторожно, на цыпочках, обходил рыцаря, держа катану близко к груди. Затем снова бросился в атаку. Не побежал, но, приняв широкую стойку, сделал два больших шага и замахнулся, целясь противнику в голову. Он приблизился для удара – но Серый Рыцарь двинулся ему навстречу и кулаком ударил в лицо прежде, чем тот смог рубануть его мечом. На мгновение кирин застыл в изумлении и чуть опустил меч. Тогда Фэллон снова ударил его кулаком и ногой выбил из руки катану. Еще два удара – и кирин свалился на землю. Он был оглушен, но еще жив.