Момчило Йокич вменяет в вину Тито и отравление Георгия Димитрова, чья жена была сербка [15], видимо в силу чего руководитель болгарских коммунистов активно поддерживал идею создания Болгаро-Югославской федерации [17]. Согласно исследованию Олега Валецкого: «Тито… предпочитал «сидеть на заборе», не влезая в конфликт между СССР и НАТО, хотя, скорее всего, именно британцы и посадили Тито на этот «забор»». Поэтому не только не состоялась Болгаро-Югославской федерация, но и более того, в 1949 году в Сараево прошел процесс, выявивший шпионов в пользу СССР [15], после чего две группы коммунистов – сторонников Сталина, перешли границу Албании, бежав из страны [14]. В период с 1948 по 1956 год из партии было исключено 75 % членов, кроме того еще 275 тысяч человек прошли через «обработку» органами безопасности как лица, выражавшие симпатии к Сталину и СССР. После этого на территории Югославии появились лагеря, где собрали десятки тысяч политически неблагонадежных из которых 8800 было убито, а 22 тысячи остались инвалидами в результате пыток.
Все это показывает настолько для стран Атлантического альянса и особенно Британии, исторически считавшей многие страны Европы зоной своего влияния, было важно не допустить возникновения социально-ориентированного государства, моделью которого являлся СССР. То, насколько велико было желание построить такую модель у народов других стран, показывает ситуация в Греции, которую Тито посетил в 1953 году для создания вместе с Турцией военного блока под прикрытием НАТО [15]. В то время Chase National Bank посоветовал Трумэну выделить 400 миллионов долларов для Греции и Турции, чтобы «предохранить эти страны от коммунизма» [32].
В личное дело Тито можно было бы занести и еще один, странный для коммуниста шаг. В 1948 году он прекратил взаимодействие с созданной коммунистами Демократической армией Греции [22], 5000 партизан которой искали убежища на территории Югославии, спасаясь от преследований со стороны английских оккупантов [33]. Ллойд Джордж как-то заметил в разговоре с послом Майским: «Извините меня, старика, кое-что понимающего в международно-политических и военных делах… эта война, которая, на мой взгляд, является последней большой борьбой капитализма за свои права на существование» [23].
Как пишет Уильям Энгдаль: «Сталин сдержал свое обещание по Греции; Великобритания поддерживала греческие правительственные силы в гражданской войне, а Советский Союз не помогал коммунистам» [9]. Чтобы окончательно исключить спекуляции на тему вездесущей «руки Москвы», приведу свидетельство английского историка Уильяма Маккензи: «…нет никаких свидетельств, что когда-либо раньше становление ЭАМ (Греческий национально-освободительный фронт) шло по указке или при помощи русских» [57]. После подавления восстания в 1949 году афинским властям ни разу не удалось найти доказательства какого-либо обеспечения партизан от коммунистов извне [32], то есть выбор социалистического уклада был личным выбором греческого народа. СССР же никак не пытался повлиять на описываемые ниже события в Греции, так как по московскому соглашению Греция являлась сферой влияния Великобритании [34].
Кстати, с наличием оружия, оказавшегося в результате Второй мировой в руках югославских коммунистов, видимо и следует связывать вариант такой мягкой и завуалированной сдачи национальных интересов маршалом Тито. Сила идеи альтернативного западному социального устройства, воплощенной в виде СССР, который в то время был проассоциирован в общественном сознании не с «железным занавесом», а с союзной антигитлеровской коалиции силой, общественное устройство которой при этом свободно от олигархического капитала. Неудивительно, что этой идеей увлеклись и греки.
Предвоенная Греция, на наследнице престола, чья королевская семья между собой разговаривала по-английски [41] женился югославский король Петр [30], столь бездумно втянувший собственную страну во Вторую мировую, являла собой именно такое государственное устройство. Железные дороги, производство и распределение электричества контролировала британская Power and Traction Finance Ltd [37][35]. Если в конце 20-х долг страны исчисляется 37,8 млн. фунтов стерлингов, то накануне войны он вырос до 94,72 миллионов [37][36], при бюджете около 22 миллионов фунтов стерлингов. Более половины этой суммы греки были должны опять же Англии, но с 1936 года в структуре кредиторов появляется конкурирующая Германия, предоставив кредит на сумму 1,5 млрд. драхм.
Немецкий генерал Типпельскирх утверждал, что «боязнь Гитлера, что Англия, опираясь на греческие успехи… угрожает нефтяным районам Румынии, вынудила его захватить Балканы» [37]. Так или иначе, когда контроль над Грецией перешел в вооруженную фазу, то король Георг II с правительством и золотым запасом решил укрыться на Крите, потом перебрался в Каир, где был центр британского Управления Специальных Операций, пока, наконец, не вернулся в Лондон [38][39]. Вернулся, потому как после своего свержения он и без того был лишен гражданства и уже жил в Великобритании [40].
Компанию ему не смог составить премьер-министр Александрос Коризис, собравший множество министерских портфелей в греческом правительстве. Коризис имел неосторожность требовать от Энтони Идена прекращения международного экономического контроля, под которым находилась Греция с 1897 года в качестве гарантии продолжения военных действий против Германии [42].«Греческие лидеры весьма сомневались, следует ли принять предложение английского правительства о вмешательстве», тогда, как вспоминает советник английской делегации генерал де Гинганд, один из помощников Идена исправил предложение увеличить размеры английской помощи настолько, что генералу «они показались сомнительными», но именно это и стало окончательно убедившим аргументом [40]. Перед отъездом король Георг якобы так поговорил с Коризисом, что тот от расстройства застрелился, хотя поначалу его смерть преподнесли как сердечный приступ [42] и спросить за откровенную ложь, с помощью которой англичане окончательно втянули в войну Грецию, стало уже некому.
Пока греческие войска держали первую линию обороны, англичане, так и не вступив в бой, как доложил штаб немецкого армейского корпуса, «по-видимому, бежали, бросив заранее подготовленные оборонительные позиции…» [40]. Подставив греков, Великобритания не только не оказала помощи, но даже не отгрузила Греции довоенный оружейный заказ, оплаченный греками золотом [37].
Левые силы во главе с Компартией Греции еще в 1934 году основали Народный фронт, с 1941 года он стал Национальным освободительным фронтом Греции (ЭАМ), ставшим основой Национально-освободительная армия Греции (ЭЛАС) [40]. Генерал Йодль силы Сопротивления оценивал как «национальные банды под командованием Зерваса численностью 10 тыс. человек и около 15 тыс. коммунистов» [54]. Данные эти могут быть не совсем точными, потому что сам Зервас в своем дневнике в феврале 1943 года записал: «Англичане не хотят создавать в Греции большую армию. По их мнению, существование только мелких отрядов было бы эффективнее» [37]. Стратегия нейтрализации партизанского движения, примененная англичанами, дала сбой после капитуляции Италии, оружием которой были обеспечены 40 000 бойцов ЭЛАС, в то время как альтернативные отряды насчитывали не более 3000 [40]. Хотя британские офицеры действовали в обеих организациях, принципиальная разница между ними была в том, что Зервас, как описывает Маккензи, «с готовностью подчинялся приказам британцев и исполнял их в меру своих способностей», поэтому согласно британского плана «войска Зерваса следует инкорпорировать в Королевскую эллинскую армию, а подчиненных ЭАМ командиров заставить последовать за ним». Видимо из-за того то, что по признанию Маккензи англичане Зерваса «использовали в качестве козырной карты в политической борьбе против ЭАМ» [57], то есть в борьбе не на стороне, а против партизан, в Англии архивные материалы о греческом Сопротивлении засекречены [37]. Вопреки стараниям английских спецслужб к моменту освобождения Греции в ноябре 1944 года ЭЛАС контролировала территорию 31,5 из 33 областей Греции, а проанглийские повстанцы лишь остальную территорию [38].
9 сентября 1944 года Греческий национально-освободительный фронт согласился создать коалиционное правительство, где он получал возможность назначения 6 министров. Историк английских спецслужб эти события описал так: «Это решение означало: ЭАМ отказывается от претензий на власть после ухода немцев, следовательно, британцам не придется решать дилемму – либо принимать ЭАМ, либо пустить в ход силу против «демократического» союзника» [57].
Английский генерал Сотби, вопреки ливанскому соглашению о роспуске всех вооруженных сил, потребовал этого только от Национально-освободительной армии. Чувствуя подвох, с этим не согласись коммунисты, выйдя из правительства Папандреу, а 2 декабря в Афинах и Пиреях прошла 500-тысячная демонстрация против английского командования [40]. И вот тут появился элемент, столь узнаваемый по современным беспорядкам. Когда 3 декабря на площадь Конституции в Афинах вышло порядка 250 тысяч человек, с близлежащих крыш по демонстрантам открыли огонь представители греческих спецслужб, связанных с западными спецслужбами, а также «британские солдаты и полиция с автоматами, засевшие крышах». В результате было убито 28 человек, включая 6-летнего ребенка, и еще 148 человек получили ранения [34]. Операция была в духе черчиллевских наставлений генералу Сотби: «…вводить любые правила по своему усмотрению для установления строгого контроля на улицах или для захвата любых бунтовщиков, сколько бы их ни было… Не колеблясь, открывать огонь по любому вооруженному мужчине в Афинах, который не будет подчиняться английским властям или греческим властям, с которыми мы сотрудничаем… действовать без колебаний, так, как если бы находился в побежденном городе, охваченном местным восстанием…», и с помощью