Понимая важность направления, Гитлер высказался вполне определенно: «Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, то мне придется прекратить эту войну» [66].
Касаясь оккупационной политики на Кавказе, О. Романько пишет: «…одним из ключевых моментов будущей оккупационной политики в этих регионах должно было стать «иное», чем в других областях СССР, отношение к местному населению. В целом планировался грандиозный эксперимент по предоставлению проживающим здесь народам определенных прав и привилегий» [71]. На Кавказе Розенберг предлагал создать государственное объединение федеративно связанное с Германией, что обеспечило более мягкое отношение [11], поэтому инструкции по обращению с местным населением группы армий «Юг» предписывала: «Уважать собственность горских народов. Изъятия проводить только за плату. …Уважать честь кавказских женщин» [23].
Иного выхода у Гитлера и его окружения просто не было, документ, подготовленный отделом обороны страны определял потребность европейских территорий Третьего рейха в минеральных маслах всех видов в 1,15 млн. тонн в месяц, собственное производство же не могло обеспечить потребность в 300 тыс. тонн ежемесячно, начиная с сентября 1941 года. План отдела обороны гласил: «Германия может покрыть свою потребность в нефти только за счет Кавказа… Поэтому имеет смысл попытаться использовать заранее политические и прочие средства, чтобы, учитывая возможные явления распада в русском государстве после первых крупных немецких успехов, способствовать возникновению самостоятельного государственного образования на Кавказе. Такое государство было бы, разумеется, заинтересовано в сохранении продуктивности нефтяных предприятий» [11]. Дополнительные интересы описывал справочник-путеводитель для немецких войск, приложение которого поясняло цели наступления: «Баку – нефть, Грозный – лучший в мире бензин, Кабарда – молибден, Осетия – цинк, Зангезур – медь» [23].
Первый пункт, пожалуй, является самым драматичным. До революционных событий в России 55 % русской нефтяной промышленности принадлежало иностранному капиталу, 37 % конкретно британскому [94], а в 1918 году Уинстон Черчилль и глава Shell Детерлинг дополнительно скупили во Франции все дореволюционные концессии в районе Баку [91]. В целях попытки контролировать Деникина и Вооруженные Силы Юга России в его штаб в 1919 году советником прибыл член «Круглого стола» X. Макиндер [21].
Лорд Керзон заявил, что англичане несут моральную ответственность за поддержку молодых государств Армении, Азербайджана и Грузии, как антибольшевистских стран, на территории которых, как пишет эксперт по советской нефти Генрих Хассманн (Heinrich Hassmann) – англичане отменили «экспроприацию нефтяной промышленности и восстановили прежних собственников», а британские инженеры приступили к ремонту насосных станций и железной дороги Баку-Батуми. Лорд Бальфур был более прагматичен, нежели лорд Керзон, считая, что «мы будем защищать Батум, Баку, железную дорогу между ними и трубопровод», вместо того, чтобы «тратить деньги и людей на приведение нескольких человек к цивилизации вопреки их воли» [92]. Контролируя транспорт, англичане формировали ценовую политику и вывозили нефть нарастающими темпами, если в 1918 году из Баку вывезено 13,3 тонны, то в 1920 году только за первые полгода 153,22 тонны [94].
Однако в начале 20-х в Лондоне произошла встреча Л. Красина и Г. Синклера из Sinclair Oil Corporation, в руководство которой входили Теодор Рузвельт-младший, сын бывшего президента, его брат Арчибальд Рузвельт и директор Chase Manhattan Bank Уильям Бойс Томпсон. Вскоре Арчибальд Рузвельт подписал в Москве соглашение о предоставлении концессии на разработку месторождения в Баку и на Сахалине. Учреждались компании с равными долями, объемом инвестиций не менее 115 млн. долларов и участием в прибыли 50/50. Следом должно было состояться признание Советской России и установление президентом Уорреном Гардингом дипломатических и торговых отношений с США. Но «неожиданно» вокруг президента разразился коррупционный скандал, связанный с Sinclair Oil Corporation, с шумихой в средствах массовой информации и расследованием Конгресса, в ходе которых Уоррен Гардинг также неожиданно умер [91], прослушав зачитанную женой статью в «Saturday Evening Post», и следом медсестра нашла его с выражением муки на лице. Отчего он умер, так и не удалось установить, труп вскрывать не стали, забальзамировав его прямо в отеле [93], но дипломатических отношений с Советской Россией не получилось. В силу этих событий, видимо, появились причины недолюбливать лондонский банковский клуб и у Рузвельта.
Наверно наиболее правильно политику всех освободителей Кавказа понял член эмигрантского кружка выходцев с Кавказа доктор Шаков. Когда перед ними выступал внук известного имама Сайд Шамиль, в то время уже сотрудничавший с немецкой разведкой, которая вышла на него в Турции через компанию AEG, доктор поинтересовался – где независимость, когда «под разговорами о независимости речь идет только о смене протекторатов» [89].
В целях создания «большого германского банковского института для восточноазиатского предпринимательства» готовилось слияние Германского Азиатского и Германского банка для Восточной Азии, было образовано Имперское кредитное общество [19][57]. Э. Р. Фишер, один из директоров I.G. Farben на заседании 27 марта 1941 года заявил, что подчинение германскому влиянию района Персидского залива и «возможно, других стран», где сегодня доминируют «интересы Royal Dutch Shell» это высшая цель [66]. Таким образом, ближневосточная нефть стала еще одной областью, в которой связанному с Ротшильдами бизнесу предложили подвинуться в регионе, который еще долго будет определять ценовую политику на нефть, благодаря уникально низкой себестоимости добычи, всего 7 против 45 пфеннигов за литр, за которые ее был готов производить концерн I.G. Farben [69]. В этот день появилась компания Continental Oil, совместное предприятие на 100 % принадлежащей концерну BASF – Wintershall AG, I.G. Farben, Deutsche Bank, Dresdner Bank, Deutsche Oil AG, Preussag AG и Braunkohle-Benzin AG (BRABAG) [66][67], соакционером которого также в свою очередь являлась I.G. Farben [68]. Новому совместному концерну «было передано исключительное право на добычу, переработку, транспортировку нефти и торговлю нефтепродуктами» сроком на 99 лет, за что немецкому государству отчислялось 7,5 % получаемой прибыли. Управление компанией было сосредоточено в руках одного из директоров I.G. Farben Э. Фишер и Deutsche Bank К. Блессинга, в наблюдательный совет вошли: министр экономики В. Функ, статс-секретари министерства иностранных дел В. Кепплер и «четырехлетнего плана» Э. Нойман, К. Краух и Г. Бьютефиш от I.G. Farben, А. Ростерг от Wintershall AG, К. Ширнер от Deutsche Oil AG, К. Раше от Dresdner Bank, Г. Абс от Deutsche Bank, Г. Виссельман от Preussag AG, а также представители «Имперского кредитного общества» А. Родевальд и «Берлинского торгового» Г. Вельтцин [66].
Совершенно секретно. Только для командования.
«Использование арабского национально-освободительного движения. Положение англичан на Среднем Востоке при проведении крупных немецких операций станет тем затруднительнее, чем больше они будут в нужное время скованы очагами волнений и восстаниями. Все служащие этой цели военные, политические и пропагандистские мероприятия потребуют теснейшего согласования. В качестве органа, который должен принимать участие в составлении всех планов и в проведении всех мероприятий на арабской территории, назначаю особый штаб Ф» [11].
Дети Японии, Германии и Италии встретились в Токио, чтобы отпраздновать подписание Тройственного союза между их странами, 17 декабря 1940 года
Деятельность особого штаба «Ф», названного так по имени командовавшего им генерала Фельми, предполагаемого будущего гауляйтера Индии, координировалась через эксперта по Ближнему Востоку Ф. Гробба. В начале 1942 года на стол Розенберга легла его докладная записка «Продвижение Германии через Кавказ в арабское пространство»: «…Необходимо подготовиться к взятию нефтяных сооружений в различных областях арабского мира и Ирана (Киркук, Ханекин, Абадан, Кувейт, Бахрейн, трубопроводов, ведущих в Триполи и Хайфу, и нефтеперерабатывающих заводов в этих местах)», также он отметил, что «необходимый материал, в частности буровое оборудование, подготавливается». Ближневосточная операция Третьего рейха была остановлена вводом ввод советских и английских войск в 1942 году в Иран.
Подготовка вторжения в Индию проводилось как нельзя серьезнее. Еще в 1937 году коммерческий отдел I.G. Farben принял решение о том, что все представители концерна за рубежом должны быть снабжены нацистской литературой и поддерживать тесную связь с зарубежными организациями нацистской партии [19][57][66]. По части Азии и в частности задаче внедрения в Китай помощником руководителя HW-7 Макса Илгнера был Эмиль де Хаас [74]. Несмотря на то, что после заключения Антикоминтерновского пакта Гитлер в феврале 1938 года заявил: «Германия не имеет территориальных интересов в Восточной Азии… Мы больше не вернемся туда» [11], на следующий год Индию посетил Ялмар Шахт. Планам экспансии, как и положено, предшествовала экспансия банковская: в Восточной Азии работал «Германский азиатский банк»-дочернее предприятие Deutsche Bank и Dresdner Bank.
В 1939 году начальнику генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Ф. Гальдеру поступило указание разработать план вторжения на Ближний Восток и в Индию, с двух направлений: из Северной Африки – во взаимодействии с итальянской армией – и через Балканы, Грецию и Анатолию к Ираку, где обе группировки должны были соединиться. С ноября 1941 года по три часа в день на языках хинди, персидском, пушту, томили, темру и английском вещало радио «Свободная Индия», в