Описанные лагеря не были единственными лагерями для русских на Севере, появились они еще и в Финляндии. Тут, возможно, необходимо сделать отступление как появлялась сама Финляндия. Во время Первой мировой в МИД Германии трудился Макс Варбург, совмещая дипломатическую деятельность с банковской. От имени помощника госсекретаря по иностранным делам А. Циммермана он по дипломатической линии регулярно наведывался в Швецию с предложением создания «Панскандинавского государственного союза» под шведским покровительством. Варбург обращал внимание на «русскую угрозу Скандинавии», убеждая вступить в войну против России министра иностранных дел Швеции Кнута Валленберга, представителя банкирского семейства, до назначения на государственную должность возглавлявшего «Стокгольмский Частный банк» (Enskilda Bank). В качестве компенсации за совместную операцию немцев и шведов против Петрограда, последним отходили Аландские острова, также между Швецией и Россией создавалось буферное государство Финляндия, в отношении которой, по мнению немецкого банкира, у шведов должна быть следующая тактика: «Мы, шведы, хотим для Финляндии только возвращения старых прав и уйдем потом обратно». В секретной «миссии Варбурга» принимал участие и Макс Баденский. Публикуя мемуары в 1928 году, Макс Баденский вспоминал о «важном дипломатическом поручении», о котором он и «сегодня еще не в состоянии говорить» [98].
Политические игры в суверенитет бывших территорий Российской империи были бы простым вопросом геополитики, если бы не закончились концентрационными лагерями. После того как сейм в конце 1917 года провозгласил Финляндию независимым государством, новое правительство скупая зерно по завышенным ценам, искусственно спровоцировало рост цен на него, и как следствие голод. Голод спровоцировал гражданскую войну, которая не дала образоваться паритетной советско-финляндской комиссии по отделению Финляндии. В результате в апреле 1918 г. 17,5 млрд. золотых руб. в ценах 1913 г. русского государственного имущества было захвачено буржуазным крылом, во главе которого стоял барон Маннергейм. К слову сказать, в этом же году по его приказу национальным символом Финляндии стала свастика, разместившаяся на военной технике. После окончания гражданской войны весной 1918 года было казнено 8400 «красных финнов», среди которых были 364 малолетние девочки. Еще около 70 тысяч получили приговоры и были заключены в концентрационные лагеря, где погибло 12,5 тысяч [30].
Во время оккупации Советской Карелии финнами в Петрозаводске было создано шесть концлагерей для содержания местных русскоязычных жителей. Лагерь № 6 размещался в районе Перевалочной биржи, в нем 7000 чел.
Независимость подарила Финляндии политиков, умеренные из которых претендовали на Кольский полуостров, Карелию и части Вологодской области, а радикальные отмерили новую границу Финляндии по Енисею [48]. Когда во время Второй мировой войны финская армия оккупировала российскую Карелию, приказ главнокомандующего армии Финляндии Маннергейма определил, что «с гражданским карельским населением надо было обращаться дружелюбно, но с осторожностью. Русское население, напротив, следовало отправлять в концентрационные лагеря» [29], при том, что евреев финское правительство выдать Германии как раз отказалось [31], прибывшему в Финляндию Гиммлеру объяснили: «У нас нет никакого еврейского вопроса» [77]. Через финские трудовые лагеря прошло более 20 тысяч человек, условия от германских не отличались ничем, также наносились цифровые татуировки и применялись телесные наказания. Около трети заключенных погибло [32].
В Польше в лагеря сгоняли советских военнопленных, условия содержания были таковы, что зиму 1920–1921 гг. не смогли пережить 25 % заключенных. Комиссия Красного Креста, проверявшая лагерь была расстреляна недалеко от него, а лагерь продолжил существовать до 1923 года. В мае 1926 года Пилсудский в результате путча сверг правительство Витоса, а перевыборы 1930 года привели к аресту 5000 человек, в том числе депутатов польского Сейма, многие из которых были заключены в Брестскую крепость.
На Западной Украине польская армия проводила широкомасштабные «действия по пацификации», в результате которой были арестованы 2000 украинцев [82]. Придя к власти, фашистский режим Германии взялся передать опыт соседней Польше, куда частым гостем стал Герман Геринг. Тогда точной копией немецкого концлагеря Ориенбург возник польский Береза-Картузская. Лагерь был заполнен попавшими под действия распоряжения «по вопросу о лицах, угрожающих безопасности, покою и общественному порядку» президента Речи Посполитой Игнация Мосьцицкого от 17 июня 1934 г. Кроме него документ, согласно которому без суда и следствия в «лагеря изоляции» (польск. «oboz odosobnienia») мог быть брошен любой житель Речи Посполитой, заверили еще 11 министров польского правительства, включая Юзефа Пилсудского. Больше всего общественному порядку Польши «угрожали» белорусские и украинские националисты, а также коммунисты, среди которых были, понятное дело и евреи. Остриженные наголо заключенные носили специальную форму с лагерными номерами, все приказания выполнялись только бегом, прием пищи и отправление естественных надобностей производились по свистку и по команде «раз, два, три», то есть на все уделялись буквально считанные секунды. Днем заключенные доводились до истощения физическими упражнениями, которые впоследствии были дополнены ночными. В выходные был «отдых»: в эти дни все узники должны были стоять лицом к стене, вследствие чего некоторые от истощения падали без сил. Подобному же обхождению подвергались и женщины [33] [34] – однако никто из украинцев не заикается о компенсациях, ибо голова занята исключительно темой «голодомора».
В эти же годы независимая Латвия, избавившись от гнета царизма, к 1929 году достигла экономического расцвета, выйдя по объему выпускаемой продукции на уровень 54 % от 1913 года. Но общемировой кризис уничтожил и этот скромный успех. С 1935 по 1939 год было обанкрочено 26000 крестьянских хозяйств, произошло массовое обнищание населения. Установленный в мае 1934 года профашистский режим Ульманиса начал с публичного сожжения запрещенных книг, следом было объявлено военное положение, которое вместо обещанных 6 месяцев продолжалось 6 лет. В 1939 году был издан «крепостной закон», запрещавший выбирать работу и принимать на работу без письменного разрешения «Центрального управления труда», которое также занималось распределением на принудительные работы на торфоразработки и лесозаготовку. Массовые протесты и демонстрации подавлялись подразделениями «Айзсаргов», было репрессировано 10000 чел., инакомыслящие отправлялись на каторжные каменоломни в Лиепае и Калнциемсе, в концентрационные лагеря. В соседней Эстонии 12 марта 1934 года лидеры правящей партия «Союз земледельцев» К. Пятс и Й. Лайдонер совершили государственный переворот, было введено военное положение, парламент был распущен на летние каникулы и больше не собирался до 1938 года. За это время были введены новые законы, которые под угрозой закрытия запрещали общественной организации выражать неодобрение политикой правительства, а членство в компартии каралось смертной казнью. События эти разворачивались на фоне аналогичного латвийскому экономического развала, только за 1937 год разорились и были проданы с аукциона 7923 крестьянских хозяйства. Так как К. Пяте и Й. Лайдонер изначально были ориентированы на США и Великобританию, т. е. им было у кого учиться, в 1938 году у Эстонии появились «лагеря для лодырей», которыми именовали людей потерявших работу и не могущих найти ее вновь. В эти лагеря заключали сроком от полугода до трех лет всех «шатающихся без работы и средств к существованию». Правила «лагеря для лодырей» предполагали 12-часовой рабочий день, телесные наказания [35]. В настоящее время в Европе самый высокий процент заключенных по отношению к общей численности населения в Эстонии, где уже функционируют две частные тюрьмы [67].
Отнюдь не Гитлер заставил Францию построить в период с 1938 по 1946 год 200 концентрационных лагерей, через которые прошли 600 тысяч человек. В качестве причины называют желание французского общества избавиться отчасти населения, ведущей к его разложению, так с 1940 по 1944 год в лагерь Инкур были отправлены 4000 коммунистов, к ним добавились испанские и германские граждане, цыгане и евреи, уголовники и проститутки, торговцы на «черном рынке» [36][45]. В Румынии еще до того появилось ориентированное на Германию правительство Антонеску, к сентябрю 1940 г. уже было создано 35 концлагерей [78]
В Соединенных Штатах в рамках «Нового курса» Рузвельта появился «Гражданский корпус охраны природных ресурсов», занятый очисткой леса от мертвых деревьев. 2,5 миллиона молодых людей носили военную форму Первой мировой, ходили строем и жили в армейских палатках: «они будут ценнейшей основой для нашей армии», – сообщил спикер Палаты представителей [44]. Оттого что трудовые ресурсы было некуда девать перед началом Второй мировой США в течении десяти лет депортированы в Мехико 1,2 млн. американских граждан, определив их ненужность исключительно по этническому признаку [37]. После 25 июля 1941 года, еще до Перл-Харбора приказом Ф. Д. Рузвельта будут заморожены все японские активы в США. На следующий месяц конгрессмен от штата Мичиган Джон Дингелл (John Dingell) направит президенту письмо с предложением взять в заложники и заключить под стражу американцев японского происхождения, чтобы гарантировать «примерное поведение» Японии. В течении трех суток после нападения на Перл-Харбор было арестовано 1291 лицо, подозреваемое в шпионаже на Японию.
«Не имеет никакого значения, являются ли они американскими гражданами – они все равно японцы. Американское гражданство не говорит о лояльности. Мы всегда должны проявлять беспокойство по поводу японцев, пока они не стерты с лица Земли»…