Индивидуальность человеческой души вечна, ибо будучи однажды созданной, она никогда не умирает. Но никогда ее своеобразие не ощущается острее, чем в судный день. «О сын Адамов, ты умрешь один, и один сойдешь в могилу, и воскреснешь один, и над тобой одним будет вершиться суд» (Хасан аль-Басри).
Этот суд и связанная с ним ответственность ведут прямиком к вопросу о свободе души, и следует признать, что в исламе человеческая свобода находится в напряженном состоянии с всемогуществом Бога, указывающим на предопределение. Мусульманская теология непрестанно боролась с этим напряжением, не разрешив его рационально. Согласно ее заключению, действия божественного предопределения остаются загадкой для людей, которым тем не менее дарована достаточная свобода и ответственность, чтобы принимать подлинно нравственные и духовные решения. «Кто совершил грех, тот совершил его во вред себе… Кто впадает в заблуждение, тот поступает во вред себе. Ни одна душа не понесет чужого бремени» (4:111, 15:17).
Что касается самого суда, мусульмане считают одной из иллюзий современности то, что мы можем, так сказать, незаметно улизнуть от него, и оставаться незамеченными до тех пор, пока живем (по собственному мнению) пристойной и не представляющей опасности жизнью, не привлекая к себе внимания. Именно отторжением от подобных иллюзий безопасности характеризуется учение Корана о судном дне и его ожидании. «Когда солнце будет свернуто… когда падут звезды… когда горы будут сдвинуты с мест… когда моря запылают… тогда познает душа, что она принесла» (81, passim). На этом фоне Коран представляет жизнь как краткую, но бесконечно драгоценную возможность, предложение выбора раз и навсегда. Отсюда и срочность, наполняющая всю книгу. Шанс вернуться к жизни хотя бы на один день, чтобы как можно эффективнее воспользоваться своими возможностями, – вот чем «неудачники» в преддверии суда дорожат больше всего, чего они вожделели, пока были еще живы (14:14).
В зависимости от того, как проходит суд, душа отправляется либо на небеса, либо в преисподнюю, которые Коран описывает в ярких, конкретных и чувственных образах. Правоверные в массе считают их реально существующими местами – возможно, это неизбежное следствие таких описаний. На небесах нас балуют фонтанами, прохладной тенью и девственными гуриями в садах, у которых протекают реки; а также коврами, подушками, золотыми кубками, обилием яств и напитков. В преисподней – горящие одежды, кипяток и гной, железные молоты и пламя, от которого рассыпаются скалы. Утверждение, будто бы все это лишь символы посмертных миров – которые было бы правильнее рассматривать как посмертные состояния опыта, – не объясняет их; однако цель книги – представить загробную жизнь с помощью настолько ярких образов, чтобы «к этим словам склонялись сердца тех, которые не верят в Последнюю жизнь» (6:113). Отчетливость контраста между небесами и преисподней предназначена для того, чтобы вывести слушателя/читателя Корана из духовной летаргии, вызванной гафла – забвением.
Это средство действует в периоды духовного пробуждения и возрождения. В нынешние времена оно может оказаться менее эффективным для озабоченных мирскими делами мусульман. В защиту аллегорических толкований этих образов прогрессивные мусульмане приводят сам Коран: «Есть ясно изложенные аяты, составляющие мать Писания, а также другие аяты, являющиеся иносказательными» (3:7). Менее материалистические представления о рае также подкреплены утверждением Мухаммеда о том, что для благословленного «видеть лик Бога ночью и утром – счастье, превосходящее все телесные удовольствия, как океан превосходит каплю пота»[196]. Различающиеся толкования имеют в основе убеждение, объединяющее всех мусульман и касающееся загробной жизни, – согласно ему, каждой душе предстоит держать ответ за свои земные поступки, и ее дальнейшая судьба зависит от того, насколько усердно она исполняла заповеди Бога. «Каждому человеку Мы повесили на шею его деяния (сделали их неразлучными с ним). А в День воскресения Мы представим ему книгу, которую он увидит развернутой» (17:13).
И заключительный момент: если создается впечатление, что все эти разговоры о суде слишком усердно наделяют Бога ролью карателя, можно обратиться к аятам Корана, которые всецело исключают прямое участие Аллаха. В них души судят себя сами. Что сжигает смерть, так это своекорыстные оправдания, вынуждая человека со всей объективностью увидеть, как именно он прожил свою жизнь. В бескомпромиссном свете этого видения, где уже не остается темных и скрытых углов, сами поступки всплывают в обвинение или подтверждение. Как только «я» оказывается извлеченным из владений лжи, обманы, которыми оно защищалось, вспыхивают как пламя, а жизнь, которую оно вело, становится подобием одежды Несса.
Бог, Творение, человеческое «я» и судный день – вот главные богословские стержни, на которых держатся учения Корана. Но несмотря на их важность, Коран – «книга, акцент в которой сделан скорее на действии, нежели на идее» (Мухаммед Икбаль). К этим действиям мы и обратимся в следующих двух разделах.
Пять столпов
Если попросить мусульманина подвести итог тому, как ислам советует людям жить, ответ может оказаться таким: ислам учит людей идти прямым путем. Это выражение взято из первой суры Корана, которую повторяют многократно во время пяти ежедневных мусульманских молитв:
Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного!
Хвала Аллаху, Господу миров,
Милостивому, Милосердному,
Властелину Дня воздаяния!
Тебе одному мы поклоняемся и Тебя одного молим о помощи.
Веди нас прямым путем,
путем тех, кого Ты облагодетельствовал, не тех, на кого пал гнев, и не заблудших.
Эта сура была названа биением сердца мусульман в ответ Богу. Однако в данный момент вопрос заключается в следующем – почему «прямым путем»? Один из смыслов очевиден: прямой путь – тот, который не искривлен и не искажен. Но у этих слов есть и другой смысл, который обращается к характерной особенности ислама. Прямой путь – тот, который открыт и честен, он четкий и явный. По сравнению с другими религиями, ислам формулирует тот образ жизни, который предлагает; конкретизирует его, закрепляет с помощью ясных инструкций. Поступок каждого из основных видов классифицируется по шкале, где ползунок скользит от «запрещено» через «неважно» до «обязательно». Это придает религии присущий только ей оттенок определенности. Мусульмане знают, на чем стоят.
По их утверждению, в этом состоит одна из сильных сторон их религии. Откровение Бога человечеству, говорят они, прошло четыре великих этапа. На первом Бог явил истину монотеизма, единобожия, посредством Авраама. На втором – десять заповедей, данных через Моисея. На третьем Бог явил «золотое правило нравственности» – что мы должны относиться к другим так, как хотели бы, чтобы они относились к нам, – через Иисуса. Все эти три пророка были подлинными вестниками, каждый ввел важные особенности жизни, соответствующей наставлениям Бога. Но остался еще один вопрос: как мы должны любить своего ближнего? Как только жизнь усложнилась, понадобились указания, чтобы ответить на этот вопрос, и Коран предоставляет их. «Слава ислама заключается в воплощении прекрасных чувств Иисуса в конкретных законах»[197].
В чем же тогда состоит этот прямой путь, определяющий обязанности человека? Разделим его представление на две части. В первой из них рассмотрим пять столпов ислама – принципы, регулирующие частную жизнь мусульман в их взаимоотношениях с Богом. В следующей обратимся к социальным учениям Корана.
Первый из пяти столпов – кредо ислама, или символ веры, известный под названием «шахада». Каждая религия содержит признания, направляющие жизнь ее приверженцев. Ислам не тратит лишних слов. Краткое, простое и ясное, это признание в нем состоит из единственного предложения: «Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммед – посланник Аллаха». В первой половине этого заявления утверждается основополагающий принцип монотеизма. «Нет божества, кроме Аллаха». Нет другого Бога, кроме того самого Бога. И даже еще точнее – нет Бога, кроме Бога, ибо последнее слово – не просто нарицательное существительное, охватывающее целую категорию понятий: это имя собственное, указывающее на конкретную сущность, и только ее одну. Второе утверждение – что «Мухаммед – посланник (или пророк) Аллаха» – подтверждает веру мусульман в подлинность Мухаммеда и законную силу книги, которую он передал.
По меньшей мере один раз за свою жизнь каждый мусульманин должен произнести шахаду правильно, медленно, вдумчиво, вслух, с полным пониманием и искренней убежденностью. В действительности мусульмане произносят ее часто, особенно первую половину – «Ля иляха илля Ллах». Во всех критических ситуациях, в каждом случае, когда жизнь грозит сокрушить их, в том числе и с приближением смерти, из их уст слышится «нет божества, кроме Аллаха». «Набожный мужчина, охваченный яростью, вдруг замрет, вспомнив шахаду, и если так можно выразиться, отступает, оставляя расстояние между собой и своими бушующими эмоциями. Женщина, кричащая в родовых муках, внезапно замолкает, едва вспомнив; учащийся, с беспокойством склонившийся над столом в экзаменационном зале, поднимет голову и произнесет те же слова, и еле уловимый вздох облегчения пронесется по всем присутствующим. Это главный ответ на все вопросы»[198].
Второй столп ислама – каноническая молитва, намаз, в котором Коран заклинает правоверных проявлять постоянство (29:45).
Мусульман наставляют постоянно молиться для того, чтобы видеть свою жизнь в целом. Коран считает этот урок самым трудным из всех, какие должны усвоить люди. Несмотря на явную принадлежность к сотворению, они, не сотворив ни самих себя, ни их миры, по-видимому, не понимают это как следует и постоянно ставят себя в центр мироздания, живут так, словно подчиняются собственным законам. От этого возникает хаос. Так что когда мы спрашиваем, почему мусульмане совершают намаз, отчасти ответ будет таков: это отклик на естественное побуждение всего живого вознести благодарность за свое с