В далеком от идеала состоянии, которое мы называем человеческой жизнью, случаются обстоятельства, когда полигиния в нравственном отношении предпочтительнее ее альтернативы. Для отдельных лиц такое состояние может возникнуть, если еще в начале супружеской жизни жену разбил паралич или постигло другое заболевание, препятствующее половым сношениям. Для общества в целом примером может служить война, сократившая количество мужчин и вынуждающая таким образом остальных выбирать между полигинией и лишением значительной доли женщин материнства и хоть сколько-нибудь полноценной семьи. Идеалисты в подобных обстоятельствах призывают к героическому воздержанию, но массы героизм никогда не прельщал. В действительности выбор делается между узаконенной полигинией, в которой секс прочно связан с ответственностью, и, в качестве альтернативы, – моногамией, а она, будучи нереалистичной, стимулирует проституцию, при которой мужчины не берут на себя ответственность за сексуальных партнерш и их потомство. Настаивая на своем, мусульмане указывают, что множественные браки распространены и на Западе: разница лишь в том, что они последовательны. Имеет ли «серийная полигиния» в ее западном варианте явное превосходство перед одновременной формой в том случае, когда у женщин есть право отказаться от нее (посредством развода), если они захотят? И наконец, мусульмане, хоть они с самого начала откровенно высказывались о сексуальном удовлетворении как супружеском праве женщины, не избегают щекотливого вопроса о том, действительно ли мужское половое влечение сильнее женского. «Белибердамны-гамны, мужчины полигамны. Фиглибердамны-гамны, дамы моногамны», – легкомысленно писала Дороти Паркер. Если в ее строках и есть биологическая истина, «вместо того, чтобы допускать в мужчинах буйство этой чувственности, повинующейся лишь собственным порывам, исламский закон задает полигинную структуру, обеспечивающую толику контроля. Он сообщает сознательный шаблон неоформленному инстинкту мужчины, чтобы удержать его в рамках религии»[204].
Что же касается предписания женщинам закрывать лицо и в целом вести затворническую жизнь, наставления Корана сдержанны. В нем говорится только: «Скажи твоим женам, твоим дочерям и женщинам верующих мужчин, чтобы они опускали на себя (или сближали на себе) свои покрывала. Так их будут легче узнавать (отличать от рабынь и блудниц) и не подвергнут оскорблениям» (33:59). Крайности, которые возникли из этого предписания, – вопрос местных обычаев, а не религиозных правил.
В этом разделе, посвященном социальным проблемам, где-нибудь надлежит упомянуть и вопрос наказаний, ибо широко распространено впечатление, будто бы наказания, которые налагают законы ислама, чрезмерно суровы. Уместным будет обратиться к этому вопросу именно здесь, так как чаще всего в пример приводят наказание за прелюбодеяние, повторяющее смертную казнь через побивание камнями в иудейском законе, а два других типичных упоминания – об отсечении руки у вора и порке с количеством ударов в зависимости от количества преступлений. Эти наказания действительно суровы, но (с точки зрения мусульман) вся суть в том, чтобы показать: ущерб, нанесенный преступлениями, за которые назначено наказание, в равной мере серьезен и не будет прощен. Как только эта цель будет достигнута, вмешивается милосердие, умеряя приговор. «Предотвращайте кары сомнениями», – говорил Мухаммед своему народу, и исламская юриспруденция легитимизирует любые маневры, которые предотвращают наказание без вопиющего оспаривания закона. Побивание камнями за прелюбодеяние стало почти невозможным ввиду оговорки о наличии четырех безупречных свидетелей, которые наблюдали сам акт в подробностях. «Порка» может технически осуществляться в виде легких порицаний или даже с помощью подола одежды, а воры сохранят свои руки в целости, если совершили кражу в силу подлинной нужды.
3. Межрасовые отношения. Ислам подчеркивает расовое равенство и «достиг значительной степени межрасового сосуществования»[205]. Высшее испытание в этой сфере – готовность к браку между людьми разных рас, и мусульмане считают, что Ибрахим (Авраам) подал пример такой готовности, женившись на чернокожей Хаджар (Агари), которую мусульмане считают скорее его второй женой, нежели наложницей. При Элайдже Мухаммаде движение чернокожих мусульман в Америке – оно имело разные названия, – было враждебно настроено по отношению к белым; но когда в 1964 году Малкольм Икс совершил паломничество в Мекку, то обнаружил, что расизм не имеет прецедентов в исламе и не может быть согласован с ним[206]. Мусульмане любят вспоминать, что первый муэдзин Билал был эфиопом и регулярно молился об обращении курайшитов – «белых», преследовавших первых правоверных, среди которых было много чернокожих. Успехи в продолжающемся распространении ислама в Африке имеют отношение к принципиальной позиции этой религии по данному вопросу.
4. Применение силы. Мусульмане сообщают, что среднестатистический житель Запада придерживается стереотипных представлений о них как о воинах с обнаженными клинками, идущих в поход и ведущих за собой длинную вереницу жен. И неудивительно, поскольку с самого начала, согласно отчету одного историка, христиане считали «двумя наиболее важными компонентами жизни Мухаммеда… его половую распущенность и применение им силы в установлении религии»[207]. Мусульмане считают, что в этом отношении и Мухаммед, и Коран были очернены. О распущенности уже говорилось ранее. Здесь же мы обратимся к применению силы.
Да, соглашаются мусульмане, Коран действительно не советует подставлять другую щеку или демонстрировать пафицизм. Он учит прощать и отвечать добром на зло, когда этого требуют обстоятельства – «оттолкни зло тем, что лучше» (41:34) – но это не означает непротивления злу. Коран не требует, чтобы мусульмане пресмыкались перед злодеями – он позволяет наказывать злонамеренных обидчиков за весь причиненный ими ущерб (22:39–40). К этому призывает справедливость, считают они; откажитесь от принципа взаимности, которого требует честная игра, – и нравственность сведется к непрактичному идеализму, если не к сентиментальности в чистом виде. Распространите этот принцип справедливости на общественную жизнь, – и мы получим в качестве одного из примеров джихад, как мусульмане называют священную войну, погибшим на которой мученикам гарантирован рай. Мусульмане подтвердят, что все это – неотъемлемые составляющие ислама, однако они не идут ни в какое сравнение с привычными обвинениями в том, что ислам распространялся прежде всего посредством меча и сохранял позиции с помощью него же.
Как выдающийся военачальник, Мухаммед заложил основу множества традиций, в соответствии с которыми приличествует вести войны. Соглашения полагалось чтить, предательства избегать, раненых не следовало калечить, а погибших – уродовать. Женщин, детей и стариков надлежало щадить, как и сады, поля и святыни. Но суть заключалась не в этом. Важный вопрос – определение справедливой войны. Согласно преобладающим толкованиям Корана, справедливая война должна быть либо оборонительной, либо с целью устранения нанесенного вреда. «Защищайтесь от своих врагов, но не нападайте на них первыми: Богу ненавистны зачинщики»[208] (2:190). Агрессивность и неутихающая враждебность безбожников вынудила Мухаммеда взяться за оружие в целях самообороны, иначе он вместе со всей общиной и верой был бы стерт с лица земли. То, что другие учителя не выдержали натиска силы и приняли мученичество, еще не означало для Мухаммеда, что и он должен поступать так же. Выбрав самооборону с оружием в руках, он остался верен этому пути до конца. Это мусульмане готовы признать, вместе с тем они настаивают, что если ислам время от времени и распространялся посредством оружия, то чаще всего методами ему служили убеждение и пример.
Важные строки Корана, относящиеся к обращению в веру, выглядят так:
Нет принуждения в религии (2:256).
Каждому из вас Мы установили закон и путь. Если бы Аллах пожелал, то сделал бы вас одной общиной, однако Он разделил вас, чтобы испытать вас тем, что Он даровал вам. Состязайтесь же в добрых делах. Всем вам предстоит вернуться к Аллаху, и Он поведает вам о том, в чем вы расходились во мнениях (5:48).
Мусульмане указывают, что Мухаммед включил в свою хартию для Медины принцип веротерпимости, который провозглашают эти строки. Они считают этот документ первым в истории человечества, касающимся свободы совести, а также непререкаемым образцом для всех последующих мусульманских государств. Он гласит, что «евреи, примкнувшие к нашей общине [подобные права позднее были упомянуты для христиан, представителей второй из двух единственных немусульманских религий тех мест] будут защищены от всех оскорблений и притеснений; они будут иметь такие же, как наш народ, права на нашу помощь и покровительство: евреи… и все прочие жители Ясриба… будут исповедовать свою религию так же свободно, как мусульмане». Даже покоренным народам разрешалась свобода вероисповедания при условии только уплаты особого налога вместо закята, от которого они были освобождены; в дальнейшем любое вмешательство в их свободу совести расценивалось как прямое нарушение исламского закона. На вопрос о более четких указаниях на позицию ислама по вопросу веротерпимости приведем слова непосредственно Мухаммеда: «Станете ли вы принуждать людей верить, если вера может исходить только от Бога?»[209] Однажды, когда его посетил глава христианской общины, Мухаммед предложил ему провести службу в его мечети, добавив: «Это место посвящено Богу».
Все это относится к теории и личному примеру Мухаммеда. В какой мере мусульмане следовали его принципам терпимости – вопрос истории, который слишком сложен для простого, объективного и определенного ответа. В качестве положительного момента мусульмане указывают на долгие столетия, во время которых в Индии, Испании и на Ближнем Востоке христиане, иудеи и индуисты жили мирно и свободно исповедовали свои религии под владычеством мусульман. Даже при худших из правителей христиане и иудеи сохраняли важные посты и религиозную свободу в целом. Нам напоминают, что не мусульмане, а христиане в XV веке изгнали иудеев из Испании, где при исламском правлении те пережили одну из своих золотых эпох. В подкрепление этого примера говорится о том, что Испания и Анатолия сменили хозяев примерно одновременно: христиане изгнали мавров из Испании, а мусульмане завоевали территорию современной Турции. Все мусульмане были изгнаны из Испании, преданы мечу